– Знаете, ребята, – прервал его Вацлав, – вы оба хороши! Вы просто были двумя молодыми идиотами. Как будто не знали, для чего человеку дан язык – для того, чтобы общаться и объясняться друг с другом! Вы упустили свой шанс. И Влад – не монстр. Действительно, у каждого своя правда, и виноваты вы оба. Я, как мировой судья, рассудил вас. Кстати, может, все и к лучшему?
– Что так? – напряглась Фрося.
– Да не подходите вы друг другу! Мне со стороны виднее: вы совсем разные.
– Ты не прав, – покачал головой Влад. – Наоборот, мы идеально подходили друг другу.
– Точно. Уже потом я, конечно, озлобилась, а с ним была совсем другая, – подтвердила Фрося.
– Тогда у вас есть шанс попробовать снова, начать с нуля, так сказать.
– Я с женатыми не встречаюсь! – сказала, как отрезала, Ефросинья.
– Так ведь… – начал было Вацлав. Но Влад его остановил:
– Хватит на сегодня разборок! Давайте уже доведем ужин до логического завершения в спокойном состоянии.
Гости подчинились и вновь принялись за еду.
– А между прочим, у меня компьютер с собой! – не выдержал Вацлав после минутной тишины, нарушаемой лишь стуком вилок.
– И чего? Сыграем в повелителя империи? – не понял Владислав.
– Там программы мои профессиональные. Фрося прямо сейчас и составит фоторобот, компьютер ей поможет. Хотя, конечно, можно и утра дождаться.
– Я готова! – отозвалась Ефросинья, угрожающе накренившись, словно вот-вот свалится со стула.
Вацлав как ни в чем не бывало поправил ее положение на стуле и достал из своей сумки ноутбук.
– Сейчас установлю программу…
Владислав задумчиво наблюдал за всем этим.
Дальше началось целое представление. Фрося абсолютно ничего не понимала в компьютерных программах, и даже с помощью Вацлава у нее ничего не получалось.
– Фрося, ну очень же просто! Вот, смотри, тут разной формы глаза… Какие похожи на глаза Тани?
– Да их тут столько!
– Какие похожи?
– Я не знаю…
– А вот носы. Какой нос похож на нос Тани? Начинай отбрасывать лишние по ширине, по длине, по форме ноздрей…
Ефросинья смотрела на экран круглыми, растерянными глазами и совершенно не могла сосредоточиться.
– Я даже не предполагала, что это так трудно. Я не могу сложить в образ, все не похоже…
– Давай начнем складывать портрет хоть с чего-то. Овал лица, брови…
– Родинку помню, – жалобно проблеяла Ефросинья.
– С родинки не начинают, – взъерошил волосы пятерней Вацлав.
Влад рассмеялся.
– Такие художественные натуры, как Фрося, видят образ целиком, разложить его на уши, нос и прочее им сложно.
– Много ты понимаешь в художественных натурах! – зыркнула на него Ефросинья, потуже запахивая халат.
– Что же делать? – растерянно развел руками полицейский.
– Они же ехали в поезде, миновали две границы, где проверяли их паспорта, там есть фото. Пассажиры должны быть в базе каких-нибудь данных! – предположил Влад.
– Точно! – согласилась Ефросинья.
– Тогда я завтра на работе разберусь, – кивнул Вацлав. – Стой, а если данные ложные? Паспорта поддельные? Кто их знает… Я уже просчитываю все варианты. Фоторобот нам не повредит!
– Можно, я все-таки нарисую? – робко спросила Фрося.
Помощник комиссара недовольно сложил губы, но, отпив коньяка, расслабился.
– Ладно, валяй! Хотя куда я потом с этими рисунками?
– Пойдем, – обратился к гостье хозяин дома.
– Если ты мне поможешь, а то что-то опять голова кружится…
– С чего бы это?
– Ничего не пойму в твоем доме, столько разных помещений, коридоры длиннющие.
– Днем увидишь его снаружи.
– Громадный какой! Прямо дворец! – озиралась она по сторонам.
– Да, дом не маленький…
– И ты еще говоришь, что я, видите ли, не ответила тебе страстью! А Розалинда, значит, ответила? А то, что я была обычной советской девушкой, а она – иностранкой с огромным домом и богатым отцом? Это, естественно, не имело для тебя никакого значения? И сколько у вас автомобилей в гараже? Сколько га земли в пользовании?
– Машин и га много. Но если бы ты была мужчиной, я бы сейчас вмазал тебе по лицу. Ты мне говоришь, что любила меня? И про своего любимого человека ты могла подумать такое? Что я из-за денег?
Фрося даже на расстоянии почувствовала, как напрягся Владислав.
– Я же не знала, как ты живешь. Теперь многое встало на свои места.
– Ефросинья, прекрати!
– Ой, извини! Я громко говорю? Может быть, мы встретимся с Розалиндой? Она у тебя ревнивая?
– Ревнивая…
– Ладно, я не выдам ей страшную тайну, что мы были знакомы когда-то очень давно. Хотя она, наоборот, порадовалась бы. Ведь ты ради нее бросил меня. Она, наверное, очень красивая. Про то, что очень сексуальная, я уже слышала. Хотя что я, в самом деле, завелась? Просто не ожидала тебя встретить, вот и нахлынули воспоминания, захлестнули эмоции.
Владислав открыл дверь и пропустил Ефросинью внутрь.
– Это мой рабочий кабинет. Располагайся в кресле, чистые листы слева, мои бумаги сдвинь в сторону. В верхнем ящике ручки, карандаши и прочая канцелярия…
Больше он ничего не сказал, а просто развернулся и ушел.
«Обиделся… Подумаешь!» – дернула плечом Фрося и осмотрелась.
В этой небольшой комнате все шкафы тоже от пола до потолка были набиты книгами. Кроме того, на стене висели какие-то дипломы и сертификаты, стояли «кубики» из тонн исписанной бумаги в папках и просто так.
Ефросинья подошла к висящим на стене рамкам и из текстов сертификатов очень многое узнала о своем бывшем возлюбленном. Он, оказывается, являлся членом-корреспондентом разных научных обществ, лауреатом всевозможных конкурсов и имел, судя по всему, миллион патентов в области прикладной физики и информационных технологий.
– Вот это да! Ему же еще сорока нет, совсем молодой ученый. Когда же Влад успел? – вслух проговорила Ефросинья. – Кибернетика в медицине, Гран-при… Ничего себе! А я-то думала, что это все награды его именитого тестя, но здесь нет ни слова о Люцеусе.
Ефросинья с большим трепетом уселась в большое кресло с удобными подлокотниками, обитое теплой черной кожей, которая, как показалось, даже запахом парфюма, который любил Влад, пропиталась. У Ефросиньи закружилась голова, и по телу разлилась приятная истома.
Она никак не ожидала, что по прошествии стольких лет ее вот так накроет с головой буря чувств к мужчине, память о котором столько лет Фрося пыталась выдавить из себя. Именно сейчас, в его кабинете, в его кресле, она особо остро ощутила, как ей не хватало в жизни любви. Теперешний Влад поразил ее до глубины души. Он был худеньким, улыбчивым парнем, а превратился в красавца-мужчину. Остался стройным, с развернутыми, широкими плечами. В его облике появилось благородство, а лицо осталось таким же улыбчивым и молодым. Легкая небритость, чуть заметные морщинки возле рта и те же темные волосы, только слегка с сединой. Он стал еще лучше, стал настоящим мужчиной, сильным, волнующим. Фрося закрыла глаза и вцепилась пальцами в подлокотники кресла, словно это были руки Влада, и они обнимали ее. От мысли, что где-то по дому ходит его жена Розалинда, у нее защемило сердце.