– Это памятник учителю Климову, – сказал Колумб. – Тому самому. – Он остановил машину, и мы пошли к памятнику.
Постояли возле него в молчании. Вблизи он оказался еще величественнее и одновременно скромнее. В одной руке у воина был автомат, а в другой раскрытая книга.
– Он как будто стрелять по книге учится, – сказал Алешка.
– Ты не понял, – поправил его Колумб. – Скульптор хотел выразить такую идею: одной рукой учитель учит детей, а другой их защищает.
– Теперь понятно, – сказал Алешка. – Хорошая идея.
Мы поехали дальше, и вскоре я прочитал на указателе:
– «Чернодубово». Сворачиваем.
Чернодубово стояло на пригорке. Мы в него въехали и остановились у магазина. Магазин был пустой. То есть товары в нем имелись, а покупателей не было. Продавщица скучала за прилавком, без всякого интереса взглянула на нас и без всякого интереса перевернула страницу в книге. Зевнула.
– Здравствуйте, Маша, – сказал Колумб.
– А я не Маша, я Зоя.
– Еще лучше! Какое красивое имя.
Продавщице это понравилось, и она отложила книгу:
– Вам что-нибудь посоветовать?
– Посоветуйте нам бутылочку воды, – сказал Алешка, – и посоветуйте, где здесь у вас Цека?
Продавщица не удивилась.
– Церква, что ли? А ее давно нет. Была когда-то, в прежнее время. Потом в ней склад устроили, а сейчас там пилорама работает.
Вот тебе и «Цк»! И крестик к месту пришелся.
– А как к ней пройти?
– К пилораме-то? А вот повдоль села, на тот край, там тоже пригорочек, не заблудитесь.
Продавщица сняла с полки воду, поставила на прилавок.
– А школа у вас где?
– А школы у нас нет.
– Как? – удивился Колумб. – Где же дети учатся?
– Они в район ездят. На автобусе.
Тут мы приуныли. Раз школы нет, то и нам тут делать нечего. А вот Колумб не приуныл.
– Пошли, – сказал он.
Мы вышли из магазина, осмотрелись. Направо начиналось село. Узкая дорога меж домов и палисадников. Много развесистых лип, уже украшенных осенним золотом. Прямо перед нами – длинное заброшенное строение. Без крыши, без окон. Перед ним, в низинке, – грязно-бурое пространство с редкими кустиками бурьяна на нем. Оттуда ощутимо тянуло тяжелым запахом.
Колумб вздохнул:
– Бывшая ферма. Фермы фактически уже нет, а навоз остался. Ладно, пошли, ребятки.
И мы пошли «повдоль» села к бывшей церкви, к нынешней пилораме. Еще издали мы почувствовали запах опилок и стружек. И по этому запаху безошибочно вышли в нужную точку. Вокруг точки грудились горы опилок и обрезков, а сама точка была заперта на два висячих замка.
Приехали, называется!
И на церковь совсем непохоже. Просто квадратное здание с высокими старинными окнами с решетками, без крестов и даже без куполов.
– Выходной день, – сказал Колумб и присел на березовый чурбак. – Давайте-ка вашу схему.
Он повертел листочек, вздохнул, сдвинул свою шапочку на макушку.
– Так… Привяжемся к местности. Церковь мы нашли. От нее стрелка указывает на «Шк». Что это может быть? Не шоколадка же.
– Здрасьте! – сказал Алешка сердито. – Русским языком написано – школа!
– Школа… Может быть. – И пробормотал чуть слышно, себе под нос: – Ковшик… Это понятно. Кораблик… – И вдруг улыбнулся и сказал: – Вот она, разгадка! Ковшик – это, ребята, Малая Медведица. Созвездие такое.
– Это ясно, – небрежно заметил Алешка. – Умка называется.
– Какая еще Умка? – удивился Колумб.
– Маленький белый медвежонок. Большая Медведица – она и есть большая. А маленький медвежонок – Умка. Даже песня такая есть. «Ножкой снег мешая, ночь идет большая… Спят твои соседи – звездные медведи…»
Тут он прикусил язык и вытаращил глаза:
– Все ясно!
– И мне тоже, – сказал Колумб. – Какая звезда в созвездии Малой Медведицы самая главная? Вспомнили?
– Полярная! – завопил Алешка. – Она всегда на север показывает! И зимой, и летом! Круглый год!
– Молодец. А вот кораблик… Он неправильно нарисован. Флажок на мачте должен развеваться в ту же сторону, что и надуваются паруса. А он? Куда он развевается?
– Он развевается, – взвизгнул Алешка, – в сторону старого дома, где зарыт в подвале клад оружия! На школу он развевается!
– Учишься ты вообще-то плохо, а соображаешь хорошо, – своеобразно похвалил его Колумб. И встал. – Где у нас север?
– Там, – одновременно сказали мы с Алешкой и показали в разные стороны.
Колумб покачал головой. Посмотрел на небо, взглянул на часы.
– Север там. – Он махнул рукой в северном направлении. Подошел к бывшей церкви, встал спиной к дверям.
Мы подбежали к нему.
– Вот, делаем так. – Колумб держал перед собой листок со схемой. – Направляем звездочку ковшика на север. А неправильный флажок теперь указывает нам на нужную точку.
– На старинный школьный дом, – сказал Алешка. – Которого давным-давно уже нет на белом свете. Ни на севере, ни на юге. Ни на белой медведице.
– А это мы еще посмотрим. Да вот нам сейчас и подскажут.
К пилораме бодро шагал дед в зимней шапке, в валенках с галошами и с клюкой в руке.
Он подошел к нам и со всеми уважительно, сняв шапку, поздоровался за руку.
– И кто ж вы будете? За досками приехали? Ай, как не в лад. У них выходной нынче. А эти шплинты, – кивнул он на меня и Алешку, – внучата ваши будут? Похоженькие.
– Ага, – пробормотал Алешка. – Особенно в профиль.
В профиль наш Колумб немного усатого журавля напоминал. Длинным носом.
– Да… – Дед, похоже, любил поговорить. – Вишь, как не свезло вам. Чтоб вам было завтра приехать. Или позавчера.
– Да мы не за досками, – сказал Колумб. – Мы ищем старый дом купить. Есть у вас в селе старый дом на продажу?
– И не ищите. Все уж раскупили. У нас теперь дачников поболе будет, чем сельчан.
Тут Алешка немного схитрил.
– А вот тот дом, бывшая школа. – Он махнул в сторону нашей предполагаемой находки, указанной «неправильным» флажком. – Его уже кто-нибудь купил?
Дом отсюда не был виден. Если он и существовал, то его все равно скрывали густые деревья с золотыми осенними листьями.
– Тот? – испуганно переспросил дед. Он снова сорвал с себя шапку и машисто перекрестился. – Борони вас бог тот дом куплять! Нечистый он!
– Отмоем, – сказал Алешка.