– Где они?
– Да вон же! – Жозеф ткнул пальцем в сторону вывески на павильоне аттракционов:
ВАС ЖДУТ
ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА ТАИНСТВЕННОЙ РЕКЕ,
ДИКИЕ ОСТРОВА И НЕЖНЫЕ ДИКАРКИ!
Прочитав это обещание, выписанное огромными изумрудно-зелеными буквами на фанере, Виктор потянул Жозефа к павильону, в котором исчезли объекты наблюдения, и вскоре сыщики-любители уже сидели в лодке. Как только мелочь перекочевала из их карманов в кулак владельца аттракционов, лодка неспешно двинулась по реке, оказавшейся жалким ручьем, в темный проем павильона.
– Да будьте же милосердны, я не умею плавать! – запоздало возмутился Жозеф.
– Друг мой, ручей тут для красоты, наш броненосец катится по рельсам. Главное, не упустите из виду тех двоих, мало ли что они замышляют.
Вторая лодка пока оставалась в пределах видимости, Виктор даже различал огненную шевелюру Паже, норовившую избавиться и от оков бриллиантина, и от соломенной шляпы, а рядом с ней маячил котелок Бруссара.
– Батюшки, туннель, этого еще не хватало! – проворчал Жозеф.
Вокруг теперь царила тьма, и из тьмы со всех сторон вдруг зазвучали девичьи голоса: «Ми-илый, где же ты? Иди к нам!» Но медоточивые сирены тщетно пытались за четыре су заманить в свои сети сыщиков-любителей.
– Я бы с удовольствием, мадемуазель… или мадам, пардон, я вас не вижу… да только ваш остров – это чернильница какая-то, а я чернилам только одно применение нахожу – для литературного творчества.
– Боже мой, да замолчите вы! – зашипел на Жозефа Виктор. – Разговаривать еще с этими…
– Где ваша вежливость? Мне сделали предложение – я от него изящно отказался.
Дальше стало посветлее, лодка подплыла к понтону, и зловещего вида пират – настоящий висельник, – бесцеремонно схватив путешественников за руки, выдернул обоих из лодки.
– Ну и зверюга! У меня ж синяки останутся!
– Жозеф, скорее, они вошли в лабиринт!
– Вы это называете лабиринтом? Вот эту кучу досок, похожую на строительные леса?
На очередной фанерке полыхали алые буквы, теперь это было предупреждение:
ТЫ, ВСТУПАЮЩИЙ В ЛАБИРИНТ,
НЕ ЗАБУДЬ ОТМЕЧАТЬ ДОРОГУ,
ИНАЧЕ НАВСЕГДА ОСТАНЕШЬСЯ ПЛЕННИКОМ!
– И как же, с вашего позволения, тут отмечать дорогу? – пропыхтел Жозеф, с трудом поспевая за Виктором. – Я вам не Мальчик-с-пальчик, нет у меня ни хлебных крошек, ни камешков. А вы, между прочим, мне даже картошку-фри купить не дали!
Как ни старался он не отставать от Виктора, вскоре потерял его из виду и очутился один-одинешенек посреди тесного прохода, по сторонам которого тянулся глухой дощатый забор, размалеванный разноцветными красками.
– Эй! Кто-нибудь!
В голове вдруг сделалось пусто, но Жозеф, не теряя надежды, что сто́ит свернуть за угол в конце прохода – и одиночеству придет конец, устремился вперед. Надежда в некотором смысле оправдалась: он обрел целую толпу в виде ополоумевшей от долгого блуждания по лабиринту дамочки, двух хнычущих девочек и старика с моноклем, немедленно уставившегося на него с подозрением. Но Виктора среди них не было.
«Черт! Куда он подевался?» – совсем растерялся Жозеф.
А Виктор тем временем пребывал в бешенстве – еще бы, ему приходится разыскивать зятя, который исчез в неизвестном направлении, а Паже и Бруссар, оторвавшись от погони, где-то проворачивают черные делишки!
Так, читая угрозы и издевки на фанерках, начертанные теми же крупными буквами, что и на вывеске, например:
ГОРЕ ЗАБЛУДШЕМУ!
МОЖЕТ, ЭТО И ПОХОЖЕ НА ВЫХОД,
НО ТЫ В ТУПИКЕ!
или:
НАБЕРИСЬ ТЕРПЕНИЯ:
ВСЕГО-ТО ПАРУ СОТЕН ЛЕТ В ЛАБИРИНТЕ МИНОТАВРА,
И НИКАКОЙ ТЕБЕ АРИАДНЫ!
они – Виктор и Жозеф – через параллельные выходы вырвались на свежий воздух и тотчас бросились друг к другу одновременно с облегчением и негодованием.
– Вы что, смерти моей желаете?! – возопил Жозеф.
– Из-за вас они уже потерялись в толпе! – взревел Виктор, пытаясь перекричать ярмарочный шум.
Но тут их внимание отвлекли.
– Благородные рыцари, призываем вас сразиться с привидениями и темными личностями, коих мы замуровали в зловещем узилище! Они уже поджидают вас, готовятся к битве, в каковой вы либо голову сложите, либо одержите победу, коли у вас достанет мужества и доблести! Решитесь ли вы избавить мир от козней сатанинских сил? Или же в страхе сбежите, ничтожества этакие, поелику не владеете ни сердцем отважным, ни пятнадцатью су, потребными для участия в славной баталии?
Человек, все это громогласно изрекавший, стоял перед павильоном с фасадом из папье-маше, который какой-то безумный гений изрисовал плодами своих фантазий. По высоте полета творческой мысли композиция превосходила самые смелые деяния современных живописцев. В центре ее изображен был монстр о двух головах, и у каждой клыки свисали аж до локтей.
– Ну же, цыпа моя, идем туда, печенкой чую: будет весело! Позабавимся похлеще, чем в павильоне укротительницы блох! – уговаривал подружку молодой солдатик в увольнительной.
Рыжие волосы Паже на мгновение огнем полыхнули из-под канотье рядом с вывеской «ДОМ С ПРИВИДЕНИЯМИ», а котелок Бруссара уже исчезал в дверях.
– О нет, вот только битвы с привидениями мне еще не хватало! – простонал Жозеф, бросаясь к монструозному павильону вслед за Виктором.
Сначала они ничего не видели и не слышали. Потом чьи-то незримые руки сунули им в кулаки свечи и прозвучал тихий голос:
– Вы в чертогах Времени!
В темноте вырисовался смутный силуэт: долговязая тощая фигура, закутанная в простыню и вооруженная огромной косой. Виктор при виде ее лишь плечами пожал, но все же почувствовал, как по спине пробежал холодок; Жозеф отчетливо охнул, будто с размаху получил в живот. Они шагнули к тускло освещенному красным фонарем дверному проему, а когда переступали порог, тем же голосом их напутствовали:
– Поставьте свечи на алтарь, благородные рыцари! Вы вторглись в логово женщины-ската – сто́ит вам коснуться ее хоть кончиком меча, и вы получите электрический разряд, равный по силе тому, коим убивает небезызвестная морская рыба. Берегитесь!
В слабом белесом свете фонариков навстречу им качнулась расплывчатая темная туша, намеренная, видимо, ткнуть благородных рыцарей спрятанной под пестрым балахоном гальванической батарейкой. Жозеф и Виктор, шарахнувшись в сторону, продолжили путь по следам Паже и Бруссара, чьи голоса звучали в отдалении.
– Не иначе как по насмешке злой судьбы вы очутились в обиталище гарпий, чужестранцы! – раздался скрежещущий голос, обладателю коего не помешала бы большая ложка сиропа от кашля.