– А не поздно? – засомневалась Марля.
– Не-а. Пол-одиннадцатого, тетя Валя как раз садится ужинать.
Прошлись по тихой улочке с ровным рядом красно-кирпичных домов с зелеными рамами, зелеными заборами и зелеными же воротами, с традиционно увитыми виноградом внутренними двориками, алычой и яблонями у заборов…
– Надя, а мы туда идем? – вдруг засомневалась Марля. – Вроде позавчера не так шли…
– Ой, что-то я задумалась, – спохватилась Надя. – Давай тут срежем.
Срезая, прошлись с заднего двора бывшей усадьбы братьев Никольских. Надя на секунду замерла:
– Что-то свет не горит…
– У кого? – не поняла Марля.
– Да так…
Марля с Надей валялись в сене у первого номера. Ждали не просто табун, но и табунщиков. Надин план все-таки сработал. Вчера днем подружки встретили в магазине Петьку, который сообщил, что они с Федькой работают в ночь, потом день отсыпаются, а вечером приглашают подружек куда-нибудь прогуляться. Договорились встретиться у маточной конюшни в восемь. Марля волновалась, а Надька – нет.
– Что ты волнуешься? Это же просто парни. Сходим куда-нибудь, потусим. А там… посмотрим.
– Куда сходим?
– А здесь вся молодежь вечерами на биофабрику ходит. В соседнем поселке километрах в трех биофабрика находится. Там коров и лошадей держат. Их заражают разными болячками, а когда у них антитела вырабатываются, делают из них вакцины для людей, – пояснила Надя. – Здесь ведь скука смертная: ни клуба, ни дискотеки. Вот все и прогуливаются романтично туда-сюда, до биофабрики и обратно.
И снова – неожиданно! – поднялась стена пыли за скирдами. Потом послышался топот, и показались первые лошади. Марля и про парней сразу забыла – так увлеклась сказочным зрелищем. Но Надя быстро вернула ее в реальность:
– О, мальчики!
Подошли Федька с Петькой.
– Пошли, шо ли? – весело предложил Петька. – На променад.
Прошлись по поселку и вышли за околицу.
– Интересно, а кукуруза уже созрела? – спросила Надя и сама же себе ответила: – Надо посмотреть.
Сошли с дороги.
Марля первый раз видела кукурузное поле, а потому с интересом углубилась в лес толстых мясистых стеблей с волосатыми смешными початками, завернутыми, как конфеты в обертку, в листья. Выломала один, развернула. Зернышки были твердыми, плотно прижатыми друг к другу.
– Нет, не созрела, твердая, – первая крикнула она.
– Конечно, твердая. Она и не должна быть мягкой, – тут же откликнулся Петька. – Зараз созрела. Молочная спелость!
– Надо набрать с собой, – обрадовалась Надя.
– Конечно, набирай! И таскай всю дорогу. Запас карман не тянет, – рассмеялся Федька.
Но Марля их не слушала. Кукурузный лес манил ее все дальше. И она шла вдоль рядов, раскинув руки и касаясь ими растений. Иногда сворачивала вправо, а иногда влево, но куда бы ни свернула, во все стороны шли ровные кукурузные ряды без конца и без края. Марля сама не заметила, как ускорила шаг. А потом и побежала. Вперед, вперед! В неизвестность в странном зеленом лесу.
Опомнилась, когда поняла, что не слышит больше голосов. Обернулась. Назад шел ровный ряд кукурузных стеблей. Марля вздохнула и решила возвращаться. Ведь кукурузный лес никуда не денется, сюда можно будет прийти и завтра, а сегодня у них с Надей по плану прогулка с парнями.
Марля шла и шла, но выйти к дороге, к ребятам не получалось. Между тем решительно темнело…
– Эгей! – негромко крикнула она, а потом и громче: – Э-ге-гей!
Но ответом была тишина. Только на ветру шелестели верхние листья.
– Э-ге-гей! – еще громче крикнула Марля и испугалась.
Почему-то ей сразу вспомнились страшные американские фильмы про чудовищ, живущих в кукурузе, или про кукурузных маньяков.
Марля прислушалась. Кругом шелестела кукуруза. Но ни голосов, ни шума машин с дороги, с которой они сошли в поле, не было слышно. И не видно было уже почти ничего.
– Я, наверное, просто иду не в ту сторону, – вслух, чтобы успокоить саму себя, сказала она.
И повернула на девяносто градусов.
– Э-ге-гей! – Марля прошлась, а потом и пробежалась в новом направлении.
Но снова ничего, кроме шума листьев, не услышала.
Она еще раз свернула и уже сразу бегом бросилась вперед.
«Здесь никого не может быть, чудовища бывают только в кино, здесь только я и где-то впереди ребята», – успокаивала она сама себя, но это мало помогало.
И тут же Марля услышала какой-то страшный звук сбоку.
– Мама! – вскрикнула она и ломанулась напрямик сквозь ряды.
И вдруг кто-то схватил ее за руку. В ужасе Марля грохнулась на землю и замерла.
– Марля, ты че? – склонившись, над ней стояла Надя.
А рядом Федька с Петькой.
– Ты что с ней сделал? – Надя негодующе повернулась к Петьке.
– Я? Я шо, я нишо. Это она сначала на меня налетела, а потом ломанулась куда-то вдаль. Я ее поймать хотел.
Марля открыла глаза.
– Живая? – с усмешкой переспросил Федька. – Ну ты даешь, Марля. Удрала в кукурузу, десять минут бегала вокруг нас кругами с воплями «э-ге-гей!». А потом взяла и грохнулась. Это че за прикол был?
– Я думала, я потерялась… – Марля отчаянно пыталась успокоиться и взять себя в руки, встала на ноги, стряхнула травинки с одежды.
– Комедия, – заржал Петька, – она потерялась в кукурузе в пяти метрах от нас и от дороги. – Ты как…
Но Надя перебила:
– Че пристал к человеку? Она первый раз кукурузное поле увидела. И вообще, мы идем гулять или нет?
Все послушно снова вышли на дорогу.
– Марля, никуда от нас не отходи! – назидательно сказала Надя.
Марля и не собиралась.
– А шо у нас сегодня в табуне было! – тут радостно начал Петька. – Короче, Федька с машки грохнулся. Сверзился, как куль.
– Это меня лошади за кнут стащили! Так бы я ни за что не упал! – тут же возмутился Федька.
– Как «за кнут»? – не поняла Надя.
– Да я кнутом щелкнул, когда табун гнали, а он в хвосте впереди бегущей лошади запутался, она рванула вперед и сдернула меня с седла.
– Конечно, а кнут отпустить он не мог! – продолжал ржать Петька. – Только пятки сверкнули.
– Да я просто не ожидал!
– Оправдывайся, оправдывайся!
– Тебе не больно? – Марлю не волновало, почему свалился Федька, ей казалось, что упасть с лошади так страшно, ведь она такая высокая…