Наткнувшись губами на сосок, Шелли слегка приподняла голову. Она практически не видела, но чувствовала, с какой мольбой он на нее смотрит. Секунды растянулись в бесконечность. Гипнотическое движение его рук на ее голове утихло. Он ждал.
– Ты этого хочешь? – прошептала она.
– А ты?
Эмоции одержали верх. Не успела она осознать последствий собственных действий, как ее язык уже прикоснулся к его соску. Она продолжала дразнить его, нежно облизывая.
Грант коротко вскрикнул и обхватил ее руками.
– Боже, ты восхитительна. Восхитительна…
Она подняла голову, и он наклонился к ней. Жаждущие губы нашли друг друга. Его язык проник в ее рот и лишил его воли, сделав своим. Все еще осторожно держа двумя пальцами иголку, она обняла его за шею, притягивая еще ближе. Другую руку она положила на величественную грудь, запуталась пальцами в зарослях волос, надавила на твердые мышцы.
Ее груди налились желанием, готовые взорваться от одного прикосновения. Он слегка отодвинулся и опустил на них руки. Костяшки его пальцев нежно скользили по чувствительным бутонам, и они затвердели под тонким шелком блузки. Он подарил ей такое изысканное наслаждение, что она не смогла сдержаться и выкрикнула его имя.
– Шелли, ты когда-нибудь об этом мечтала? Как я прикасаюсь к твоим самым укромным местам?
– Да, да…
– Я тоже. Да простит меня Господь, я тоже, даже когда ты была слишком юна, чтобы становиться предметом таких фантазий. – Его губы лихорадочно блуждали по ее коже. – Мы можем осуществить свои самые заветные мечты, – продолжил он.
Шелли бессильно прижалась к нему, желая всецело отдаться и остаться в этом добровольном плену навеки, хотя и понимала, что это неправильно. Все, что ей было известно наверняка, так это то, что она любила его по-настоящему. За прошедшие десять лет она окончательно в этом убедилась. Он больше не был божеством, объектом девичьих грез. Он стал ее суженым, единственным мужчиной, предназначенным ей самой судьбой, и она хотела исполнить предначертанное.
Но кем считал ее Грант? Вдруг для него она станет всего лишь новой игрушкой. Пока она страдала, постоянно думая о нем, мечтая о невозможном, представляя романтические моменты, которым не суждено случиться, Грант Чапман жил в Вашингтоне насыщенной, беспокойной жизнью. Он действительно думал о ней, или это был очередной способ затащить ее в постель, более изощренный, чем у Дерила?
Путем неимоверных усилий она построила себе новую жизнь на пепелище брака. Будущее было тщательно спланировано, и все шло по плану. Если она впустит в свою жизнь Гранта Чапмана, он может сбить этот график или даже разбить ее будущее вдребезги.
Отвергать его объятия было тяжело, но постепенно она отстранилась, и он вынужден был разжать тиски. Она повернулась и подошла к окну, уставившись в вечерний полумрак. Через пару секунд раздался характерный звук: Грант расстегнул молнию, чтобы заправить рубашку в брюки. Потом послышались тихие шаги по толстому ковру – он подошел и встал позади нее.
– Я никогда не был любовником Мисси Ланкастер.
Он к ней не прикасался, но она резко повернулась и изумленно на него посмотрела.
– Грант, – печально проговорила она, – это к нам никак не относится. Я противлюсь тому, чтобы мы… переспали, но вовсе не из-за того, что у тебя было с этой девушкой в Вашингтоне.
Морщинки в уголках его губ разгладились, он явно испытал облегчение. Но взгляд оставался все таким же настороженным.
– Я рад, потому что у нас с Мисси ничего не было. Во всяком случае, того, что подозревали другие. Расскажи я всю правду, предал бы оказанное мне доверие.
Он обнял ее за плечи.
– Верь мне, Шелли. Я не лгу.
Ее взгляд блуждал по его лицу, но в нем не было скрытой тревоги.
– Я тебе верю, Грант.
Он вздохнул и ослабил хватку, отпустив ее плечи.
– Спасибо тебе, – он легко поцеловал ее в губы, – пойдем? Я не могу рисковать своим положением и опаздывать на вечер к ректору.
Он принес сверху пиджак и повязал галстук. Шелли отправилась в ванную освежить макияж и причесаться. Вскоре они покинули дюплекс.
Ректор жил в доме, принадлежащем университету. Особняк в колониальном стиле с шестью белыми колоннами вдоль фасада возвышался над остальными постройками в элитном районе города, горделиво расположившись на холме. Грант припарковался у подножия холма, и дальше они отправились пешком. Нарочито невинным голосом он спросил:
– Если дело было не в вашингтонской истории, почему ты меня остановила, Шелли?
Она споткнулась на ровной дороге. Он подхватил ее за локоть и помог идти.
– Извини, но мне нужно время, – тихо призналась она. – Прежде всего, чтобы разобраться, реальны ли мои чувства или это просто след событий десятилетней давности.
Ложь. Она прекрасно знала, что любит его, всегда любила и будет любить. Но пока не хотела ему в этом признаться.
– Не уверена, что вообще хочу сейчас отношений с кем бы то ни было. Мне было непросто снова наладить жизнь. Теперь, когда что-то начало получаться, я боюсь рисковать. Я мало изменилась со школы. Во всяком случае, в плане моральных устоев. Секс для меня – не просто способ провести время. Переспать, а потом пройти мимо, словно ничего не было, – я так не могу.
– Рад, что ты так думаешь. Потому что, если мы переспим, я сомневаюсь, что смогу тебя отпустить.
Это было сказано так искренне и проникновенно, что она остановилась. Ее заворожил его гипнотический взгляд. Наконец, заставив себя выйти из оцепенения, она сказала:
– Но мы все еще учитель и ученик.
Он откинул голову и коротко засмеялся.
– Ты никогда об этом не забываешь, верно? Придумай предлог поубедительнее, Шелли. Кого это вообще волнует?
Ректора Мартина волновало.
Коктейльная – или скорее винная – вечеринка оказалась тесной и скучной, как и предсказывал Грант. На входе их важно поприветствовал дворецкий. Внешность ректора Мартина идеально соответствовала его статусу. Он был строг, седоволос и статен. Он очень любезно поздоровался с Шелли, но она заметила, как в нее впились холодные голубые глаза.
Его супруга, дородная дама с седыми волосами на оттенок светлее, обратилась к Гранту и Шелли с искусственной улыбкой на лице. Казалась, бриллиантовая брошь на собственной груди волновала ее куда сильнее, чем новоприбывшие гости.
– Можешь представить, как миссис Мартин извивается в порыве страсти? – тихонько спросил Грант, когда они двинулись дальше. Шелли чуть не уронила бокал. Она взяла его с серебряного подноса, что проносил мимо еще один нанятый специально для встречи гостей дворецкий. Она беззвучно засмеялась.
– Замолчи, – выдавила Шелли, пытаясь сохранить достойный вид, – не то я опрокину бокал, и придется застирывать блузу – в противном случае она будет испорчена раз и навсегда.