Лег он очень поздно – заработался. И встать собирался не раньше девяти. Иногда на службу можно и опоздать. Особенно если обычно только и делаешь, что задерживаешься на ней.
Он завел будильник на телефоне и провалился в глубочайший сон, из которого его вывел сигнал. Будильник? Уже? Но нет, звук другой. Кто-то звонит.
Разлепив один глаз, Левон нашел сотовый и поднес к уху.
– Да, – хрипло каркнул он.
– Лева, ты дрыхнешь, что ли, еще? – раздался громкий голос Лехи Колобова.
– Не ори, пожалуйста.
– Уже половина восьмого, харэ спать.
– Да, да, встаю… – Но сам опустил голову на подушку и закрыл глаза.
– Короче! Ты нам нужен.
– Как всегда.
– Массажиста убили.
– Какого?
– Салаха.
Сон как рукой сняло. Левон резко сел, яростно потер глаза.
– Уборщица его обнаружила в шесть утра, когда явилась на работу. В кабинете массажном его застрелили. Скорее всего, из того же оружия, из какого убили Петрова и чуть не убили Крисмас.
– Ты в салоне?
– Да. Ты ведь живешь неподалеку. Приезжай, помоги.
– Только умоюсь и почищу зубы. Жди!
Левон вскочил с кровати и бросился в ванную. Опять сегодня он остался без завтрака, ну да ладно!
Он был на месте через полчаса. Труп массажиста уже погрузили, криминалисты тоже закончили свою работу. Настал час оперов.
Леху Левон нашел в кабинете директора. Колобов сидел в высоком кресле, обитом мягкой кожей цвета сгущенного молока, пил кофе и беседовал с каким-то мужиком весьма неприятного вида. Было тому лет пятьдесят, и когда-то наверняка он был весьма привлекательным самцом. Но годы и нездоровый образ жизни (по лицу видно – зашибает прилично) внесли в его внешность не лучшие коррективы. Однако не морщины, мешки под глазами и одутловатость его портили. А налет мерзоты. Это слово употребляла мама Левона, говоря о подлых, мелочных, завистливых людях. Мерзота! У мужика, допрашиваемого Лехой, на лице, по мнению Левона, отразился весь букет отрицательных качеств.
– Лева? Быстро ты. Заходи! – так встретил коллегу Колобов. – Я тут с ночным сторожем Федором Одинцовым беседую. Он, представь себе, провел наедине с трупом семь часов, не зная об этом.
– Отвечаю, начальник, не знал! – Федор ткнул себя кулаком в грудь. – Мы с Салахом корешами были. Столько лет дружим, что вам и не снилось. Это ж я его надоумил в Москву поехать. Потому что его талант не мог пропадать в захолустье.
– Я это уже слышал. Давайте по делу.
– Так это по делу и есть. Ближе Салаха у меня никого не было. Как и у него ближе меня. Он даже на работе всегда задерживался, чтоб со мной чаю попить, поболтать. Только потом домой ехал.
– Вот это и странно. Вы приходите на работу, а друг вас не встречает. И что вы делаете? Идете в его кабинет, так?
– Так. Я туда и заглянул. Но он за массажным столом лежал, я не увидел. Решил, что ушел он.
– Вас это не насторожило?
– В любой другой день, да, я бы кипешнул. Но вчера у него со Светкой свиданка была намечена. Ради нее он и на дружбу начихает.
– Что за Светка?
– Любовь его. Бывшая хозяйка этого салона. Благодаря ей он смог в столице зацепиться.
– Фамилию ее знаете?
– Нет. Я ее только на фото видел. Ну ничего особенного. Не пойму, что Салаха так привлекло в ней.
– Когда вы пришли на работу, входная дверь была на замке? – спросил Левон.
– Да.
– Странно…
– Почему?
– Как же убийца попал внутрь?
– Этого я не знаю. Может, через окно? Сигнализацию я подключаю. Ну или Салах не заперся. Он рассеянным бывал!
– У кого были ключи от двери?
– У меня, администраторов, уборщиц, директора, естественно… И у Салаха. Он имел больше всех клиентов. Мог прийти на работу рано утром и задержаться допоздна.
– При убитом ключей не обнаружено, – сообщил Левону Леха. Затем вернулся к допросу: – У Салаха были враги?
– Что вы! Добрейшей души человек был. Божий, я бы сказал. Не пил, не курил, даже не тра… сексом не занимался.
– Обет какой-то дал?
– Чистоту берег, наверное. Не знаю я точно. Никогда Салах на эту тему не откровенничал со мной. Думал, не знаю я, что целка он. В смысле, девственник. Но я такие дела просекаю мигом.
– Ничего ценного из салона не пропало? – обратился Левон к Колобову.
– Нет. Ни баночки дорогого крема. Деньги в сейфе целехоньки.
– Начальник, могу я идти? – спросил Федор.
– Свободны пока.
Тот резво вскочил и собрался бежать, но Леха остановил его окриком:
– Не покидайте пока салон!
– Начальник… – простонал Федор. – Ну, будь человеком! Друга убили. Горе у меня. Бухнуть хочу…
– Перехочешь. Иди!
Тот сразу сник и, шаркая, зашагал к двери.
Мэри смотрела на себя в зеркало и с удивлением отмечала, что отлично выглядит. И это после ранения и нервотрепки, связанной с ним. При этом в данный момент она была не накрашена, не причесана и немного заспана – только что встала. Но лицо такое очаровательное! С чего бы?
Тут она вспомнила о сне, который снился ей под утро, и сконфуженно улыбнулась. Уж не он ли так на нее повлиял? Сон был эротический. В нем она занималась любовью со старшим оперуполномоченным Саркисяном в его кабинете на столе…
Она отошла от зеркала. Проследовала на кухню. Сварила себе кофе, сделала ржаные тосты. Намазав их тонким слоем меда, стала завтракать. Сегодня у Мэри ночной эфир (она решила выйти на работу – ранение ей не помешает), и весь день свободен. Думая, чем его занять, она допивала кофе и смотрела в окно. Погода стояла чудесная. Светило солнце. Погулять? Нет, страшно…
Что, если ее где-то поджидает человек с пистолетом?
Ей вспомнился фильм «Имитатор» с Сигурни Уивер. Героиня после нападения на нее маньяка стала страдать агорофобией. Иначе говоря, бояться открытого пространства. Спокойно ей было только в стенах своей квартиры. Мэри начала замечать в себе что-то похожее. Нет, она выходила из дома. В ту же кофейню и магазин. Но… И кофейня, и магазин находились неподалеку от дома. То есть она преодолевала незначительные расстояния, добираясь до них. Потому что нервничала, идя по улице. Например, вечером собиралась дойти до супермаркета, где обычно затаривалась, но он находился через дорогу. Нужно было дойти до подземного перехода, спуститься в него, подняться, пройти еще метров двести…
Бррр.