Ветераны выдержали удар, почти не отступив, но потеряли не меньше четверти солдат. Командир конницы привстал в стременах, выкрикнул отрывистый приказ – и всадники дружно развернулись, помчались назад, прикрыв спины от стрел щитами, которыми осыпали их ассирийские лучники.
Конница мчалась к воротам – и туда же быстрым маршем подходили с двух сторон ассирийские войска. Еще немного – и два фланга сомкнутся, отрезав конницу от ворот…
Но в это время ворота снова распахнулись, и из них ровными рядами вышли пехотинцы – вавилонские военачальники, наблюдавшие за битвой со стен, бросили этот отряд вперед, чтобы помешать ассирийцам окружить конницу.
Вавилонский отряд был невелик. Он мог только на какое-то время задержать ассирийцев, чтобы конница успела вернуться за городские стены.
Передние ряды ассирийских войск подходили все ближе и ближе, еще несколько минут – и они столкнутся с вавилонскими пехотинцами. Ассирийцы начали перестраиваться в боевой порядок, их строй ощетинился лесом копий.
И в это время на краю равнины появилось огромное пыльное облако, и одновременно с той же стороны донесся жуткий, леденящий душу вой, как будто тысячи демонов вырвались из ада и несутся теперь по выжженной солнцем равнине.
– Скифы, – проговорил командир запасного полка, старый военачальник, служивший еще деду царя. – Их помощь не будет лишней. Теперь мы сокрушим надменный Вавилон!
– Мы сокрушили бы его и без помощи скифов, – возразил Ашшурбанипал, недовольно нахмурившись. – Эти хитрые варвары всегда являются под конец – чтобы не участвовать в самых опасных схватках, но получить свою долю в дележе добычи!
– Ты, как всегда, прав, повелитель, – промолвил военачальник, почтительно склонившись. – Однако их воины сильны, как львы, и многочисленны, как песчинки на морском берегу!
– И поэтому с ними приходится считаться!
Скифы приближались с дикими воплями, можно было уже разглядеть отдельных воинов в их нестройной лавине.
У ворот Иштар тем временем разгоралась битва. Вавилонские пехотинцы выстроились в круг, закрывшись щитами и выставив вперед копья. Ассирийская пехота надвигалась на них, в то же время не забывая о приближающейся тяжелой кавалерии. Наконец всадники налетели на передние ряды ассирийцев, обрушились на них, как молот на наковальню, пытаясь пробиться к отряду, защищающему ворота.
Снова железо зазвенело о железо, медь о медь.
Схватка была страшной.
Вавилонские всадники медленно продвигались вперед, но в то же время с флангов подходили все новые и новые отряды ассирийцев. Еще немного – и они замкнут конницу в железные клещи, и тогда всадникам придется сражаться сразу на четыре фронта. Ашшурбанипал не сомневался, что такого напора они не вынесут, так что отборный отряд вавилонян обречен…
Тем временем скифская лавина неумолимо приближалась. Степные всадники не сбавляли скорости, и вдруг все они разом достали свои короткие луки.
Ассирийский царь с удивлением смотрел на них.
В кого они собираются стрелять? Ведь вавилонский отряд со всех сторон окружен ассирийцами!
Скифы разом выстрелили.
Туча стрел на мгновение закрыла солнце, а затем стрелы с устрашающим свистом посыпались вниз, как смертоносный дождь.
Вниз, на ассирийскую армию.
Стройные ряды ассирийцев смешались, раздались крики боли и отчаяния.
– Предательство! – воскликнул командир запасного полка. – Эти варвары предали нас, ударили в спину!
– Не может быть… – чужим, потерянным голосом отозвался царь. – Их вожди заключили со мной вечный союз…
– Ты же знаешь, владыка: нет ничего более переменчивого, чем женское сердце и клятвы варваров!
Между тем обстановка на вавилонской равнине совершенно переменилась. Ворота Иштар снова открылись, и из них на помощь первому отряду вышел другой, гораздо больший. Защитники ворот перестроились и с новой силой ударили по ассирийцам. Тяжелая конница, которая только что безуспешно пробивалась к воротам, развернулась и снова перешла в наступление. А самое главное – огромная масса скифских всадников обрушилась с тыла на ассирийское войско. Так что теперь уже ассирийцы оказались зажаты между мощным скифским молотом и твердой как скала вавилонской наковальней.
– Государь! – воскликнул, подъехав к Ашшурбанипалу, начальник конницы. – Сражение проиграно, командуй отступление! И тебе нужно спасаться, пока ты не попал в руки скифов!
Шуруп навалился на дверь, чертыхнулся и позвал своего напарника:
– Слушай, Кувалда, давай-ка, не стой столбом, помогай! У тебя, может, мозгов нет, но силы хватает, так открой эту чертову дверь! Принеси хоть какую-то пользу!
– Черт, Шуруп, – донесся из угла голос Кувалды. – Ты же знаешь, я боюсь темноты!
– Вот и открой дверь!
Кувалда на ощупь нашел дверь, навалился на нее. За дверью что-то заскрипело, сдвинулось с места, и наконец в темное помещение проник свет. Кувалда перевел дыхание и радостно бросился наружу.
И тут же услышал суровый голос:
– К стене! Руки за голову!
Перед дверью стояли несколько человек в штатском, в которых, тем не менее, нетрудно было узнать сотрудников полиции.
– Кого я вижу! – радостно проговорил старший группы. – Никак, Степан Кувачев по кличке Кувалда! Ты у нас давно в розыске, за тобой числятся два разбойных нападения, три кражи со взломом и еще с десяток эпизодов по мелочи!
– Это не я! – заверещал Кувалда и попытался бежать, но его перехватили и защелкнули на руках браслеты.
– Как это – не ты? – спокойно приговаривал старший. – Как это не ты, когда тебя раз увидишь – никогда не забудешь? Ты у нас с такой комплекцией прямо раритет: сам здоровый, как бегемот, а головы, считай, совсем нет…
– Ты не очень-то, – всерьез обиделся Кувалда, – обзывается тут раритетом…
– А кто там еще прячется? – веселился старший.
Трое полицейских широко открыли дверь, и из туалета вывели Шурупа и Бориса. Борис трясся, Шуруп огрызался и скалил зубы, как пойманная крыса.
– А вот и Шуруп, он же – Тарас Щуренко. Серьезный человек, покруче своего дружка будет… а это кто?
– Я тут ни при чем, я просто обедал в ресторане и в туалет зашел, – испуганно пролепетал Борис. – А тут эти двое ворвались… потом свет погас, началась стрельба…
– Вот как? – Полицейский недоверчиво взглянул на Бориса. – А документы у вас имеются?
– Конечно! – Борис достал из кармана паспорт.
Полицейский внимательно изучил его, потом поднял строгие глаза на Бориса: