– А вы знаете, я соглашусь с вами. Это как правило. А вообще я разным бываю.
– Не в ту сторону разговор у нас пошел.
– Зато вы отвлеклись. А может, на «ты» перейдем?
– А это приемлемо?
– Почему нет?
– Вы же при исполнении?
– Я сейчас здесь не как полицейский, а как мужчина. Ухажер, я бы сказал.
– Серьезно?
– Более чем.
– Тогда надо на «ты».
– А я о чем? – рассмеялся он.
После стало как-то легче. Хотя и до этого было нетрудно. Они проболтали о пустяках всю дорогу до Машиного дома. Когда оказались на месте, он сказал:
– Я провожу тебя до квартиры. Это не значит, что я напрашиваюсь в гости. Просто хочу убедиться, что все в порядке.
– Я сама приглашаю тебя в гости. На вино. Ведь тебе можно выпить фужер?
– Почему нет?
– Я из Грузии привезла несколько бутылок отличного «Саперави». Пара еще осталась.
– Я в винах не очень разбираюсь, но с удовольствием попробую.
– А в чем разбираешься?
– В кефире.
– О, я тоже! Обожаю его.
– А тан и айран?
– Еще больше. В них же калорий минимум.
– А окрошку с ними пробовала?
– Нет.
– Рекомендую. Вкуснее, чем с квасом.
За этим разговором они поднялись в квартиру.
Мэри очень любила свой дом. Две комнаты, большой коридор и кухня, которую она отделала в стиле хай-тек. Кто-то считает его бездушным, неуютным, а ей он нравится. Она с удовольствием проводила время на своей кухне. И гостей без стеснения приглашала. Кухня – единственное место в квартире, где был сделан полноценный ремонт. Да еще и под присмотром дизайнера. Он постарался, угодил Мэри. Особенно фотообоями на стене, на которых был запечатлен ночной Сингапур.
Она усадила Левона за стол. Достала бутылку, фужеры, сухофрукты. Курага и чернослив заменяли ей конфеты.
Выпили, чокнувшись. Тост был за все хорошее.
– Приятное вино, – сказал Левон.
– Да. Мне тоже нравится.
– Но я если пью, то чачу дяди Арама. Вкуснейшая вещь, но, зараза, крепкая. На свой день рождения, я тогда только устроился в отдел, принес две бутылки. Коллеги меня обсмеяли. Сказали, жадина. Нас шесть человек. То есть нужно как минимум четыре бутылки. А лучше по числу выпивающих. То есть шесть. И что ты думаешь? Даже не допили немного, потому что все были в стельку.
– Сколько же в ней градусов?
– Семьдесят. И что характерно… Один из коллег, Леха Колобов, на следующий день мне рассказал, что даже в таком состоянии он был дееспособен как сексуальный партнер и жену очень порадовал.
– На чем дядя ее делает? На «виагре»? – хохотнула Мэри.
– Секрет держится в строжайшей тайне, – в тон ей ответил Левон.
Они сидели рядом, касаясь друг друга бедрами. Мэри чувствовала тепло его тела и думала о том, что оно ей приятно. Ведь не всегда такое бывает. Иной раз человека коснешься и будто до слизняка дотронулся – противно. Чаще прикосновение просто никаких эмоций не вызывает. Что к живому существу прислонилась, что к стене…
А тут столько положительных эмоций!
И желаний…
– Как от тебя дивно пахнет, – услышала она тихий голос Левона. – Что за духи?
– Я не пользуюсь духами. Они раздражают мое обоняние. Это всего лишь лосьон для тела.
– Чувствую тиаре.
– Что?
– Это цветок такой. Я, что называется, нюхач. Различаю многие оттенки запахов. Некоторые из коллег шутят, что я выбрал не ту профессию. Надо было в парфюмеры идти.
Мэри коснулась носом шеи Левона.
– А что это за аромат?
– Новинка от «Армани». Мама подарила.
– Приятный запах.
– Да, мне тоже нравится. У нее отличный вкус.
И тут Мэри удивила саму себя! Она взяла и поцеловала Левона. В уголок губ.
Он отстранился…
Ему не понравилось?..
Но нет, просто он посмотрел ей в глаза, чтобы убедиться, что правильно понял ее намерение.
Прочтя в них желание, он подался к Мэри и стал целовать ее. И не так робко, как она.
Левон целовался так, что у Мэри дрожали колени. Она обвила его шею руками, запустила пальцы в густые волосы…
И вдруг звонок в дверь! Так некстати…
– Пойду узнаю, кто там, – прошептала Мэри, с трудом оторвавшись от губ Левона. Вообще-то она догадывалась, кто это. Соседка Валентина Антоновна. Она собирала деньги за уборку подъезда и предупреждала, что зайдет. Если ей не открыть сейчас и не выдать сотню, она будет до ночи ходить и трезвонить. А потом еще месяц вспоминать о том, что Мария Кирсанова хотела деньги зажать.
Мэри прошла в прихожую, глянула в глазок. На пороге была вовсе не Валентина Антоновна…
– Кто там? – спросила она через дверь.
– Я новый домоуправ. Хотелось бы познакомиться. Днем вас не застать…
Мэри вспомнила, что видела объявление на подъезде. В нем жильцам дома сообщалось о предстоящем собрании, на котором нужно избрать нового главу домоуправления.
– Да вы не волнуйтесь, я вас долго не задержу. Пара минут, не более, – раздалось из-за двери.
В квартире находился полицейский, и Мэри бесстрашно распахнула дверь.
– Здравствуйте. Могу я войти? – услышала она вопрос.
Мэри посторонилась. На домоуправе была мешковатая ветровка с капюшоном. Руки в карманах. Когда закрылась дверь, Мэри думала, что ей предстоит подписать какую-нибудь бумагу, но вместо нее на свет показался…
Пистолет!
Карл снова и снова прислушивался к себе… Что там, внутри его тела, происходит?
Боль то появлялась, то исчезала. Но и тепло, которое он ощутил, когда Нина коснулась его, как будто поселилось в нем…
– Карл, – услышал он голос своей Ариадны. – Не спите?
– Опять ты мне выкаешь? Сколько раз тебе говорил, обращайся ко мне на «ты».
– У меня не получается. Но я пробую… – Она подошла. Опустилась рядом с Карлом. В легком халатике она выглядела очень аппетитно. Глаз радовался. – Хочешь, фильм посмотрим?
– Нет. Давай поболтаем под чаек.
– Я заварю.
Она убежала. Карл проводил ее взглядом, думая о том, что страдает даже не от того, что не может ходить или есть самостоятельно. Хуже всего то, что он не испытывает более физического возбуждения и утратил способность доставлять удовольствие женщине. Когда-то именно от этого он ловил наибольший кайф.