У них в комнате не было шкафа, вообще мебели было мало. Диван старый, стол письменный и детская кроватка. Иван пошарил в ящике стола и выгреб все документы: паспорт, свидетельство о рождении, кучу каких-то бумаг с печатями. Прихватил еще в сумку Юлин компьютер – он ей нужен для работы – и захлопнул за собой дверь квартиры.
Все еще пошатываясь, как пьяный, он вышел на улицу.
Он вспомнил, что Юля ему говорила: они с мальчиком ушли в оздоровительный центр на лечебную гимнастику.
До этого центра было недалеко, и Иван пошел к нему, чтобы встретить девушку по дороге.
Через пятнадцать минут он уже подошел к центру, но так и не встретил их с ребенком.
Он растерянно переминался перед входом, когда к нему обратился бдительный охранник:
– А ты что тут ошиваешься? А ну, проходи мимо!
Иван хотел было возмутиться, но тут случайно увидел свое отражение в стеклянной двери центра. Здоровенный детина с опухшим лицом, растрепанной шевелюрой, кое-как одетый, наверняка прилично поддавший – охранника вполне можно понять…
Пригладив волосы и застегнувшись, он вежливо обратился к охраннику:
– Извини, друг, у меня тут жена с ребенком, я их встретить хотел…
Назвав Юлю своей женой, Иван почувствовал удивительное волнение, как будто эти слова были или могли стать правдой. Казалось бы, сейчас не время думать о таких вещах, но вот, поди ж ты… Усилием воли он отогнал эти мысли.
– Встретить… – недовольно проворчал охранник. – Ты бы сперва проспался…
Но тут же он смягчился, почувствовав волнение Ивана, и спросил:
– Жена, говоришь? А как она выглядит?
– Худенькая такая… и мальчик у нее плохо ходит… Ежик его зовут…
– Так они ушли уже. Точно, ушли.
– Давно? – испуганно переспросил Иван.
– Да уж минут двадцать назад…
Иван развернулся и бегом бросился обратно, мысленно повторяя: только бы успеть, только бы успеть! Как я мог с ними разминуться?
Он сам не заметил, как добежал до Юлиного дома. До него оставалось не больше ста метров. Иван приближался с той стороны, откуда не был виден подъезд, но зато были видны окна квартиры.
И в тот самый момент, когда он поднял глаза, эти окна вылетели наружу ослепительным пылающим пузырем и посыпались на асфальт тысячами сверкающих осколков. И только в следующую секунду прогремел взрыв.
Киллер ждал взрыва – но тем не менее тот прогремел неожиданно. На секунду «старик» даже оглох, он смотрел, как вырывается из окон пламя, как падают на тротуар осколки оконного стекла, но ничего не слышал. Потом слух вернулся к нему, киллер услышал испуганные крики людей, звон стекла, гудение пламени. Потом к этим звукам присоединился вой сирен «Скорой» и пожарных.
Мужчина неторопливо слез с подоконника, неторопливо спустился по лестнице, вышел на улицу и обошел дом, оказавшись перед подъездом. Там уже стояли машины пожарных и «Скорой помощи», толпились зеваки. Киллер легко смешался с этой толпой. Со своей неприметной внешностью он ничуть не выделялся, он вообще умел быть незаметным и не вызывать никаких подозрений.
– Что случилось? – спросил он толстого краснолицего дядьку из тех, кто всегда все знает.
– Теракт, – ответил тот убежденно. – Бомбу взорвали в квартире.
– И жертвы есть?
– Человек десять!
– Мужчина, что вы такое говорите! – резко оборвала его сухопарая женщина лет пятидесяти. – Какие десять! Зачем вы нагнетаете панику? Одна женщина погибла, вон ее выносят!
Действительно, из подъезда вышли санитары с носилками. Киллер не стал дожидаться, не стал проталкиваться к носилкам, не желая привлекать к себе внимание. Он развернулся и не торопясь пошел прочь.
Дело сделано.
Женщина убита взрывом. Ивана Чумакова, по-видимому, еще не нашли – в глубине квартиры хозяйничал огонь, с ним боролись пожарные. Одно только немного смущало: никто не говорил, что вместе с женщиной погиб ребенок. Но это не принципиально, может, потом его найдут.
Юля вышла из оздоровительного центра, с трудом усадила Ежика в коляску и двинулась к дому. Ежик капризничал, он хотел идти ногами. То есть либо за ручку, либо толкая коляску. Юля представила, как они будут тащиться по улице, запруженной торопящимися к станции метро раздраженными, усталыми после рабочего дня людьми, как все будут натыкаться на них, кто-то чертыхнется, кто-то обругает, кто-то толкнет и не извинится. Как Ежик будет плакать, когда она не выдержит и силой усадит его в коляску, и обязательно найдется какая-нибудь тетка, которая будет смотреть осуждающе: дескать, вот мамаша, обижает больного ребеночка… Нет, сегодня она вынести такое не в состоянии.
– Ежик, мы торопимся, дома походишь, – с тоской сказала она, а потом добавила в озарении: – Зато мы по дороге купим мороженое!
Ежик прикинул варианты и согласился. И тут прямо рядом с ними остановился автобус.
Идти было не так далеко, но почему бы не проехать остановку, раз уж дверь так гостеприимно открылась? Почему бы не сэкономить немного времени и сил?
Парень спортивного вида помог ей внести коляску внутрь, автобус тронулся.
Проехав одну остановку, она выкатила коляску на тротуар. Теперь до дома оставалось всего метров сто, и вдруг перед коляской, словно из-под земли, возникла нелепая и странная фигура.
Это была бомжиха в потертой шубе из искусственного меха и бесформенной вязаной шапочке.
Юля попыталась объехать ее, но бомжиха снова перегородила дорогу коляске, быстро огляделась по сторонам и отчетливо проговорила:
– Не ходи домой!
– Что? – раздраженно переспросила Юля. – Да пропусти же меня! Дай пройти!
– Не ходи домой! – повторила бомжиха.
И тут Юля вспомнила и эту бомжиху, и этот тихий, странный голос, совершенно не гармонирующий с нелепой внешностью побирушки.
Когда она убегала от двух уголовников, эта же бомжиха подсказала ей код дверного замка. Благодаря ей Юля смогла тогда уйти от преследователей…
Юля хотела было что-то сказать странной бомжихе, что-то у нее спросить, но когда она подняла глаза – той и след простыл.
Юля пожала плечами, покатила было коляску вперед… но тут же в ее голове снова прозвучал тихий, приглушенный голос:
– Не ходи домой!
И ноги Юли словно налились свинцом.
Что же это такое? Не сходит ли она с ума? Вот он, дом! Всего несколько шагов… но ноги не идут, сердце колотится, во рту пересохло от волнения…
– Мама, мамочка! – подал голос Ежик. – Я хочу мороженого! Пожалуйста, ты обещала!
Юля редко покупала ему мороженое в холодное время года: мальчик часто простужался, а при его слабом здоровье это уж совсем ни к чему. Но раз уж обещала, то нужно купить, а то не оберешься потом криков и слез.