Виктор старался курить меньше, но он был рад, когда ему позволили выйти для этого на улицу, пока судебно-медицинский эксперт производил осмотр тела, а полицейские методично обыскивали квартиру. Он был рад, что больше не видит несчастную мадам Пийот.
Время шло, сгущались сумерки. Виктор попросил у инспектора разрешения позвонить своему помощнику и супруге. Тот кивнул, и Виктор отправился в кафе на бульваре Сен-Жермен, но вернулся оттуда ни с чем: телефон книжной лавки был занят, а у Кэндзи и на улице Фонтен никто не отвечал. Должно быть, Таша уже в «Прокопе».
Виктор вдруг понял, что страшно проголодался, купил кулек жареного картофеля, и только потом поднялся в квартиру Тетушки. Несчастная лежала на своей кровати. Врач, который долго осматривал ее, наконец со вздохом выпрямился и, растирая затекшую спину, принялся что-то докладывать инспектору Вальми. Тот сделал Виктору знак подойти.
– Дорогой мсье Легри, доктор Шеналь сообщил мне, что, по его мнению, женщина скончалась более пятнадцати часов назад. Точнее будет известно, когда произведут вскрытие. Таким образом, если коллеги и супруга подтвердят ваши показания, вы вне подозрений.
– Вы что, собираетесь вызвать мадам Легри в префектуру?! – в ужасе воскликнул Виктор.
– Могу побеседовать с ней дома. Я не тороплюсь. Мы с доктором склоняемся к версии самоубийства, остается только прояснить мотивы. И понять, какую роль сыграла эта несчастная скамеечка для ног… Впрочем, это вас не касается. Однако я прошу вас не покидать город, пока расследование не будет закончено. Ах да, чуть не забыл!
Огюстен Вальми взял чернильницу, перо и чистый лист бумаги.
– Будьте любезны, напишите ваш домашний адрес и адрес вашей лавки.
Виктора не обмануло показное благодушие инспектора. Попрощавшись с ним и с судебно-медицинским экспертом, он отправился на перекресток де Бюси, откуда собирался доехать на фиакре на улицу Фонтен, переодеться. По дороге он пару раз обернулся, уверенный, что за ним следят, и с облегчением убедился, что это не так.
Вечер того же дня
Жан-Пьер Верберен тщательно все осмотрел, но не нашел больше никаких следов своего друга Бренголо. Он подумал, что имеет смысл поинтересоваться местом, обозначенным на карточке, что лежала в книге.
В омнибусе было тесно, но плавное движение успокаивало. Потом Жан-Пьер шел по улицам, пробираясь сквозь толпу.
Улица Антрепренер была освещена слабо, и салон-парикмахерскую было видно сразу: под оранжевой вывеской с изображением огромных ножниц горели три газовых фонаря, и крупная вывеска бросалась в глаза:
Модест Шамлан
Мытье головы для мужчин и женщин. Стрижка.
Уход за лицом. Борода и усы.
Салон не предоставляет услуг в кредит.
Миловидная девушка в фартучке с оборками предложила ему присесть и подождать, пока она и владелец салона закончат беседу с двумя клиентами. Хозяин крутился вокруг дородного господина, подравнивая ему бакенбарды и попутно комментируя новости из газет:
– Я считаю, что эти белые жезлы, которыми собираются снабдить наших полицейских, – просто абсурд. Разве это помешает машинам давить пешеходов?!
– О, от этого быстро откажутся, – скептически заметил клиент. – Отменили ведь оплату за проезд в омнибусе!
– Но пока что, – продолжил парикмахер, – полицейские гордятся своими жезлами, им кажется, они похожи на французских маршалов. Они даже называют префекта полиции маршалом правопорядка.
Девушка, склонившись к седовласой даме, плечи которой были прикрыты специальной накидкой, говорила, намазывая ей щеки вязким, как смола, кремом:
– Мы стремимся к прогрессу, потому что нетерпеливы. И все же вряд ли пойдем на то, чтобы отправлять назначения больным с помощью почтовых голубей, как это делает один шотландский доктор.
Дама в ответ промычала что-то невразумительное: не решаясь открыть рот из-за крема.
– Повторите, мадам Бюрган, я не разобрала!
Клиентка вытерла губы накидкой.
– Это ненадежный способ, ведь голубя в любой момент могут подстрелить!
Парикмахер энергичным движением стер с щек почтенного господина мыльную пену и принялся расхваливать ему чудодейственное средство, которое можно использовать и как лосьон после бритья, и как средство от выпадения волос. Клиент, видимо, чтобы отвязаться от надоедливого парикмахера, согласился купить флакон. Хозяин салона проводил его до дверей:
– До скорой встречи, мсье Фендорж, надеюсь, вам у нас понравилось: вас не только обслужили по первому разряду, но и снабдили последними новостями!
Он подал клиенту шляпу и пальто, смахнув с них щеткой пылинки, и получил щедрые чаевые.
– Что ж, приступим? – обратился он к Жану-Пьеру Верберену.
Тот и охнуть не успел, как его укутали в пеньюар, обмотали шею скатанным в жгут полотенцем и намазали помазком подбородок. Несмотря на протесты, ему подкрутили густые усы и, властным движением откинув голову назад, защелкали ножницами. Ловко приведя шевелюру клиента в порядок, парикмахер щедро плеснул ему на голову лосьона, и Верберен почувствовал, как струйки затекли ему за воротник. Он взглянул на свое отражение в зеркале, перед которым стояла целая батарея флаконов и пузырьков и лежали всевозможные щетки и расчески. На него смотрел незнакомец – помолодевший и элегантный. Парикмахер, который во время работы беспрерывно болтал о чем угодно, начиная с обсуждения визита русского царя в Копенгаген и заканчивая информацией о последних моделях велосипедов, бегах и урагане, произошедшем десятого числа, в четверг, произнес:
– А вы не слишком разговорчивы, мсье. Надеюсь, вы остались довольны стрижкой?
Девушка тем временем уже прощалась со своей клиенткой:
– Всего доброго, мадам Бурган, не забудьте нанести крем на ночь, и завтра у вас будет прекрасный цвет лица! – напутствовала она клиентку.
Хлопнула дверь.
– Спасибо, все отлично, – пробормотал Жан-Пьер Верберен.
Пока ему отсчитывали сдачу, он набирался смелости и наконец спросил:
– Вы случайно не знаете моего друга? Его зовут Жан-Батист Бренгар, для близких – Бренголо.
Парикмахер и его помощница отрицательно покачали головой.
– Он клоун? Фокусник? С таким именем…
– Нет, он… э-э-э… путешественник, – пояснил Верберен.
Девушка взяла веник и принялась подметать ошметки волос на полу. Верберена очаровал ее хорошенький вздернутый носик, аппетитные ямочки на щеках, светлые кудри, завитушки на висках и сине-зеленые глаза.
– Люси, закройте салон, – распорядился хозяин. – Я убегаю, жена будет ворчать, если суп остынет!
– А почему вы решили, что этот ваш… Бренголо посещает наш салон? – спросила Люси у Жана-Пьера.