— Может быть, вы слышали какой-нибудь шум или удары?
Чуток задумавшись, сторож покачал головой:
— Вроде тихо было в ту ночь. Как обычно…
— А к вам никто не подходил?
— Точно, подходил! — обрадованно вскинулся Емельяныч. — Только как вы об этом узнали?
— Предположил. Так кто подходил?
— Парень один был, а с ним барышня. Вечером это было.
— Как они выглядели?
— Парень-то вроде вас был. Такой же видный. А барышню я не сумел хорошо рассмотреть, она как-то поодаль держалась и все время лицо закрывала.
— Почему закрывала?
Сторож пожал плечами:
— Холодно было.
— Как был одет парень?
Отступив на шаг, сторож смерил ладную фигуру Игната оценивающим взглядом.
— Щеголевато одет. Навроде вас… Сразу-то и не разобрать, не то жиган, не то нэпман какой. Они ведь сейчас все друг на дружку похожи.
— А прежде вы встречали этих людей? — спросил Рубцов.
— Никогда, — уверенно ответил сторож, посмотрев на Марка.
— А почему они к вам подошли?
— А разве мне ведомо? — удивился он. — Народ-то разный ходит. Бывает, подойдут, спросят. Ответишь.
— А вам разве позволено разговаривать во время дежурства?
— Куда же тут денешься? По ночам-то действительно на всех с опаской смотришь, а тут вижу, рядышком идут, друг на дружку смотрят. Влюбленные… Так чего же бояться? Вот и разговорился.
— И о чем говорили?
Сторож пожал плечами:
— Сейчас даже и не вспомнишь. Папироской меня угостили. Покурили… О магазине расспрашивали. Но все так… Безделица!
— А вы не думаете о том, что он специально вас отвлекал, чтобы вы не услышали, что делается в тоннеле? — предположил Сарычев. — Может, в это время они проламывали стену?
Иван Емельянович пожал плечами:
— Кто ж его знает? Может, оно что и было, разве об этом будешь думать. Я ведь не за подвалом смотрел. Я о витринах должен был думать, о магазине…
— Вы нам очень помогли. Можете идти.
— Я всегда готов помочь, — охотно закивал сторож. — Если Емельяныч стоит у дверей, так ни одна живая душа мимо не проскочит.
Сарычев проследил за тем, как он вышел из подвала и скрылся за железной дверью.
— Вы давно знаете сторожа? — обратился Игнат к пригорюнившемуся хозяину.
— Признаюсь, недавно.
— Вы ему доверяете?
— Как вам сказать, человек он вроде бы проверенный…
— Что-то вы как-то очень неуверенно говорите.
— А в чем сейчас можно быть уверенным?
— Тоже верно. Кто больше всего осведомлен о ваших делах?
— Секрета тут большого не сделаешь… Ведь каждую ночь мы убирали все драгоценности в подвал. Так что в курсе могли быть все, включая уборщиц.
— Ладно, хорошо, вернемся к сторожу. А лично как он вам?
— Он человек, конечно, не без слабостей. Но ничего такого подозрительного я за ним не заметил. Если бы что-нибудь было не так, то его не стали бы рекомендовать предыдущие хозяева.
— А о каких слабостях вы говорите?
— За углом у нас рюмочная, так он после всякого дежурства туда захаживает. Но кто из нас без греха?
— Разумеется. Но я не о том. Вы случайно не можете сказать, с кем он дружит, с кем встречается?
— Помилуй бог! — всплеснул руками Брумель, отчего многочисленные складки на его шее пришли в движение. — Откуда же?! Какие отношения могут быть у хозяина магазина со сторожем?! Я не вникаю в личную жизнь служащих. Мне совершенно не интересно знать, чем занимается сторож в свободное время.
— А у него бывают какие-нибудь длительные отлучки?
— Сестра у него живет где-то под Москвой. Бывает, уезжает к ней. Но в этом отношении Емельяныч очень аккуратный человек. Он обязательно предупредит о своем отсутствии. Скажет, что уедет на несколько дней, и возвращается всегда вовремя. А то бывает, поменяется с кем-нибудь. Мы же все люди, понимаем все, идем навстречу. Тем более что сестра у него больная. А почему вы так подробно об этом спрашиваете? Вы его в чем-то подозреваете?
— Вовсе нет, — пожал плечами Сарычев. — Просто я должен узнать все. Кстати, а вы не заглядывали в этот подземный ход?
— С моими-то габаритами? — вопросил Брумель. — Очень не хотелось бы застрять где-нибудь на середине да помереть там от истощения.
Сарычев наклонился и посмотрел в подземный ход. Прямо барсучья нора, правда, размером поболее.
— Значит, компанию мне не составите?
— Увольте! — отрицательно покачал головой Брумель, отчего его полные щеки задрожали, как холодец.
— У вас найдутся какие-нибудь халаты для нас? Что-то я не подумал о том, что придется ползать.
— Конечно же, найдутся. Клава! Клавочка! — закричал хозяин тонким плаксивым голосом.
— Да, Иосиф Львович.
— Вы не могли бы принести для нашего дорогого товарища чекиста что-нибудь из одежды? Там, кажется, у нас были какие-то спецовки, не то костюмы…
— Сейчас принесу, Иосиф Львович.
Через минуту она принесла две старых спецовки.
Игнат с сомнением взглянул на одежонку, взял ту, что была побольше, вздохнул и решительно начал переодеваться.
Облачившись в спецовку, Игнат повернулся к Рубцову:
— Поспрашивай потщательнее сотрудников. Может быть, кто-нибудь что-то видел.
— Хорошо.
— В котельной кто-нибудь есть? — показал он взглядом на подземный ход.
— Там работает группа.
— Ладно… Я полез, — заглянул Сарычев в темный зев. — Пожелай мне удачного возвращения.
Подземный ход оказался не таким уж узким, как казался снаружи. В отдельных местах можно было даже встать на четвереньки. Но зато раза два подземный ход так пережимался, что Сарычев с ужасом думал о том, что протиснуться ему не удастся. Но ничего, обошлось. Поободрался, правда, немного, но это мелочи.
Тоннель был не прямой. Где-то на середине он плавно изгибался, а потому противоположный выход было не рассмотреть, была только чуть заметная светлая полоса, падавшая на изгиб тоннеля. Надо было проползти больше половины пути, чтобы, наконец, увидеть выход. И Сарычев почувствовал невероятное облегчение, поняв, что за плечами осталась большая часть пути.
Неожиданно его колени уперлись во что-то твердое. Может быть, камень? Нет, не похоже, для камня слишком ровная поверхность. Пошарив руками, он отыскал какой-то плоский предмет. Сейчас не рассмотреть, надо на свету. Сунув находку в карман, Сарычев пополз к выходу.