– Боже, я так с ума сойду до утра! – остановила себя Клавдия.
Она внезапно поняла, что очень хочет поехать к Кириллу, несмотря на все, что думает сейчас о нем. Что, пожалуй, она рискнет, а там… будь что будет! В конце концов, ей почти нечего терять в этой наскучившей жизни. А так хоть какое-то, да приключение. Может, он и не убийца вовсе, этот Кирилл! С чего она этакое выдумала? И зачем ему ее убивать? Что она видела? Ничего! И никого! Ей даже рассказать нечего, потому что она ничего не знает! Что за дуреха! Это все мама. Вечно стращала ее чем ни попадя, а страх – он заразнее гриппа, от него люди делаются как сумасшедшие. Наверное, она сейчас именно так и выглядит.
Человека избили какие-то хулиганы, он лежит больной, беспомощный, просит ее приехать, а она… Нагородила такой чуши, что подумать страшно, не то что рассказать кому-то!
«А почему он позвонил мне? – спохватилась Клава. – У него что, ни родных, ни знакомых больше нет во всем городе? Мы вчера только познакомились. Какая может быть езда ночью в квартиру к одинокому мужчине?»
От этих мыслей мозги Клавдии, что называется, «встали дыбом». Она не могла больше лежать на диване, вскочила и побежала на кухню пить пустырник. С ужасом она перебирала в уме все детали вчерашнего вечера, проведенного в «Охотнике», упрекая себя в беспечности, в неожиданно вспыхнувшей жажде разврата и дешевых приключений. Что хотела, то и получила! А как же иначе?
«Но ведь я могу просто никуда не поехать!» – решила Клавдия.
Это ее немного успокоило. Совсем немного. На самом деле ей хотелось увидеть Кирилла, услышать его голос, посмотреть, как он живет. У такого мужчины обязательно есть любовница. Наверное, молодая и красивая. Как та, с которой он сидел за столиком в ресторане.
Клавдия вспомнила длинные волнистые волосы девушки, ее стройную фигурку и совсем расстроилась. Конечно, это была она, любовница Кирилла, или девушка, с которой он встречается! Они, скорее всего, поссорились, вот он и решил отомстить, пощекотать нервы ей и себе. Для этого и подошел к Клавдии, пригласил ее на танец, потом проводил домой. Но этого, по-видимому, оказалось недостаточно, чтобы проучить строптивую блондинку. Вот Кирилл и позвонил «другой женщине», пригласил ее к себе домой. Теперь все ясно!
Клавдия уже забыла, что полчаса назад считала Кирилла убийцей, который нарочно хочет заманить ее к себе в квартиру, чтобы потом прикончить. Теперь он стал в ее воображении рассерженным любовником, желающим вызвать ревность у прекрасной блондинки. В таком случае она тем более никуда не поедет. Не хватало еще служить орудием в руках чужого мужчины, который хочет отомстить своей подружке! Это просто оскорбительно! Как он мог позволить себе такое по отношению к Клавдии? С какой стати? Она что, производит впечатление распущенной женщины, готовой участвовать в разных сомнительных розыгрышах?
Клавдии становилось то жарко, то холодно, ее то прошибал пот, то бросало в дрожь. Голова гудела от мыслей, которые метались, как взбесившиеся звери в клетке. Сердце билось, как сумасшедшее, а в горле стоял неприятный сухой комок. К несчастью, пустырник закончился.
За окном вставал лиловый рассвет, освещая холодным блеском укрытые снегом улицы, дома, водосточные трубы, козырьки над подъездами, кусты сирени под балконом. Снегопад прекратился, и теперь роскошный белоснежный покров ждал первых утренних лучей, чтобы вспыхнуть всеми цветами радуги…
Клавдия закуталась в теплую шаль и вышла на балкон, чтобы вдохнуть свежего воздуха. В комнате снова настойчиво зазвонил телефон. Замирая от ужаса и сладкого волнения, она притворила балконную дверь, вошла и взяла трубку…
– Это вы вчера были в «Охотнике»? – спросил незнакомый мужской голос.
– Да, – ответила Клавдия. По-видимому, приключение не окончилось, оно продолжалось, набирая обороты.
– Вы были там с невысоким крепким мужчиной, коротко стриженным, в светло-синем костюме?
Клавдия решила не отвечать. Впрочем, она и не смогла бы этого сделать. Ей свело горло от предчувствия чего-то ужасного…
– Опасайтесь его, – продолжал незнакомый голос. – Он маньяк.
– Он… что? – едва выдавила Клавдия.
– Он сумасшедший. Маньяк, который убивает красивых женщин. Сначала он с ними спит, а потом он их убивает. Он дьявол, а не человек. Берегитесь! Ваша жизнь висит на волоске! А может быть, она уже кончена!
В трубке зазвучали гудки, а Клавдия все еще не могла разжать руку, чтобы положить ее на рычаг.
Некто «потирал руки». Наконец-то хоть что-то происходит!
Какая привлекательная цель – разжигать желания, раздувать чувственность, тяжкое пламя страсти, жажду наслаждений.
Жить надо приятно и забавно. Весело!
Некто иногда был в восторге, делая гадости. Он этим указывал людям на то дурное, что они сделали или подумали. Люди ведь мастера делать гадости самим себе. Как они не понимают, что удовольствия все-таки гораздо интереснее?!
Водка была отменная, холодненькая, проскальзывала в горло легко и мгновенно растекалась по жилам веселым огнем. Белые ломтики хлеба, розовая ветчина и зеленые огурчики живописно лежали на тарелке с сине-золотистым ободком.
«Приятное сочетание цветов», – подумал Георгий, обильно посыпая бутерброд рубленой петрушкой и красным перцем.
Он жевал, напряженно думая. Гладышев доложил о вчерашнем разговоре с Дубровиным. Результат оказался не таким, как ожидалось.
Георгий всю ночь не спал, ворочался с боку на бок, рассчитывая сроки, перебирая в уме подробности отношений с Викой, их последние дни. Почему он так мучительно, так остро переживает смерть этой женщины? Ведь она не была его женой? И он не собирался ничего в этом менять. Да, он обещал содержать ее и ребенка. Они бы ни в чем не нуждались. Ему и в голову не приходило отказаться от своих слов. Но жениться…
Даже теперь, когда он узнал, что у Вики были другие мужчины, все осталось по-прежнему. Кроме одного: он не был уверен, его ли это ребенок. Судя по тому, что сказал Гладышеву Кирилл после драки, на следующее утро, – они с Викой давно поссорились и разорвали отношения. Инициатором была она. Ее бесполезно было уговаривать, убеждать в чем-либо. Если Вика что-то решала, она решала раз и навсегда. Георгий знал эту черту ее характера, и она ему нравилась. Ребенок был его! Он это чувствовал. Иначе почему он сразу полюбил его так сильно?
Дубровин тогда с Викой уже не встречался, если он говорит правду, конечно. Похоже, он вообще не знал о том, что Вики нет в живых. Или просто умеет мастерски притворяться. На всякий случай Георгий велел глаз с него не спускать. Авось тот чем себя и выдаст!
Директор «Опала» был восточным мужчиной. В его жилах текла кровь горцев, бурная, как горные реки, разреженная и острая, как воздух кавказских вершин. Он уважал в людях достоинство и силу и ненавидел, презирал «шакалов», низких, подлых, трусливых – ничтожных. Ничтожный мужчина отвратителен. Ничтожная женщина жалка. Он мог бы спокойно вытереть об нее ноги для ее же блага, чтобы она ощутила своей шкурой, какая она тварь!