Она повернулась к своим родителями. Странно, но Берри поймала себя на том, что думает о Додже и Кэролайн именно как о паре. О едином целом. О ее родителях.
– Мне хотелось бы увидеть Орена.
Додж с громким стуком поставил на стол стакан.
– Черт побери!
– В чем дело?
– Скай сказал мне, что именно такой и будет твоя реакция. Мы поспорили, что именно ты скажешь. Я только что проиграл пять баксов.
– Чья это машина?
Додж снова взял в руку стакан и допил остаток виски.
– Помощника шерифа, который охраняет палату Старкса в больнице. Скай сказал, что я могу взять ее, чтобы доехать сюда помыться.
– Что ж, теперь, когда ты вымылся, можешь вернуть машину владельцу. А мы поедем сзади на маминой.
* * *
Берри не терпелось поговорить со Скаем или хотя бы увидеть его, пусть даже издалека.
Ей также очень хотелось увидеть Орена. Берри надеялась, что этот ужасный эпизод ее жизни уже завершен, но она никогда не сможет похоронить его в памяти, если не расскажет Орену Старксу, каким образом спровоцировала те ужасные поступки, которые он совершил.
Наверное, Старкс и раньше был душевнобольным, но она, видимо, нарушила хрупкое равновесие, и он погрузился в настоящее сумасшествие. Может быть, будь она добрее и терпимее, его внутренние побуждения оставались бы под контролем, пока Орен не умер бы от какой-нибудь болезни в глубокой старости.
В любом случае, продолжая испытывать комплекс вины, Берри не сможет спокойно жить дальше.
И если Орен в таком состоянии, как говорил Додж, то времени, чтобы исполнить свой долг, у нее остается все меньше и меньше.
Ей не повезло: пересекая больничный вестибюль на пути к отделению интенсивной терапии, она встретила Бена и Аманду Лофланд.
– Итак, это и есть Бен, – тихо произнес рядом с ней Додж тоном, ясно говорившим о том, что увиденное его не впечатлило.
– Вы двое идите наверх, – сказала Берри. – А я вас догоню.
Додж нехотя повел Кэролайн к лифтам, оставив Берри лицом к лицу с неприятной парочкой. Бен сидел в инвалидной коляске, которую вез санитар. Он выглядел бледным и изможденным. Аманда шла рядом с мужем.
И, как всегда при виде Берри, кипела от злости.
– Привет, Бен, Аманда, – сказала Берри.
Повернувшись через плечо, Бен попросил санитара оставить их на несколько минут. Как только тот отошел, Аманда буквально налетела на Берри с упреками:
– Почему ты натравила на меня помощника шерифа?
– Ская? – удивилась Берри.
– «Ская»? – передразнила ее Аманда. – Так вы с ним уже накоротке. И почему меня это не удивляет?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Аманда.
– Он прибежал сюда с утра пораньше допросить меня о Салли Бакленд. Допросить меня! Видите ли, он нашел в моем сотовом звонки на ее номер. И с чего бы это ему рыться в моем сотовом, если бы ты не отравила его мозг гадостями, которые рассказываешь обо мне?
Если бы вопрос смерти Салли Бакленд не был таким серьезным, Берри только закатила бы глаза в ответ на всю эту пафосную чушь.
– Все, что я когда-либо говорила Скаю о тебе и Салли, сводилось к тому, что я не подозревала, что вы вообще были знакомы.
– А мы и не были знакомы друг с другом. Но обе были знакомы с тобой. И знали, на какие подлости ты способна.
– Прекрати, Аманда, – устало произнес Бен. – Какое все это имеет значение теперь, когда Салли мертва, а ее убийца пойман?
– Так вы слышали об Орене? – спросила Берри.
– В моей палате работал телевизор, – ответил Бен. – Ну и история с нами приключилась. И Салли, – Бен провел рукой по лицу. – Господи Иисусе!
– Ты даже не представляешь, как это было ужасно. Обнаружить ее в таком виде. Говорят, перед смертью Орен несколько часов насиловал и мучил ее.
– Надеюсь, этот мерзавец умрет, – сказала Аманда. – Он чуть было не сделал меня вдовой.
– Миссис Миттмайер повезло меньше, чем тебе, – тихо произнесла Берри.
– Как я уже сказала, я надеюсь, что он умрет. – Аманда враждебно посмотрела на Берри. – Ты приехала увидеть его?
– Да, хотелось бы.
– Но зачем? – удивлению Бена не было предела.
– Ты знаешь зачем, Бен. Затем же, зачем я позвонила ему в прошлый четверг.
Под ее пристальным взглядом Бен как будто бы съежился в инвалидной коляске.
– Но какой смысл разговаривать с ним сейчас?
– Может быть, смысла и никакого. Но я все равно хочу сказать то, что должна сказать.
Аманда проявляла нетерпение, демонстративно поднося к глазам свои часики и напоминая Бену о времени. Эта женщина была слишком эгоцентричной и злобной. И Берри не стоило вообще обращать на нее внимания.
– Удачи тебе в работе над кампанией, – сказала она Бену. – Теперь проект целиком твой.
– Это решение руководства. Бен не имеет к случившемуся никакого отношения..
Судя по тому, с какой поспешностью произнесла эти слова Аманда, все было как раз наоборот. Наверное, чувства Берри отразились на ее лице, потому что Бен поспешил присоединиться к своей жене, отрицая всякую ответственность.
– Клянусь Богом, Берри, я никак не мог предположить, что «Делрэй» займет такую позицию. Особенно в отношении тебя.
– Особенно в отношении меня? Главной шлюхи компании? Ведь именно на это постаралась намекнуть всем нашим коллегам твоя жена?
– Все было не так, Берри. Они сделали собственные выводы о том, что произошло в доме на озере и почему. Я клянусь, что я… что мы…
– Можешь не стараться, Бен. Что бы ты и Аманда ни сказали коллегам, во что бы ни заставили их поверить, какие бы объяснения или извинения сейчас ни прозвучали, для меня это не имеет ровно никакого значения. Ты позволил мне упасть. Это было нечестно и не по-дружески. Но я вовсе не чувствую себя сломленной. Я не хочу работать на компанию, где меня так мало уважали, что сразу согласились поверить в худшее, даже не дав мне возможности объясниться. – Берри постаралась справится с дрожью в голосе. – Портфолио со всеми материалами – от первых скетчей до последних макетов – в доме на озере. Я передам тебе все бумаги через курьера.
– Бен вовсе не нуждается в твоем великодушии, – ответила Аманда. – И не утруждай себя пересылкой портфолио. Бен все равно делал копии всех материалов.
Берри удивленно посмотрела на Аманду, потом на Бена, на лице которого теперь явно отображалось чувство вины.
– О, понимаю… – Берри еще несколько секунд изучала его взглядом, потом повернулась и пошла прочь, не подав Бену руки и даже не сказав «до свидания».