Егор замолчал, глядя на куцые облака, которые неслись по небу с угрожающей скоростью. Настроение было пакостное. Диме хотелось как-то утешить Егора, но делать этого он не умел. Да и Егор вряд ли допустил бы проявление сочувствия по отношению к себе. Мальчики не плачут.
– Ладно, – вдруг весело фыркнул Егор, – поехали твою квартиру смотреть. Может быть, завтра уже переедешь.
– А ты?
– И я, куда ж мне деваться.* * *
– …И мы пожелаем на прощание удачи! – противным голосом выкрикнула ведущая.
– Удачи! – забухал многоголосый хор.
Антон выпрямился и задрал подбородок.
Нужно держать лицо.
Так объяснил продюсер.
В глаза бьют софиты, подвесной мостик шатается, злые красные глаза телекамер направлены прямо в лицо. Улыбайся и иди. Ты же не доставишь удовольствия этим людям? Не расстроишься, не так ли?
Он и виду не показал.
«Вот дерьмо, – думал он, удерживая на лице застывшую улыбку, – и что теперь делать? Куда идти? Где работать? На что жить?»
Согласиться на участие в реалити-шоу изначально было авантюрой.
А что делать?
На улице стояло лето, работы для молодого актера Антона Черницына никакой. Несмотря на харизматичную внешность, он регулярно пролетал мимо предложений. Максимум удачи пришелся на вторую половину зимы и весну, когда он снялся в массовке к двум сериалам, а в одном ему доверили даже толкнуть героиню и сказать: «Извините». Платили по-царски, почти пятьдесят долларов за съемочный день. Вот только мелькать перед камерой на заднем плане, делать вид, что ешь, пьешь, разговариваешь, приходилось не ежедневно. Однако даже эти ничтожные деньги позволяли удержаться на плаву. А потом пришел влажный, душный май, съемки перенесли в Украину, массовку набрали там (не везти ж ее из Москвы?!), и снова Антон оказался на мели.
Почти весь май он пробегал по студиям, ежедневно обзванивал компании, занимающиеся съемкой не только фильмов, но и рекламных роликов и даже видеоклипов. Однажды он едва не получил роль в рекламе майонеза, но режиссер предпочел статному красавцу Антону толстячка с веселой мордахой.
– Глядя на тебя, женщины будут думать о сексе, а не о салатике, – объяснил режиссер. – Но мы будем иметь тебя в виду…
Иметь в виду…
Его уже «имели в виду» во всех крупных и мелких компаниях, но так ни разу и не позвонили. В рекламе широкоплечие красавцы вытеснили худосочных ботаников-интеллектуалов восьмидесятых годов. Теперь даже актеры-хлюпики, всю жизнь игравшие замухрышек, ходили в спортзал качать железо. В ряду красавцев-суперменов Антон не очень-то выделялся. Ну, молодой, широкоплечий, с мощными руками и массивной челюстью. Но лицо невыразительное. Такое не запомнится с первого взгляда. Нужно примелькаться, чтобы, взглянув на него, режиссер сказал: «А, этот тот, который… не помню, но где-то видел». Тогда будут роли, большие и маленькие. А там, глядишь, дело и до автографов дойдет.
Но ролей не предлагали, на кастинги не приглашали. Девушки-секретари уже знали его голос, иногда сочувственно, иногда злобно, но большей частью равнодушно отвечали: «К сожалению, вы нас не заинтересовали».
Сожаления – пустая, обидная штука, вот так-то, ребята…
Если вам говорят, что сожалеют, – вам врут.
В начале июня, когда платить за съемную квартиру было уже нечем, а хозяйка – тучная баба, стриженная почти под ноль, недвусмысленно велела Антону убираться, он совершил отчаянный поступок, отправившись на кастинг реалити-шоу. Условия проекта были совершенно идиотскими. Нужно было заняться строительством дома и отношений на замкнутом пространстве.
– Вы актер? – с любопытством осведомилась женщина, занимавшаяся подбором участников.
– Да.
– Отлично, – оживилась она. – Актер – это то, что нам нужно. В последнее время шоу скуксилось, мальчики и девочки приходят какие-то квелые, неинтересные. Нет интриги. Помните, какие страсти кипели прежде?
– Я не смотрел шоу, – ответил Антон.
– Как так? – удивилась женщина и с сомнением посмотрела в его резюме. – Вы же заполнили анкету, написали, что одиноки и хотите построить любовь.
– Вы же сами сказали, что я нужен для другого, – парировал Антон.
Женщина пристально посмотрела на него, а потом делано рассмеялась.
– Да, собственно, чего скрывать? Да, для другого. Будете на шоу этаким развлекательным элементом. Подберем вам подружку, разыграете перед камерами любовь. Считайте это ежедневными спектаклями. Подружка ваша придет на следующей неделе. Вот, посмотрите…
Антон посмотрел. Девушка была не хай-класс. Невысокая, худенькая брюнетка со слегка раскосыми глазами и слегка знакомым лицом.
– Это Наташенька, – произнесла женщина. – Тоже актриса. Мы ее тоже проинструктируем. Значит, так, Антон: в ваши обязанности войдет разыграть перед камерами страсть, чтобы зрители поверили в любовь с первого взгляда. Будете обниматься на виду у всех, целоваться, в идеале хорошо бы секс… Оплата зависит от вашей игры. Пока ставка будет семьдесят долларов в день, плюс еда и одежда. Цветы, подарки и романтические свидания оплачивает компания. Постарайтесь, чтобы это было красиво и по возможности не слишком дорого. То есть не надо планировать завтрак в Париже, а ужин в Берлине. Все действия будете согласовывать с режиссером. Понятно?
Антон кивнул.
На следующий день Антон оказался внутри съемочного периметра.
Играть любовь с Наташенькой оказалось просто.
Она была абсолютно безынициативна, покорно соглашаясь даже на секс перед камерами. Раздевая ее, впиваясь губами в хилую девчачью грудь, Антон постанывал от показного восторга, стараясь, чтобы никто не догадался, как ему скучно.
Они с Наташей были не единственными лицедеями в компании из пятнадцати ребят. Спустя две недели после появления Антона периметр покинула пухлогубая красотка, демонстративно разорвав отношения с местным клоуном, носившим немодное имечко Еремей. Красотка вскоре заняла место телеведущей гламурной передачи. Еремей, как выяснилось, тоже был приглашен со стороны – как постоянный участник разных шоу. Глянцевый красавчик Арсений, по которому сохла большая часть телезрительниц, оказался не инструктором по фитнесу, а стриптизером. После выключения камер Арсений с облегчением покидал свою подружку, упорно называвшую себя Звездой, и шел спать в другую комнату, где его ждал накачанный мулат Джонни. Звезда тоже не теряла времени даром, устроившись под боком у коренастой Дашеньки. Здесь же ошивались и два участника другого проекта, мнимые колдуны и экстрасенсы, черные, готичные, крикливые. Разобравшись, кто есть кто, Антон понял, что случайные люди здесь не задерживались. На каждом голосовании следовало перечеркнуть маркером фото того участника, который нравился тебе меньше всего. Перед казнью все проходили тщательный инструктаж. Режиссер объявлял, кого сливают в этот раз, все послушно поднимали бумажки и черкали на лицах товарищей. Ежедневно на площадку прибывала ведущая – известная светская львица Аксинья Гайчук, суровая, с каменным подбородком и крохотными глазками, спрятанными под квадратные очки без диоптрий. Львица устраивала разбор полетов, выдавала индульгенции и безжалостно линчевала проштрафившихся.