– Не, учительница, – небрежно ответила Мейбл и добавила: – Дядя Дэниел расчесал мне волосы вилкой, а она была в варенье.
– Джонс? Ты где? Что молчишь?
– Я здесь, – откликнулась я, невольно вздрогнув.
– Что, нужно посидеть с детьми? – проявил догадливость Дэниел.
– Да. Не мог бы ты…
– Ну, разумеется! Когда нужна моя помощь?
Я слегка поморщилась.
– Завтра.
Последовала непродолжительная пауза. Дэниел явно задумался, что-то подсчитывая, прикидывая. Наконец я услышала:
– Завтра вечером я абсолютно свободен. Ни одну женщину моложе восьмидесяти четырех я все равно не интересую, так что…
Ох уж мне эти его шуточки!
– Я могу вернуться довольно поздно.
– Ты же знаешь, моя дорогая, я – ночной хищник.
– Но я надеюсь, ты… ты не приведешь ко мне домой какую-нибудь модель или…
– Ну что ты, Брид! Не волнуйся. Я буду хорошо себя вести. И вообще, кто лучший в мире крестный? Лудо [23] , здоровая, витаминизированная пища, сказка на ночь – всем этим я владею в совершенстве. Кстати…
– Что? – насторожилась я.
– Какие на тебе трусики? Вот прямо сейчас? Штанишками, как у всех мамочек? Ты покажешь их папочке завтра вечером?
Нет, я по-прежнему люблю Дэниела, но не настолько, чтобы выслушивать от него всякую чушь.
60 кг (оч. хор.); алкоголь – 4 порции; нескромных разговоров с мужчинами: за последние 5 лет – 0; за последние 5 час. – 2; нескромных разговоров с мужчинами, которые сбили меня с толку, – 2.
Наконец настал день, на который был запланирован поход в «Цитадель». Билли оч. обрадовался, когда узнал, что сегодня с ними будет сидеть дядя Дэниел.
– А Аманда тоже приедет? – спросил сын.
– Кто такая Аманда?
– Та тетя с большими сисями, которая приезжала в прошлый раз.
– Нет, – резко сказала я. – Никаких теть сегодня не будет. Мейбл, что ты ищешь?
– Мою щетку для волос, – мрачно ответила дочь.
Несмотря на некоторый сумбур в мыслях, мне удалось искупать обоих и уложить в постель, после чего я предприняла попытку собраться, стараясь успеть до приезда Дэниела. Раздумывала я, впрочем, не слишком долго, остановившись на утягивающих джинсах с высокой талией (так называемых «не для девочек») и клетчатой ковбойке, рассудив, что для бара в американском стиле это будет самое то.
Дэниел приехал довольно поздно. Он, по обыкновению, был в костюме, но я сразу заметила, что он стал стричься короче. Впрочем, мой старый приятель по-прежнему выглядел роскошно, а его улыбка была все так же неотразима. С собой Дэниел приволок огромный пакет подарков – там были игрушечные ружья и пистолеты, полуголые Барби, пончики с кремовой начинкой и так далее. На самом дне я разглядела коробочку с каким-то подозрительным DVD-диском, но поскольку я уже катастрофически опаздывала, то не стала заострять на нем внимание.
– Динь-дон, Джонс! – приветствовал меня Дэниел. – Ты что, сидела на диете? Я уже не надеялся, что когда-нибудь снова увижу тебя стройной и подтянутой. Впрочем, имей в виду – худая корова еще не газель!
Просто поразительно, как по-разному люди относятся к тебе, когда ты толстая и когда ты худая. А также когда ты как следует почистишь перышки и когда выглядишь по-домашнему. Неудивительно, что женщины чувствуют себя так неуверенно, – они просто не знают, чего им ожидать. Я знаю, что то же самое относится и к мужчинам, но если ты – женщина, в распоряжении которой имеется весь арсенал современных косметических ухищрений, позволяющий в течение какого-нибудь получаса превратиться в совершенно другого человека, разница может быть огромной.
Впрочем, даже разодевшись в пух и прах и нанеся на лицо полную «боевую раскраску», многие женщины продолжают считать, что выглядят совсем не так, как могли бы. Посмотрите на моделей, красующихся на рекламных плакатах. Можно подумать, будто мы живем на планете, населенной низенькими толстенькими зелеными человечками, среди которых лишь изредка встречаются высокие, худые, желтокожие особи, однако местные рекламщики по какой-то непонятной причине предпочитают использовать в своем бизнесе именно их, причем стараются с помощью фотошопа сделать их еще более высокими и еще более желтокожими. Что в таком случае остается маленьким толстеньким зеленым человечкам, которым не посчастливилось родиться худыми и ростом с телеграфный столб? Только острое чувство собственной неполноценности!
– Эй, Джонс?! Опять витаешь в облаках? Полагаю, о быстром перепихоне можно даже не заикаться?
– Да. Нет. Разумеется, нет! – сердечно огрызнулась я, возвращаясь к действительности. – Ни о чем подобном не может быть и речи, хотя я очень благодарна тебе за то, что ты меня выручил, – добавила я и, торопливо выдав серию инструкций и указаний, где что лежит, выскочила за дверь. Как феминистка, я была очень зла на Дэниела, который позволил себе намекнуть, что когда-то у меня был лишний вес, и одновременно пытался подбивать ко мне клинья, однако как женщине, его шутливые непристойности были мне даже приятны.
Когда я добралась до Талиты, Том был уже там. Увидев меня, он расхохотался.
– Эй, это случайно не Долли Партон? [24] – сквозь смех спросил он.
– В нашем возрасте затянутая в джинсы попа уже не сработает, – сухо заметила Талита, входя в гостиную с подносом, на котором стояло несколько порций «мохито». – Придется переодеться. Тебе нужно что-нибудь непристойно откровенное.
– Но я не хочу выглядеть как молодящаяся старуха! – возмутилась я. – Или как проститутка.
– В таком случае как ты собираешься транслировать окружающим идею собственной сексуальности? – пожала плечами Талита. – Здесь два варианта ровно: либо сиськи, либо ноги. Ни в коем случае не вместе.
– А если обнажить одну ногу и одну грудь? – предложил Том, продолжая от души веселиться.
В конце концов я все же переоделась в одно из платьев Талиты – очень дорогое и очень короткое шелковое платье типа туники и доходящие до середины бедра сапоги-чулки на высоченном каблуке.
– Но я не смогу в них и шагу ступить, – пожаловалась я, делая отчаянные попытки не упасть.
– Но, дорогая, ходить тебе вовсе и не понадобится, – утешала Талита.
Уже в такси я неожиданно подумала, что такие сапоги наверняка бы понравились Марку.