До того места у развилки коридора, где находились мы, им оставалось всего несколько шагов. Решив спрятаться, мы отошли на несколько метров в темноту, надеясь что они направятся в сторону гримёрных.

– Вот увидите, всё будет очень хорошо, маэстро. Всё будет хорошо, – печально произнесла женщина.

– Хотелось бы верить вам, моя дорогая!

– В такие минуты нужно быть мужественным, маэстро.

Они остановились у развилки коридора, где под потолком висела лампа.

– Пообещайте, что, если услышите что-нибудь об Офелии, то предупредите меня! – попросил маэстро Барцини.

– Вы первый об этом узнаете, – заверила женщина, провожая его к гримёрной.

Я облегчённо вздохнула.

Шерлок потянул меня за юбку и жестом велел следовать за ним. Затем мы на четвереньках пробрались в конец коридора, который вёл в подземелье, и спрятались там, затаившись в темноте и прислушиваясь. Но сюда разговор доносился неразборчиво.

Потом послышались шаги, и мы снова, теперь уже совсем близко, услышали женский голос.

– До свиданья, маэстро, и прошу вас, не надо так волноваться, – сказала она и стала удаляться по коридору, по которому мы пришли.

– Спустимся? – предложил Люпен, когда шаги женщины затихли.

– Темно только здесь, до лестницы, – объяснил Шерлок. – А дальше, мне помнится, есть газовое освещение. Но лучше подождать ещё немного, пока Барцини не выйдет из гримёрной.

И тут внезапно раздался громкий звон разбитого стекла.

Мы, как пружины, вскочили на ноги. И услышали крик. Я сразу же вспомнила, что сказала Барцини женщина: «Скотланд-Ярд должен был бы защитить и вас…»

– Не может быть! Теперь и он… – Я с трудом сдержала свой возглас.

Шерлок и Люпен переглянулись.

– Ты слышал что-нибудь?

– Нет. Но может быть, нападающий где-то прятался.

Это слово – нападающий – будто ударило меня прямо в сердце.

Я зажмурилась и представила мрачную фигуру, которую мы видели в Бетнел-Грин, – дьявола, испанца… Представила, как он прячется в тёмном лабиринте кулис, среди страшных декораций оперы, как спускается в гримёрную маэстро, чтобы тоже убить, после того как убил его секретаря и попытался убить Офелию Меридью. При мысли об этом я обмерла.

Люпен рванулся было к гримёрной.

– Стой! Подожди! – прошептал Шерлок и удержал его за руку.

Люпен едва успел снова скрыться в темноте, как дверь гримёрной Барцини открылась.

Мы стояли в темноте, затаив дыхание. Барцини вышел один. Пошатываясь и тихо ругаясь, прошёл к сцене мимо нашего укрытия. Я успела заметить, что рука его перевязана тряпкой. Красной от крови.

– Пойдёмте, поможем ему, – предложила я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. – А потом убежим отсюда!

– Успокойся, Ирэн, – ответил Люпен, ласково приобняв меня. – Похоже, больше тут никого нет.

– Это верно, – подтвердил Шерлок. – Внизу всё тихо.

Мальчики выглянули из коридора и, крадучись, двинулись вперёд, увлекая за собой и меня.

Я была против такого решения, но у меня не хватило сил возразить.

Я смотрела на всё это, разинув от страха рот, и сердце моё так колотилось, что, казалось, сейчас обрушатся своды коридора.

– А теперь что… – только и смогла прошептать я.

Мы подошли к гримёрной Барцини, и я заметила на полу капли крови. Люпен натянул белые перчатки и осторожно толкнул дверь.

– Ребята… по-моему, этого не стоит делать, – проговорила я в страхе, что в любую минуту на меня набросится таинственный убийца, который преследовал артистов театра.

Но гримёрная Барцини, где горела та самая масляная лампа, которую он держал недавно, оказалась пуста.

– Смотрите! – вдруг воскликнул Люпен, указывая на разбитое трюмо возле пюпитра с нотами.

Шерлок подобрал окровавленный осколок и проговорил:

– Он сам себя поранил.

И вдруг в том углу, который заслоняла тень Шерлока Холмса, я увидела старое позолоченное кресло и на нём какую-то одежду. Но мне понадобилось ещё несколько мгновений, прежде чем, рассмотрев её, я закричала от ужаса.

Глава 20. Костюм дьявола

На кресле лежали длинный чёрный плащ, красный шарф и широкополая шляпа.

Мы все – Шерлок, Люпен и я – переглянулись, побледнев от испуга и не веря своим глазам.

– Но выходит… Выходит, что… – пролепетала я.

– Что испанец – это он! Барцини! – воскликнул Шерлок.

– Проклятый! – побагровев, выругался Люпен. – Проклятый! – вскричал он и, словно разъярённый зверь, рванулся из комнаты.

Нам с Шерлоком не удалось удержать его, и Люпен бросился по коридору на сцену. Нам не оставалось ничего другого, как помчаться следом, и голос нашего друга разносился в полумраке коридоров подобно стону раненого животного.

Когда мы нагнали Люпена, он уже обнаружил Барцини и со злостью смотрел на него. Маэстро стоял за кулисами, возле умывальника, и держал свои окровавленные пальцы под струёй воды. Люпен шагнул к нему.

– А ты ещё откуда тут взялся? – немало удивился маэстро.

– Имя Теофраст Люпен вам ничего не говорит? – прорычал Люпен.

Барцини обернулся к нему, обматывая руку чистым платком, и поинтересовался:

– А что оно должно говорить мне?

– Это человек, которого вы отправили в тюрьму вместо себя, обвинив в убийстве Санти!

– Про того вора и убийцу, говоришь, что ли? Ничего не знаю о нём… А самое главное, что ты здесь делаешь в такое время? В театре уже давно не должно быть никаких рабочих сцены.

– Какие, к чёрту, рабочие сцены! Я – сын Теофраста Люпена. И я разоблачил вас!

Барцини беспечно рассмеялся, вытирая руки.

– Разоблачил меня? Не понимаю, что ты хочешь сказать…

– Вы испанец, который нанял моего отца в Брайтоне! – воскликнул Люпен.

– Не хотелось бы огорчать тебя, но я – итальянец! – с пренебрежением ответил Барцини. – А теперь давай-ка лучше убирайся отсюда, пока я не вызвал Скотланд-Ярд.

– Но именно это мы и собираемся сделать! – произнёс Шерлок Холмс, становясь рядом с Люпеном.

Я заметила, что Джузеппе Барцини испугался и отступил на шаг.

– Можно узнать, что происходит? – проговорил он, увидев, что и я присоединилась к друзьям.

Света на сцене было мало, но возможно, тут-то он всё же и заподозрил, что мы те самые ребята, которые видели его в Бетнел-Грин.