– И куда она повезет нас в этом году? – с интересом спросил Филипп. Ему нравилось проводить отпуск с братом и сестрами, невзирая на критические высказывания о них Аманды. Он научился не обращать внимания на слова жены – всё равно она участвовала в этих поездках. Он только сожалел, что не было таких семейных путешествий, когда они были детьми и был жив отец. Тогда, правда, случалось, что вся семья выезжала на каникулы в штат Мэн, но мать большую часть времени названивала в офис, и они с отцом постоянно говорили о бизнесе и обсуждали ее новые планы. Ее тогда интересовала только компания, или так это воспринимал Филипп. У Оливии просто не хватало времени на детей, когда они были маленькими. Ему и брату с сестрами мать заменила бабушка Мэрибел. Она жила с внуками и повседневно с ними общалась. Они с отцом их вырастили, а Оливия появлялась в перерывах между командировками или поздними вечерами, когда возвращалась с работы. Отец всегда говорил детям, что мама их очень любит. Возможно, так оно и было, но Филипп в детстве не имел доказательств этого.
Он по-прежнему был очень привязан к бабушке и навещал ее, когда только мог. Та жила в доме престарелых на Лонг-Айленде. Условия в нем были прекрасные, бабушке там было комфортно, и она казалась довольной. Она всю свою жизнь была неунывающим человеком. Главное, что Филипп помнил из своего детства, – атмосфера любви и радости, которую бабушка для них создала. Даже теперь, в девяносто пять лет, ее глаза сверкали. Филипп поддразнивал бабушку, спрашивая, кто ее новый поклонник, а она в ответ смеялась. За несколько лет до этого у нее был кавалер девяноста двух лет, очень внимательный к Мэрибел, но он скончался. Однако Мэрибел всегда была добродушной оптимисткой. Четверо внуков были самой большой радостью в ее жизни. Филипп часто пытался уговорить Аманду навестить бабушку вместе с ним, но у нее почти никогда не находилось времени: она была слишком занята в офисе, как Оливия в его детстве. И всё же в матери было больше душевности, чем в Аманде. Такую холодность, как у жены, Филипп никогда не встречал ни у одной женщины.
– Она арендовала яхту, – равнодушно сказала Аманда, подняв на него глаза.
Филипп удивленно поднял бровь.
– Мою сестру Лиз это не обрадует, не знаю, согласится ли она. У нее морская болезнь, и маме это известно. Интересно, почему в этот раз она выбрала яхту?
– Не думаю, что на этой яхте ей может стать дурно, – покачала головой Аманда. – У нее океанский класс, есть стабилизаторы и всевозможные современные устройства для снижения качки. В сообщении всё указано.
Филипп повернул к себе экран, чтобы видеть текст письма. Он взглянул на фотографии, на текст, присвистнул и улыбнулся Аманде:
– Крутая яхта! Двадцать четыре человека команды, спа, парикмахерский салон, кинозал, две парусные лодки, три аквабайка? Мама превзошла себя в этот раз. Ты права, Лиз там не укачает. Похоже, мамино семидесятилетие станет событием покруче, чем я думал. Будет забавно!
Аманда бросила на мужа уничтожающий взгляд, но это его не обескуражило. Яхта была роскошная, Филиппу не терпелось отправиться в круиз. Да и Аманда смягчится. Она каждый год примиряется с этими поездками, в большей или меньшей степени, в зависимости от того, как ей нравится маршрут. В этот раз она точно не устоит. Филиппу показалось, что «Леди Удача» – это просто рай. К тому же можно будет порыбачить с братом, покататься на парусной лодке. Триста футов – это ведь очень большая яхта.
– Мне нечего надеть, – объявила Аманда ледяным тоном.
– Как всегда! – улыбнулся в ответ Филипп. Он слышал это каждый год. Гардероб и внешность были для его жены принципиальными вопросами, важными для комфорта не только в путешествии, но и в жизни вообще.
– Поезжай за покупками, доставь себе удовольствие, – посоветовал он Аманде. Он всегда потакал ее прихотям. Ему больше не на что было тратить деньги, и ему нравилось баловать жену.
– На яхте, наверное, не поместится весь твой гардероб, – пошутил Филипп, и в этот раз она ответила ему улыбкой. В некотором смысле это была идеальная супружеская пара, если не считать того, что жена ждала от него большей амбициозности, его же все устраивало.
– Ты же знаешь, что мне не хочется участвовать в этом круизе, – со вздохом сказала Аманда, отпивая остывший кофе. Яхта-то ей нравилась, но не хотелось две недели торчать там с его родней.
– Твои пессимистичные ожидания ведь никогда не сбывались, – напомнил ей Филипп. – Мы побываем в интересных местах, да и яхта правда классная. Ты всегда под конец бываешь довольна.
Она кивнула, неохотно соглашаясь с мужем.
– Принимайся за шопинг. Это поднимет тебе настроение.
– Спасибо.
Аманда чмокнула мужа в щеку и встала налить себе еще чашку кофе. Она понимала, что Филипп прав. Такая роскошная яхта, как «Леди Удача», могла существенно скрасить приближающуюся поездку. Подогревая кофе, Аманда взглянула на время. Через полчаса ей необходимо быть в суде. А вечером она, возможно, отправится за покупками.
Она снова уселась за кухонный стол, а Филипп внимательно читал информацию о яхте. Он прервался и, взглянув на жену, спросил:
– Так что, принимать приглашение?
– А у меня есть выбор?
– Если честно, нет, – без обиняков констатировал Филипп. Он никогда ей не лгал, а она знала, что должна ежегодно участвовать в летних поездках с его родней. Их отказ стал бы для Оливии катастрофой. Она старалась им угодить, и дети это ценили. Мать восполняла упущенное время и упущенные годы.
– Ну, тогда принимай, – произнесла Аманда уныло. Филипп кликнул на «Ответить» и написал короткое письмо о том, что они согласны участвовать в круизе. Потом кликнул «Отправить» и улыбнулся, взглянув на Аманду, уже стоявшую с сумкой и кейсом в руках:
– Готово, увидимся вечером.
– Спасибо, – сказала она и вышла за дверь.
Она не поцеловала его на прощание. Она никогда этого не делала. Филипп вернулся к информации об арендованной матерью яхте, думая о жене. Странно, но она всегда казалась ему недосягаемой. Из-за этого он постоянно, на протяжении девятнадцати лет, стремился завоевать ее сердце. Это была недоступная Снежная королева, которую он будет всегда любить и которой никогда полностью не сможет обладать. Он понимал, что это извращение, но в этом было что-то притягательное. Невозможность обладания предметом любви причиняла боль, но была ему знакома. Он всю жизнь испытывал это чувство, с самого своего детства.
Когда пришло сообщение, сестра Филиппа Лиз сидела сгорбившись за компьютером, уставившись в пустой экран. Голосовое сообщение о письме буквально заставило ее вздрогнуть. Увидев адресата, она предугадала содержание. Уже на протяжении нескольких дней она со страхом ждала подобного письма. Она терпеть не могла эти ежегодные приглашения и тем более ненавидела поездки, приуроченные ко дню рождения ее матери. Она была там лишней или по крайней мере таковой себя чувствовала. В свои сорок четыре года, как и всю жизнь, она считала себя самой неудачливой в семье.