Короткие гудки раздались прежде, чем Анатолий успел что-нибудь ответить. А собственно, что такого умного он мог сказать? Разве что, выругаться позабористее. Но крупным специалистом в этой области он не был, а обыкновенным матом такого типа разве проймешь… «они матом не ругаются, они на ем разговаривают».
– А откуда сейчас звонили? – зачем-то спросил он у Кости, глядя на темные четкие цифры в окошечке телефона. – Вроде в прошлый раз другой номер был.
– С главпочтамта. Я, конечно, послал туда парнишку, чтобы поспрашивал, но сам понимаешь… с профессионалами, язви их, дело имеем!
Распугивая народ жуткой сиреной и эффектно мигая сигнальными огнями, подлетела пожарная машина. Деловитые мужички в спецкостюмах быстренько обежали вокруг догорающего БМВ, коротко посовещались, размотали один из рукавов и в три минуты накрыли автомобиль шапкой невообразимо вонючей пены.
– Молодцы ребята, шустро работают, – громко одобрил их действия амбал в спортивном костюме. – Правда смысла большого нет, минут через десять оно бы само потухло.
Снова взвыла сирена и из-за угла, тоже с включенной мигалкой, вывернул милицейский «уазик».
– О, вот и милиция едет, – сообщил очевидный факт Костя. – Я надеюсь, у тебя нет дурацкой привычки оставлять документы в машине?
– Ну что, успели? Ф-фу, слава богу. Нет, не могу я громче, люди кругом. Надо же соображать, вас предупреждали, что так просто он не сдастся. Хороши бы вы были без меня. Повязали бы прямо там, как миленьких. И что, вы действительно ничего не заметили, никакой слежки? Ну-ну. Сыщик-то, получается, не плох, профессионал. Ладно, хорошо, что все так обошлось. Вы уже… а, прямо там? Взрыв? Идиоты, там же полно людей ходит! Никто не пострадал? Да знаю я вашу аккуратность! Ладно, продолжайте давить. Да, если ничего изменится, то сегодня ночью. А если изменится, я предупрежу, по-моему, у вас нет оснований сомневаться… Вот именно. Ну все, заканчивайте болтовню и займитесь делом.
Гена играл в объемный тетрис. Тетрис – это была единственная компьютерная игра, которую он считал достойной для программиста. На все предложения сыграть в стратегию, вроде «Героев меча и магии», в покер, а тем более в какую-нибудь незатейливую бродилку-стрелялку, Дятлов только высокомерно поднимал брови и заявлял, что они недостаточно «умственные». Зато тетрисов он собрал целую коллекцию. Кроме объемного, у него было несколько вариантов простого, с разными фоновыми картинками и вообще без них; с порхающей бабочкой, которую запрещается давить и запирать; популярный парный, с парнишками в валенках, танцующими после каждых трех раундов; супертетрис с бомбами – в общей сложности десятка два вариантов.
Лена подошла сзади, посмотрела, как он медленно поворачивает бледно-фиолетовый блок в форме буквы «т», ткнула пальцем в экран:
– Ставь сюда, на спинку.
– Не, там следом, видишь, какая загогулина пойдет, – Гену никогда не раздражали непрошеные советчики. На самом деле, он даже любил, когда вокруг собирались заинтересованные зрители и начинали обсуждать варианты действий. В любом случае, окончательный выбор был за ним. – Сейчас мы ее вот так, – пальцы Гены мягко нажимали на клавиши со стрелочками, – и вот так!
Загогулина плавно подъехала к неуклюже растопырившейся «т» и прилипла к ней, попав заодно торчащим сбоку квадратиком в выемку, словно специально для нее подготовленную.
– А теперь палочку опускаем… оп-па!
С мелодичным бульканьем, с экрана исчезло сразу четыре линии.
– Это тебе повезло, – Лена не скрывала зависти.
Сама она, худо-бедно справлялась с простейшими вариантами тетриса и могла какое-то время продержаться, играя с Геной в парный, но освоить объемный, на сколько-нибудь приличном уровне, так и не смогла.
– Ничего подобного! – с присущей ему бестактностью ухмыльнулся Гена. – Просто у меня высокий уровень интеллекта.
– Хочешь сказать, что у меня низкий? – Лена не то, чтобы обиделась, но и пропустить подобное заявление мимо ушей, не могла.
– Ты женщина. У женщин вообще мозги по другому устроены, – Гена слишком долго крутил растопырившийся во все стороны розовый блок и успел поставить его в самый последний момент.
– А как же Татьяна? Она играла в объемный, я сама видела, и хорошо играла!
– Татьяна – не женщина, – не задумываясь ответил Гена. – Она – необъяснимое явление природы, с внешностью женщины, но без ее достоинств.
– То есть и без недостатков тоже?
– Леночка, сердце мое, о чем ты? У женщин не бывает недостатков.
– А у меня есть, – Лена скорчила ему рожу.
– Ничего подобного. Тот идиот, который сказал тебе подобную глупость, просто неправильно оценивает твои достоинства. Надеюсь, это не Саранцев?
– Саранцев? – смутилась она. – Почему Саранцев? Причем здесь он?
– Да ладно тебе, Ленка! – Гена резко развернулся на вращающемся стуле, спиной к компьютеру (разговор интересовал его гораздо больше, чем игра), и уставился на девушку. – Я, чай, не слепой. Скажи лучше, зачем ты к нему вчера ездила?
– Не твое дело.
– Естественно, не мое. Было бы мое, я бы ничего не спрашивал, сам бы знал. Кстати, Виталя решил, что у вас свидание.
– Развитое воображение у мальчика, только слишком однобокое. Толя вызвал меня по работе. А ты что подумал?
– Так и подумал, что по работе. С таким озабоченным видом, как у тебя вчера, на свиданки не бегают. И то, что ты в нашего шефа влюблена, как кошка, дела не меняет, – он посмотрел на застывшую с вытаращенными глазами Лену и усмехнулся: – Да не возмущайся ты так. И дыши, не забывай. Пока дышать не начнешь, голос не прорежется.
– Ты… ты…
– Ладно, Ленка, не обижайся. Считай, что я просто ревную. Сама посуди, обидно: я вокруг тебя сколько увивался? При этом результат – ноль целых, шиш десятых. А Толику, как всегда, все на блюдечке. При этом, заметь, я ничуть не хуже. Вот посмотри внимательно, – Гена развернул плечи и принял самый гордый вид, – перед тобой, практически, сплав мужества и красоты!
– Ага, а еще ума, силы и скромности. И все это спеклось в такой комок, что уже и не поймешь, где ум, где красота.
– Ну вот до чего же ты, Ленка, вредное насекомое! – ржанул он. – Ну никак не можешь удержаться, чтобы гадость не сказать.
– А ты не подставляйся, – сердито отрезала Лена и села за свой компьютер.
Гена некоторое время наблюдал за ней молча, потом не выдержал:
– Лен! Так зачем ты, все-таки, к Саранцеву ездила?
– Не скажу! Я с тобой вообще теперь разговаривать не буду!
– Ну и глупо. Из-за чего ты вообще распсиховалась? Я ведь все что знаю, про себя держу, никому не докладываю. Даже Лильке ничего не говорил, можешь проверить.
– А зачем мне сейчас сказал?
– Не знаю. Из вредности, наверное. А что, – его физиономия расплылась в привычной улыбке, – я не женщина, мне иметь хотя бы парочку недостатков, по определению положено.