— И я благодарен, — ответил Росси.
— Но ты поставил меня в сложное положение, — сказал Сафир.
«Ему не следовало произносить эти слова», — подумал Росси. Сафир признал собственную слабость, а значит, каким бы большим ни казался, он тревожился из-за чего-то более крупного. Обычная цепочка. Внизу находились Дунканы, далее шел Росси, потом Сафир, а на самом верху находился кто-то еще. Факт существования такой персоны ставил Сафира и Росси на один уровень. Они в одной лодке. Несмотря на богатство, власть и славу, оба — всего лишь посредники. Оба зарабатывают себе на жизнь. У них общие цели.
— Вы же знаете, что товар такого качества трудно найти, — ответил Росси.
— И все же я считаю, что люди должны выполнять свои обязательства, — сказал Сафир.
— Я тоже. В данном случае мы оба стали жертвами. Разница между нами состоит в том, что я пытаюсь разобраться с проблемой. Я отправил своих людей в Небраску.
— И в чем состоит проблема?
— Они утверждают, что там появился парень, который сует нос куда не следует.
— Полицейский?
— Нет, — ответил Росси. — Не полицейский. Цепочка крепка, как и прежде. Просто случайный приезжий, и не более того. Чужак.
— Кто?
— Никто. Назойливый тип.
— И как назойливый чужак мог задержать поставку?
— Я не думаю, что дело в нем. Полагаю, они лгут. Ищут себе оправдание. Задержка произошла у них, причина именно в этом.
— Никуда не годится.
— Я согласен. Но здесь рынок определяет продавец.
— Кто у тебя там?
— Двое моих парней.
— Я отправлю туда парочку своих.
— В этом нет необходимости, — возразил Росси. — Я уже обо всем позаботился.
— Не в Небраску, идиот, — сказал Сафир. — Я собираюсь послать своих парней, чтобы они присмотрели за тобой. Ты должен понимать, чтопоставлено на карту. Я хочу, чтобы ты узнал, чтослучается с людьми, которые вызвали мое неудовольствие.
…Порт Ванкувера, объединенный с портами реки Фрейзер и ее северного рукава в единое целое, получил название Порт Метро Ванкувер. Это был крупнейший порт в Канаде, крупнейший на северо-западе Тихого океана и четвертый по величине на западном побережье Северной Америки. Он протянулся на 375 миль береговой линии, имел двадцать пять отдельных терминалов и принимал три тысячи судов в год, общий грузооборот которых составлял сто миллионов тонн — иными словами, значительно больше четверти миллиона тонн в день.
Почти все они находились в контейнерах для смешанных перевозок. Их, как и многое другое, производили по чертежам Министерства обороны США, сделанным в 50-е годы XX века. В те времена оно являлось одним из немногих учреждений в мире, обладавших волей и энергией, благодаря которым и создавались подобные чертежи, а также властью, вынуждавшей других ими пользоваться.
Контейнеры для смешанных перевозок представляли собой ящики из гофрированного металла, которые можно легко перемещать с одного вида транспорта на другой, с кораблей на железнодорожные платформы или грузовики. Отсюда и смешанные перевозки. Все они были немногим больше восьми футов в высоту и восьми футов в ширину. Самые короткие и редкие составляли двадцать футов в длину. Большинство достигали сорока футов или даже сорока пяти, сорока восьми или пятидесяти трех. Но движение контейнеров определялось минимальной длиной; таким образом, речь шла о двадцатифутовом эквиваленте, или ДЭК — двадцатифутовый эквивалент контейнера. Получалось, что двадцатифутовый контейнер считался за один, а сорокафутовый — за два и так далее. Порт Метро Ванкувер работал с двумя миллионами ДЭК в год.
Груз Дунканов прибыл в двадцатифутовом контейнере. Самом маленьком из всех возможных. Один ДЭК. Общий вес 6110 фунтов, чистый — 4850 фунтов с упаковкой, из чего следовало, что внутри находилось 1260 фунтов — в пространстве, предназначенном для шестидесяти тысяч. Иными словами, контейнер был пуст на девяносто восемь процентов. Однако такие перевозки совсем не являлись убыточными, как могло показаться на первый взгляд. Каждый фунт груза в контейнере стоил дороже золота.
Контейнер сняли с южнокорейского корабля при помощи портального крана и осторожно поставили на канадскую землю, после чего его поднял другой кран и переместил на место проведения инспекции, где камера прочитала код МБК, Международного бюро контейнеров, штаб-квартира которого находилась в Париже. Код представлял собой комбинацию из четырех букв латинского алфавита и семи цифр. Он помогал компьютерам Порта Метро Ванкувер определить имя владельца контейнера, откуда он прибыл, что в нем находится, а также что его содержимое предварительно согласовано с канадской таможней. В данном случае эта информация являлась фальшивкой. Код также сообщал компьютерам, куда и когда контейнер направляется, что до некоторой степени соответствовало действительности.
Контейнер следовал в Канаду; его требовалось отгрузить сразу, без задержек, на большегрузный автомобиль с полуприцепом, который его уже ждал. Так что контейнер тут же отправили в анализатор, определявший, нет ли в нем радиоактивных материалов. Этот тест он прошел с легкостью, после чего оказался на сортировочной станции. Компьютеры порта отправили автоматическое текстовое сообщение ожидающему водителю, который тут же переместил свой грузовик в нужное место. Контейнер опустили и закрепили в кузове. Через минуту грузовик стартовал, и еще через десять контейнер миновал ворота порта и направился на восток, в гордом одиночестве занимая малую часть кузова; дизельный двигатель даже не почувствовал дополнительной нагрузки.
Ричер прошел по полю еще сотню ярдов, потом остановился и осмотрелся. Впереди все было спокойно. На западе и востоке — тоже. Только плоские пустые поля. Но у него за спиной, далеко на юге, ехала машина. До нее оставалось около мили или немного больше. Она мчалась через поля, подпрыгивая на неровной земле, и солнечный свет поблескивал на тусклом хромированном бампере.
Ричер присел на корточки. Он был одет в оливковое и коричневое, и его одежда сливалась с окружающим пейзажем — гниющими стеблями, листьями и кусками вспаханной земли, частично покрывшейся инеем. В воздухе все еще висел туман, и тонкая неподвижная вуаль окутывала все вокруг.
Пикап на юге продолжал двигаться и находился посередине огромного прямоугольного поля. Машина была вынуждена совершать S-образные дуги, поворачивая налево, прямо, направо, снова прямо и опять налево. Ритм и цикл оставались неизменными, и взгляд водителя получал возможность изучать горизонт, наподобие медленно перемещающегося луча прожектора.
Ричер старался не шевелиться и не менять положения. Неподвижные цели привлекают меньше внимания, однако он понимал, что рано или поздно машина окажется рядом с ним. Значит, в какой-то момент ему придется что-то предпринять. Но когда? Он нигде не видел естественного укрытия, ни холмов, ни леса или ручьев, ни рек. Ничего. А он был не слишком быстрым бегуном. Впрочем, никто не в состоянии выиграть состязание «человек-против-машины» на плоских необозримых пространствах.