Якушева фыркнула и с недовольным видом уселась на диване. Ее примеру последовали и остальные. Все с интересом уставились на Машу.
– В чем суть мамбы? – тут же приступила к объяснениям та. – В том, что вот я делаю шаг вперед. Бедро вперед. Вся такая неотразимая. К кому я шагаю? Конечно же, к парню! Хэй, мамбо! – Маша сделала решительный шаг к Шашину, глядя ему при этом прямо в глаза с загадочной улыбкой. – Ты такой прекрасный, ты мне нравишься, я хочу быть с тобой.
Все замерли. Но Маша тут же отступила:
– А потом тут же три шага назад. Типа, ой, я передумала. И большой шаг с бедром назад.
Она натолкнулась на Славика и тут же прижалась к нему спиной:
– Типа, ты не настолько хорош, чтобы тратить на тебя время. Есть и получше.
Но едва Славик попытался ее приобнять, чтобы включиться в действо, как Маша снова сделала три шага вперед, качая бедрами:
– Ай, нет, я – такая непостоянная, наверное, мне все-таки ты нравишься, – и она снова сделала большой шаг к Шашину. – Это же игра. Сыграем с тобой в эту игру?
– Сыграем! – охотно согласился тот.
– А может, и не с тобой? – Маша снова отступила назад.
Славик опять попытался поймать ее в объятья.
– Хочешь меня поцеловать? – и она сделала пару шагов в стороны в ритме танца, не давая к себе прикоснуться. – Ты мне надоел! – и снова решительно шагнула вперед, но теперь к Якушевой. – Вот что такое танец, зажигательный латиноамериканский танец, Эллочка. Вот в чем суть мамбы! Это и страсть, и страх, и уверенность, и сомнения, и любовь, и ненависть. А не просто красивые движения. Включай музыку, Славик.
И снова грянуло:
Hey, mambo! Mambo italiano!
Hey, mambo! Mambo italiano
Go, go, go you mixed up sicialiano
All you calabraise-a do the mambo like
a crazy with a
Hey, mambo!
Это был позор. И уже не просто позор, а ПОЗОР. Или даже так: ПОЗОР-ПОЗОР-ПОЗОР.
В воскресенье утром Маша проснулась, вспомнила все, что произошло в субботу, и засунула голову под подушку. Ей хотелось спрятаться. И никогда-никогда не выходить из своего укрытия. Красные сапоги, вечеринка у Игоря – все это было сущей мелочью по сравнению с тем, что она отчебучила вчера у Шашина. НА ГЛАЗАХ У ВСЕГО КЛАССА.
Как она могла? Как она могла так себя вести? Так ужасно одеться, накраситься, всеми командовать, отплясывать да еще и заигрывать с парнями на глазах у одноклассниц? Она, Маша Капустина, отличница, умная и спокойная девочка, пример для всех? Как она могла при всех ПРЕДЛАГАТЬ СЛАВИКУ ПОЦЕЛОВАТЬСЯ??? Как она могла отплясывать какую-то пошлую мамбу да еще и пытаться всех научить крутить бедрами?
«Почему до сих пор не изобрели аппарата, который мог бы изменить прошлое? – в который раз посетовала Маша. – Ну, или хотя бы стереть память?»
Весь день она не вылезала из своей комнаты. Ей казалось, что стоит показаться на глаза родителям, как они сразу все поймут. Поймут, что она – не их любимая примерная дочь Маша, а неизвестно кто, какая-то другая девица, отчебучившая вчера на вечеринке неизвестно что.
Маша не просто не вылезала из комнаты, но и не вылезала из постели. Она – впервые в жизни! – ничего не делала целый день. Не могла. Просто не могла ни о чем думать, кроме своего позора. А чтобы не думать, у нее был один выход: спать.
Но проспать до понедельника ей все же не удалось: в гости пришла Мишка.
– Что это было вчера? Машка! Отпад! – с ходу, ворвавшись в комнату, заявила та.
– У-у… – взвыла Машка, пряча голову под подушку и натягивая сверху одеяло.
– Что с тобой? Тебе плохо? Ты меня слышишь?
– У-у…
– Так. Посмотри на меня! – странные звуки из-под подушки Мишку несколько напугали, а потому она решительно разгребла постельные принадлежности и вытащила подругу на свет божий. – Что с тобой?
– Это позор. Какой позор… – и Машка решительно попыталась зарыться обратно, но Мишка столь же решительно этому воспрепятствовала:
– Почему позор? У тебя что-нибудь болит?
– Душа у меня болит! Мне стыдно! Я опозорилась перед всем классом!!!
– Почему опозорилась-то? Кончай страдать! Ты, конечно, вчера произвела фурор, но, мне кажется, все было просто расчудесно…
– Ага, все отлично! – Машке надоело бороться с подругой, и она окончательно вылезла из-под одеяла и уселась на кровати, скрестив ноги. – Все просто прекрасно. Я выглядела идиоткой с этой дурацкой мамбой. Сегодня, наверное, все ухохатываются, вспоминая мои выходки. А я понятия не имею, что со мной случилось. Я чувствую себя клиенткой психбольницы. Потому что у меня такое ощущение, что вчера – это была не я, а кто-то другой.
– Как это: кто-то другой? – сначала удивилась Мишка, но потом, подумав, согласилась: – Да, слушай, ты права… Вчера ты настолько была сама на себя не похожа, что все поначалу были просто в шоке.
– А я в шоке до сих пор! Может, мне, не откладывая, пойти в дурку сдаться?
– Подожди, не спеши. Ты же мне сама всегда говоришь, что надо включать логику. Вот и включи ее! Попробуй проанализировать, что произошло.
– А что тут анализировать? Я сошла с ума.
– Хорошо, ты сошла с ума. В какой момент?
– Когда отплясывать стала. Нет, когда вообще решила пойти на эту вечеринку, – Машка задумалась. – А решила я пойти, потому что меня в подъезде подкараулила Якушева. И стала зазывать. Я ей сказала, что не собираюсь. А потом вдруг – щелк! – и я стала одеваться, краситься, надела красные сапоги… Слушай, опять красные сапоги! Все из-за них. Я снова, как и на вечеринке у Игоря, была в красных сапогах. И снова вела себя неадекватно.
– Ни фига себе! Тебя Якушева в подъезде подкараулила? С чего бы это?
– Да непонятно с чего. Зачем я ей так была нужна на этой вечеринке?
– Ха! – Мишка неожиданно расхохоталась. – А как ты ее вчера сделала. Как бы она ни пыталась позвездеть, но каждый раз заявлялась ты, и все внимание было исключительно на тебя. Якушева тебя убить была готова, как мне кажется. В первый раз ее скинули с пьедестала.
– Конечно, такой клоун – Капустина! – появился… – вздохнула Машка.
– А откуда ты умеешь танцевать мамбу?
– В том-то и дело, что до вчерашнего дня я понятия не имела, что есть такой танец – мамба. Или мамбо?.. Я фламенко танцую!
– Ну ты даешь! – еще раз поразилась Мишка. – А я уж было решила, что чего-то про тебя не знаю, подумала, что ты когда-то тайно латиноамериканскими танцами занималась… Да, в тебя вчера как будто кто-то вселился.
– Бесы. Тогда не в дурку, а к экзорцистам. Это те, которые бесов изгоняют. Жаль, что я в них не верю.