Клятву Мария сдержала, и хотя долго не могла выйти замуж, все ее кавалеры были гораздо моложе ее. Последнее серьезное увлечение случилось, когда она получала звание народной артистки России. Там же, на приеме у президента, она перемолвилась словечком с еще одним новоиспеченным народником. Ей было сорок два, ему тридцать четыре.
Народный артист Николай Орликов был натурой противоречивой и сложной. Марию он обожал почти так же, как себя, целых два года смеялся над шутками жены, ел приготовленные супругой деликатесы и, надо отдать ему должное, здорово помог продвинуться по карьерной лестнице. Если прежде Марию приглашали исключительно на роли второго плана из-за простоватой внешности, то после брака с Орликовым ей впервые доверили главную роль в театре, потом в кино, затем в сериале. Заискивая перед «звездным» Николаем, режиссеры наперебой старались ублажить его супругу, дабы заполучить его в свои проекты.
Счастье длилось недолго.
В быту Николай оказался деспотичным педантом. Безалаберной и легкомысленной Марии приходилось разрываться между съемками, спектаклями, многочисленными интервью и фотосессиями и при этом ублажать капризного мужа. В доме не задерживались домработницы, Николай брезговал принимать пищу из чужих рук. Пыль на телевизоре приводила его в бешенство. За брошенную в мойку губку для посуды он и вовсе готов был разорвать. К растущему успеху супруги Орликов стал относиться ревниво. И хотя он по-прежнему снимался у лучших режиссеров, в самых масштабных картинах, складывающаяся по кирпичикам репутация Марии начинала его раздражать. Жена должна сидеть дома и вертеть фарш для котлет! Ему, Орликову, предназначенных. Николай начал пакостить исподтишка, обзванивая режиссеров и продюсеров, требуя отстранить Марию от съемок.
Однако всерьез испортить жизнь жене у Орликова не получилось. Мария узнала о происках мужа буквально через пару месяцев, пока ущерб был не таким глобальным, и разбушевалась. Капризный, мнительный и, в общем-то, довольно слабовольный Николай не ожидал взрыва темперамента от жены и уж тем более масштаба развернутых военных действий. Мария к тому времени уже довольно крепко стояла на ногах, снималась, вела музыкальную передачу на телевидении и одно ток-шоу, где в компании разных дам обсуждала новости и недостатки мужиков. Расторгать контракты с народной любимицей продюсеры не желали. Николай бился в истерике, бегал в театр и к руководителям центрального канала… Устав от капризов мужа, Мария подала на развод. Потеряв жену, уютный быт, который Голубева несмотря даже на осадное положение умудрялась сохранять, Орликов предпринял неуклюжие попытки вернуть беглянку, но успехом похвастать не смог.
Мария же, вдохнув полной грудью, слегка подкорректировала данную в младые лета клятву. Теперь новый муж должен быть не только моложе ее на несколько лет, но и при этом не быть «звездой»…
Антон этих подробностей не знал. Он позабыл, что имеет дело с актрисой, ему даже в голову не пришло, что Голубева может рыдать не всерьез. Парень неловко переминался с ноги на ногу, не смея поднять голову.
– Антоша, я сделала что-то не так? – робко спросила Мария.
– Нет… – промямлил он, сел на кровать и слабо улыбнулся. – Просто я так глупо выглядел: стою тут голый, развесив причиндалы на ветерке, и ты входишь с подносом.
Мария притянула его к себе мощной рукой, с трудом подавив смешок. Антон фыркнул.
– Я как дурак, да?
– Ну что ты… – Мария чмокнула его в макушку. – А ты почему вчера остался? Потому что пожалел?
Антон вырвался из медвежьего захвата и, уставившись в лицо Марии, серьезно сказал.
– Я остался, потому что восхищаюсь тобой. Ты необыкновенная женщина.
Из глаза Марии покатилась слезинка, причем даже сама она не понимала: то ли это была великолепная актерская игра, то ли признание этого пылкого юноши ее действительно растрогало.
– Правда? – тихо спросила она.
– Правда.
Он снова улегся рядом, положив голову ей на плечо. Мария погладила Антона по голове.
– Ты останешься? – наконец спросила она.
– На завтрак?
– Насовсем.
Антон не ответил. Мария убрала руку с его головы и безмолвно ждала ответа.
– Все так сложно, – нехотя произнес Антон.
– Я для тебя стара?
– Нет, что ты, ты отлично выглядишь…
– Скажи еще, что я неплохо держусь, – хмыкнула Мария.
Антон нервно дернул плечом.
– Маша, понимаешь, я должен сам разобраться, принять решение, – неуверенно произнес он, чувствуя, как фальшиво звучат его слова.
– Понимаю, – ответила она. – Но хоть на завтрак ты останешься?
Он повернулся к ней и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и целомудренно чмокнула его в щеку. Он поцеловал ее в ответ. Спустя мгновение они потянулись друг к другу и стукнулись лбами, вспомнив вчерашнюю съемку. Но на этот раз смешно не было нисколько. Антон почувствовал, как ее руки жадно шарят по его телу, опускаясь все ниже и ниже. Джинсы как будто слетели сами, как и ее халат…
В окна били слабые струи осеннего дождя. В спальне было жарко.
Антон все же поехал домой под вечер, наевшись блинов, борща, каких-то невероятных салатиков и домашних солений. Мария предложила отвезти его, но он отказался, честно признавшись, что не понимает, что происходит, и хочет подумать. Ему и в самом деле нужно было принять решение.
Однако ему не пришлось ничего делать.
Подъехав к дому Алены, Антон натолкнулся на препятствие в виде консьержа. Седовласый, но еще вполне крепкий мужчина, дежуривший в фойе, не пустил его внутрь. Скандалить не пришлось.
Консьерж выдал Антону две спортивные сумки со скарбом, конверт с запиской и попросил вернуть ключи. Антон без возражений отцепил ключ от брелка, подхватил сумки и вышел наружу. Стоя у парадного, он швырнул сумки на скамейку, уселся сам, закурил и распечатал конверт.
На умильном розовом листочке, украшенном пошлыми сердечками и медвежатами, было всего несколько слов.
«Антон.
Мне было харошо с тобой, но мы не пара. Надеюсь, что ты воспримишь мое нежелание жить с тобой адыкватно. Прощай и помни меня всегда.
Алена».
Антон усмехнулся, смял листочек и бросил его в урну. Вот так-то. АДЫКВАТНО. Ну что ж, он воспримет все так, как от него ждут.