Шелли опустила голову и зажмурила глаза, пытаясь заглушить пронзительную боль. Он пытался с ней связаться, а она уже вышла замуж. Он приезжал в Оклахому. Был так близко. Она была замужем всего несколько месяцев. Он вернулся в Вашингтон, а она так и не узнала, что он звонил. Так близко. Если бы она не вышла замуж, они могли бы встретиться, и… Так близко. Если только… Но было слишком поздно. Слишком поздно. Тогда!
Она резко открыла глаза и подняла голову, мысли прояснились.
– Который час? – спросила она, растерянно взглянув на часы. – Девять сорок. Пока, мам. Я перезвоню. Мне пора. И спасибо!
Она бросила трубку и вихрем выбежала из кухни, срывая с себя домашнюю одежду.
– Я поеду к нему, сделаю то, что должна была сделать давно, – сказала она себе, надела туфли, натянула платье. – Эта девушка не могла забеременеть от Гранта. Ведь он меня любит. Я уверена.
Она залетела в ванную и спешно наложила макияж. К счастью, она приняла душ и вымыла голову накануне вечером.
– Я любила его десять лет, – сказала она собственному отражению в зеркале, – и должна была поехать к нему сразу, как выпустилась из школы. Надо было признаться ему в любви. Поехать в Вашингтон, или позвонить, или написать. Но хорошие девочки так себя не ведут! Они поступают как положено: выходят замуж за подходящего человека, неважно, по любви или нет. Плывут по течению, не пытаясь сопротивляться.
Она всегда любила Гранта, но ей не хватало мужества, чтобы это признать. Всю свою жизнь она боялась взволновать воду. Теперь же Шелли собиралась поднять большую волну.
– Девушка, у вас должна быть весомая причина, чтобы вот так вот врываться в зал и прерывать процесс, – строго сказал судья.
– И она есть, – уверенно заявила Шелли. Она не сводила взгляда с Пру Циммерман. – Истица лжет. Мистер Чапман никак не может быть отцом ее ребенка, если она вообще беременна.
Приехав в суд, Шелли узнала, что слушание проводится в кабинете судьи. Очевидно, стороны пытались решить дело по взаимной договоренности.
Шелли подошла к судебному приставу, вручила ему записку и настояла, что ей необходимо войти, так как она обладает важной информацией по делу. Пристав засомневался, но в результате послушал ее и отнес записку.
Она услышала громкое «нет» Гранта и протесты Пру Циммерман, но ей позволили войти. Ее мало испугал недовольный судья – Шелли была уверена в собственной правоте.
Впервые с тех пор, как вошла, Шелли посмотрела на Гранта. В его глазах читалась любовь. Она чуть не осела на пол от облегчения, что он не держит на нее зла.
– Мисс Циммерман беременна, это несомненно, – сообщил судья. – У нас есть письменное подтверждение от уважаемого врача, миссис Робинс. Вы можете обосновать свое утверждение?
Она расправила плечи.
– Мистер Чапман несколько раз давал понять, что его не интересует эта девушка. Мисс Циммерман пришла и ворвалась в его дом, когда там была я. Мистер Чапман настоял, чтобы она немедленно ушла и не возвращалась. Тогда она пообещала, что отомстит ему за отказ. Я свидетель. Полагаю, это ее способ отомстить отвергнувшему ее мужчине.
Еще Шелли упомянула телефонный звонок.
– Мистер Чапман был не рад этому звонку. Он даже не пожелал с ней говорить.
– Это ваши личные выводы, но допустим, – ответил судья. – Скажите, вы были дома у мистера Чапмана, – судья откашлялся, – чисто по платоническим причинам?
В комнате повисло тяжелое молчание.
– Нет.
Брови судьи поползли вверх. Несколько мгновений он сидел молча, стуча карандашом по столу. Он посмотрел, как Пру Циммерман шепчется со своим адвокатом. Потом перевел пристальный взгляд на Гранта.
– Мистер Чапман, мне известно о той печальной истории в Вашингтоне. Неважно, виноваты вы были или нет. Если человек участвует в скандале, он становится уязвим перед ложными обвинениями. Напоминаю, что вы принесли присягу. У вас с мисс Циммерман когда-либо были плотские отношения?
– Нет, – ответил он низким, твердым, не терпящим возражений голосом.
Пру Циммерман заерзала на стуле, когда на нее устремились внимательные глаза судьи.
– Ну?
Она содрогнулась и закрыла лицо руками.
– Мой молодой человек меня бросил. Я не знала, что делать. Простите меня, простите.
В комнате воцарилось смущение. Пока адвокат выводил Пру из комнаты, она умоляла Гранта и Шелли ее простить. Наконец судья зачитал итоговое решение, официально сняв обвинения с Гранта.
Когда все закончилось, Грант бросился к Шелли, взял ее под локоть и подвел к окну, в более уединенное место. Он обхватил ее лицо руками и приподнял его, с любовью заглянув в глаза.
– Зачем ты свидетельствовала в суде? Правда всплыла бы наружу за несколько минут.
– Я хотела доказать, что безоговорочно тебе доверяю. Что люблю тебя. Прости, что подвела тебя, когда ты особенно нуждался в поддержке.
Он нежно поцеловал ее в губы.
– Если честно, я был зол, как дьявол, когда от тебя уезжал. Но разве можно обвинять расстроенную невесту, когда в день свадьбы ее жениха вызывают в суд по вопросу отцовства? – Он печально рассмеялся. – Прости меня, Шелли. Даже если нам суждено прожить сотню лет, я не смогу тебе этого возместить.
– Ты уже искупил все свои грехи преданной любовью.
– Но возможно, это не последний случай. Как сказал судья, мои характер и репутация еще долго будут плодить подозрения.
– Пока ты меня любишь, я смогу пережить все.
– Люблю. – Он так тесно прижал ее к себе, словно хотел стать единым целым.
– Грант, почему ты не рассказывал, что звонил много лет назад?
– Как ты узнала?
– Случайно, от мамы сегодня утром. Почему ты мне сразу не рассказал?
– Я испугался, что ты подумаешь, будто я рисуюсь. Или что я влюблен в прошлое. Когда я узнал о твоих чувствах, не решился рассказывать. Ты так страдала в первом браке. Я не хотел, чтобы ты сокрушалась о том, что могло случиться и не случилось.
– Я всегда сожалела о годах, проведенных в разлуке, жалела, что не рассказала тебе о своих чувствах, когда достаточно повзрослела, чтобы понять: это не подростковое увлечение.
– Так не будем больше терять ни минуты, – прошептал он.
– Что ты имеешь в виду?
– Судья? – обратился он. Судья приводил в порядок бумаги и удивленно поднял глаза: он думал, что все уже ушли.
– Сделаете нам одолжение? Можете зарегистрировать наш брак?
– Ты совсем не похожа на банкиров, что мне приходилось встречать, – протянул Грант с порога ванной, когда она вышла из душа.
– И ты очень любишь мне об этом напоминать, – сказала она, брызгая воду с пальцев ему в лицо.