А ведь в школе нам теперь придется сталкиваться чуть не каждый день!
16:00. Только что ходила к Ребекке, которая вернулась из поездки со своим гражданским мужем, и сама не заметила, как выложила ей все свои сомнения относительно мистера Валлакера, Летнего концерта и неожиданной встречи в Хэмпстед-Хит.
– Гм-м… – глубокомысленно сказала Ребекка. – Что-то тут не так. Что-то не складывается. Этот мистер Валлакер не вписывается в картину, а почему – никак не пойму. Информации маловато… Что ты еще о нем знаешь? Может быть, у тебя есть хотя бы его фотография?
Я достала телефон, пролистала снимки и нашла один, сделанный на концерте, на котором мистер Валлакер, сидя за роялем, аккомпанировал Билли. Ребекка долго рассматривала фото и хмурилась, а я следила за ней с непонятной ревностью. Наконец она просмотрела еще несколько сделанных мною в тот же день снимков и вернула мне аппарат.
– Это ведь Кэпторп-хаус, верно? Там обычно проводят разные летние фестивали и прочие культурные мероприятия.
Я кивнула.
– Да.
– Я его знаю. Он не школьный учитель.
О боже!.. От страха у меня все похолодело внутри. Так я и знала! Неужели этот мистер Валлакер – педофил, который обманом пробрался в школу, чтобы…
– Ты говорила, он хорошо играет на фортепиано? Профессионально исполняет джазовые импровизации?
– На рояле…
– Это все равно.
Ребекка подошла к буфету, на ходу поправляя вплетенную в волосы пластмассовую виноградную лозу для сада, и достала бутылку красного вина.
– Его зовут Скотт. Он учился в колледже вместе с Джейком.
– То есть… он музыкант? – У меня немного отлегло от сердца.
– Нет. То есть – да. То есть – не совсем. – Ребекка посмотрела на меня. – Музыка для него просто хобби. После колледжа Скотти пошел служить в парашютно-десантные войска особого назначения.
В парашютно-десантные войска! В САС!.. Значит, в прошлой жизни мистер Валлакер был кем-то вроде Джеймса Бонда? Офигеть! Что ж, это многое объясняло – и его свисток, и «ать-два» на уроках, и привычку командовать, и то, как ловко Билли соскочил с дерева, и даже непроизвольное движение руки к несуществующему оружию, которое я заметила в День спорта, но до сих пор не могла объяснить.
Теперь мне многое стало понятнее.
Бонд.
– Когда он появился в вашей школе?
– В прошлом году. В декабре, кажется…
– Да, я почти уверена, что это он. Скотт сначала учился в Сандхерсте, в военном училище, потом долго служил за границей, но с Джейком они поддерживали связь. Не часто, но поддерживали… А несколько месяцев назад Джейк случайно встретил его в Лондоне. Скотт только что вернулся из Афганистана – что-то там у него случилось, какие-то неприятности. Джейку он сказал, что вернулся, потому что «так было проще». – Ребекка неожиданно рассмеялась. – Неужели он в самом деле думает, что преподавать в лондонской частной школе может быть просто? Он хотя бы видел твой квадратно-гнездовой план жизни?
– А он… он женат?
– Если это действительно Скотт, то нет. Ты говорила, у него двое мальчишек в интернате, верно? Да, он был женат, но она оказалась сущим кошмаром.
– Она вроде бы сделала себе косметическую операцию, и не одну…
– Да, и не только это. Она вообще тратила деньги не считая: одежда, благотворительные приемы, дорогостоящие пластические операции и все такое прочее… Когда Скотт в очередной раз уехал за границу, она начала спать со своим персональным тренером по фитнесу, потом подала на развод и попыталась оставить Скотта без гроша. Кэпторп-хаус – это ведь его фамильный особняк, так что… в общем, тут было чем поживиться. Впрочем, после того, как Сара превратила себя в «невесту Вильденштайна» [95] , она вполне могла искать примирения. В общем, если хочешь, я расспрошу Джейка поподробнее. Когда увижу его в следующий раз, разумеется…
Опозданий за детьми – 0 мин (но только потому, что мне хотелось произвести впечатление на мистера Валлакера); разговоров (устных контактов) с мистером Валлакером – 0; продолжительность зрительных контактов (взаимных) – 0 сек.
21:15. Похоже, Ребекка не ошиблась. Я, естественно, никому не рассказывала о том, что́ я от нее узнала (за исключением, конечно, Талиты, Джуд и Тома), однако, несмотря на это, сведения о семейном положении мистера Валлакера каким-то образом все же распространились среди школьных мамаш. Как это могло произойти, я понятия не имею, однако преподаватель физвоспитания неожиданно сделался для них объектом повышенного внимания. Теперь мамочки из нашего класса – да и из других тоже – прямо-таки вьются вокруг него, словно акулы вокруг упавшего в воду ягненка (хотя мистер Валлакер, мне думается, вовсе не так беспомощен), и каждая пытается познакомить его со своей незамужней подругой. Фарция как-то даже сказала – мол, нечего мне хлопать ушами, и пусть лучше мистер Валлакер повнимательнее посмотрит на меня, но я думаю, из этого все равно ничего не выйдет. Правда, каждый раз, когда я вижу его на школьном крыльце, мое сердце невольно сбивается с ритма, однако мистер Валлакер больше ко мне не подходит и не пытается дразнить. И когда мы с детьми гуляем в Хэмпстед-Хит, он нам тоже не встречается. Чудес больше не будет, и это – только моя вина.
В школе мистер Валлакер отвечает теперь не только за спорт. Он ведет шахматную секцию, музыкальные занятия, руководит группой «Пастырской заботы» [96] и проч. Мне он напоминает Рассела Кроу в «Гладиаторе», который, хотя сам был рабом, создавал из других рабов боеспособную армию, чтобы защищать от опасности греков или римлян (сейчас уже точно не помню кого), которые его поработили. Мистер Валлакер трудится как муравей: в школе он в каждой бочке затычка, и вовсе не в плохом смысле. Наверное, человек умелый, трудолюбивый и ответственный будет хорошо работать везде, куда его ни поставь. А если он к тому же не женат, окружающие вряд ли смогут удержаться, чтобы не познакомить его с «подходящей женщиной» (у большинства замужних мамочек это своего рода социальный инстинкт). Вот только я в число этих «подходящих женщин» вряд ли попадаю.
21:45. – Он любит только тебя, – сказал Том после четвертого «мохито», выпитого им в «Йорке и Олбени».