Да добро бы еще Инга была одна, и они вчетвером вроде как пара на пару действовали бы, как в прежние времена, а так… Когда этот выскочка следователь, без году неделя знакомый с Ингой, крутится теперь постоянно возле нее, старым знакомым к ней уже и не подойти, и словечка ей просто так не сказать. И зачем такое расследование надо? Ване, например, оно точно ни к чему. Только глядеть на этих двоих и мучиться, вроде как третий тут лишний.
Разумеется, вслух Ваня ничего этого не сказал. Для этого он был слишком застенчив. Но его нежелание участвовать в расследовании и то равнодушие, с которыми он воспринял новое дело, говорили сами за себя.
И Алена не могла этого не отметить:
– На Ваню-то просто жалко глядеть, – сказала она мужу.
– А чего с ним?
– Из-за Инги переживает.
– С чего это? – удивился Василий Петрович, который, как все мужчины, был немного толстокож и нюансов поведения, как говорится, «с лета не рубил».
Пришлось Алене ему объяснить:
– Ну, что она с Залесным, об этом Ваня переживает.
– Так Инга с Залесным уже не первый день вместе.
– И что? Для Вани это все равно травма. Ты же помнишь, как он ее любил.
– Что мямлил чего-то и краснел, словно барышня, когда она появлялась, это точно помню, – подтвердил Василий Петрович. – Только сама-то Инга никогда на Ваньку особого внимания не обращала.
– На Ваню не обращала, а на Залесного обратила. Конечно, для самолюбия Вани – это обидно.
– Да не выдумывай ты, – отмахнулся от жены Василий Петрович. – Ванька выспался эту ночь худо, он мне сам жаловался, что глаз не сомкнул из-за меня, вот и мается теперь.
Но Алена все равно осталась при своем мнении, хотя, признаться, и ей сегодняшний день показался чуточку утомительным. Она ведь тоже почти не спала прошлую ночь. Если и забылась, то совсем на чуть-чуть.
– Вася, как думаешь, это ведь последнее место, куда мы сегодня поедем?
– Погоди загадывать, Аленушка, это как дела пойдут. Хотя, честно говоря, я тоже запарился.
– Вот бывают же такие люди, что при жизни всем гадят и после смерти уняться никак не могут.
К этому времени супруги добрались до прогулочной зоны, которая располагалась вдоль дома дяди Володи, а теперь тетки Жанны. С правой стороны была детская площадка, откуда слышались восторженные детские визги и голоса беспокойных мамаш. А с левой стороны находилась зона отдыха для более почтенных граждан. Дорожки тут были выложены красивой плиточкой, в центре красовалась ухоженная клумба, а по кругу были выставлены лавочки с ажурными чугунными ножками.
Стоял погожий майский вечер, так что лавочки были густо облеплены старушками. Что интересно, ни одного старичка среди них не было, что заставляло в очередной раз задуматься о превосходстве женского пола над мужским хотя бы по продолжительности жизни.
Тем не менее одна лавочка была почти пуста. Видимо, это было связано с тем, что на ней сидели двое молодых людей в не слишком опрятной одежде. В руках каждый из них держал по бутылке пива. И судя по выражению их раскрасневшихся лиц, это пивко было у них далеко не первым за вечер.
Чистенькие старушки жались друг к другу, брезгливо поглядывая на эту парочку, садиться к ним на скамейку бабушки не желали. Но Василий Петрович и особенно Алена, проходившая весь день на каблуках, испытывали мучительную потребность немного посидеть. Вот так вот взять и посидеть, ничего не делая, а просто греясь на солнышке.
– Глядишь, и разговоры какие подслушаем, – прошептал Василий Петрович жене и подвел ее к скамейке, наполовину занятой любителями пенного.
Парни неприязненно покосились на них, но вслух ничего не сказали и вообще возражать против их присутствия не стали. Василий Петрович ожидал, что разговоры про убийство тетки Жанны и сегодняшний визит полиции в дом не заставят себя долго ждать. Небось этим старухам уже все известно и они постараются как следует обсосать такую жирную сплетню. Но неожиданно для самого себя он получил информацию из совсем другого источника.
Бабушки, на которых возлагал надежды Василий Петрович, обсуждали некую Катерину, которая сначала «сделала, что сделала», а потом отправилась в церковь венчаться, а после еще и в загс.
– Хотя и странно, как это их без загса вдруг повенчали?
– Да еще с пузом.
– Ну, на это священники нынче не особенно смотрят. Времена-то какие…
И бабки переключились на распущенность нравов, но все как-то в узком семейном кругу. Одна сетовала на внучку, повадившуюся гулять с парнями до полуночи, а другая сетовала на дочь, которую муж бросил на пятом месяце беременности, даже не объяснив, по какой причине это делает. Все эти новости были ничтожно малыми по сравнению с убийством. И Василий Петрович не понимал, почему так происходит. То ли новость о смерти Жанны до них еще не дошла, то ли старушки убийство уже вдосталь обсудили и больше говорить о нем не хотели. А может, они считали, что противной соседке досталось поделом, только признаться в этом вслух стыдились.
Василий Петрович был разочарован. Но внезапно услышал заинтересовавшую его фразу, правда прозвучавшую совсем не со стороны бабушек.
– Слышал, бабу у нас из семнадцатой квартиры замочили этой ночью.
Это обращался один из парней к другому. Второй отхлебнул пива и переспросил:
– Из семнадцатой? Эта та чокнутая, которая с усатым подралась у себя на балконе?
– Да он ее тогда реально выпихнуть с балкона хотел, – воодушевился первый, и на его лице даже заиграла улыбка. – Она уже буквально на одной руке висела, когда ее сосед снизу к себе на балкон втащил. Чудом спаслась. Весь двор внизу собрался на это зрелище поглазеть.
– И главное, в полицию не заявила. Люди полицию вызвали, а она участкового обратно отправила.
– Ага. Все вокруг твердили, что нельзя это дело так оставлять, а она всем заткнуться велела.
– Небось это хахаль ее был, вот чего.
– Да нет, какой хахаль! У нее муж был.
– Так муж к тому времени у нее уже помер!
– А, точно, ты прав, – согласился парень со своим приятелем и задумчиво прибавил: – Ну, тогда может что и хахаль. Хотя орал он на нее конкретно.
– Ага. Сука…! Тварь…! Б..! До сих пор, как вспомню, на душе приятно.
На какое-то время они примолкли, но потом один из них все же не выдержал и произнес:
– И чего, полиция, говорят, приезжала сегодня?
– А ты как думал? Конечно, приезжала. Убийство ведь! Мне батя все подробно рассказал.
– И чего? Чего рассказал-то? – заволновался приятель.
– Много всякого. Батя сегодня не в смене, делать ему не хрен было, вот он ухо и грел у двери целый день.
– Повезло ему.