– Фотография старая, – сказал Святой, продолжая рассматривать снимок. Тайна не цеплялась и ускользала от него, словно вода из сжимающейся ладони.
– Верно, – согласился незнакомец, – только осталось узнать, кто на ней изображен.
Где же он встречал точно такой же упрямый взгляд, от которого хотелось поежиться или рассказать всю правду, как если бы ты был на исповеди…
– Не может быть! – невольно ахнул Герасим.
С фотографии на него смотрел игумен Печорского монастыря в молодости. Здесь ему было не более двадцати пяти лет, и, судя по наколкам, он причислял себя к отрицалам, был блатным и имел немалый авторитет. Жизнь изрядно потрепала игумена, но так и не сумела погасить его взгляда, который по-прежнему был прям и пронзителен.
– Вижу, что вы его узнали, – мягко забрал фотографии из рук Святого боровик. – Отец Яков совсем не тот человек, за которого себя выдает. Он жестокий, алчный, очень беспощадный, никому не прощает обид и, естественно, не остановится ни перед чем, если кто-то стоит у него на пути. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Вы о сегодняшних выстрелах?
– Вы угадали. Не окажись я рядом, мы с вами не разговаривали бы сегодня. Просто так получилось, что я уже давно наблюдаю за этим человеком и научился предугадывать его действия. Я только не знал, когда именно он решит убрать вас и через кого это сделает… Проанализировал, крепко подумал и, как видите, не ошибся.
– Он действительно был блатным?
– Да, – кивнул боровик, спрятав фотографии. – Если бы вы знали его подлинную биографию, то у вас на ладонях от удивления выросли бы волосы. Но об этом как-нибудь потом.
– Что вам надо?
– Мне нужно достать этого старика. У меня к нему свой интерес.
– Деньги?
– Ах вот вы о чем. Нет, хотя подозреваю, что он весьма состоятельный человек. У меня есть предположение, что в его монастыре хранилась кое-какая наличность, не так ли?
Глаза незнакомца неожиданно застыли. Святой уверенно выдержал немигающий взгляд.
– Похоже, у вас очень хорошие информаторы.
– Все очень просто, я хорошо плачу им.
– Мне трудно вам верить.
– Вы хотите получить от меня еще одно доказательство? – Боровик неожиданно задумался, отчего его лицо слегка сморщилось. – Пожалуйста! – неожиданно бодро произнес он. – Кажется, у вас сегодня были неприятности? – Святой молчал. – Так вот, зайдите в соседний дом и поднимитесь в тридцать пятую квартиру, там вы найдете еще одно доказательство моего расположения к вам. – И, заметив нерешительность Герасима, поторопил: – Я подожду вас здесь. И вот еще что, не надо звонить, дверь открыта.
Тридцать пятая квартира оказалась на самом верху – восьмой этаж. Как и говорил боровик, дверь была открыта, надо было слегка толкнуть ее. Полумрак квартиры встретил Герасима зловещей тишиной. Только в самом дальнем углу комнаты слабо мерцал зеленый ночник, отбрасывая болотные блики на потолок. Где-то в смежной комнате звонко тикал будильник, каждым поспешным ударом напоминая о быстротечности времени.
Святой вытащил «беретту» и осторожно прошел в глубину комнаты. Окна были плотно зашторены, и, присмотревшись, Герасим увидел, что под шторами одного из окон что-то есть. По очертаниям – человек, Святой различал плечи, голову, тот сидел на стуле и через плотную ткань наблюдал за каждым его движением. Несколько секунд, показавшиеся ему вечностью, Герасим ждал выстрела, напрочь позабыв о «беретте», а когда понял, что выстрела не последует, рывком отдернул тяжелую штору и увидел сидящего на стуле человека. Тот был мертв. Его тело слегка сползло вниз, упершись коленями в батарею, голова запрокинулась, а руки безвольно свесились вниз, едва не касаясь кончиками пальцев пола. Волосы на затылке слиплись от крови, на полу – небольшая красная лужица. Рядом с ним, аккуратно прислоненная к стене, стояла снайперская винтовка Драгунова с инфракрасным прицелом.
Человек с дырой в затылке был ему знаком. Дважды он видел его около своего дома, но как-то не придавал этому значения. Теперь волевое лицо снайпера превратилось в какую-то безобразную маску.
Святой посмотрел в окно – идеальная позиция для выстрела, странно, что он все-таки уцелел. В окне напротив показалась женская фигура. Оксана! Дрогнули шторы, и опять никого. Будто привиделось.
Неожиданно на улице зловеще брызнуло синим светом, провыла милицейская сирена и враз смолкла. Герасим увидел, как к дому подъехал микроавтобус. Дверь распахнулась, и шесть человек в пятнистой форме, угрожающе бряцая оружием, бросились к подъезду. Быстрый грамотный бег, как раз такой, чтобы не сбить дыхания.
Герасим невольно оцепенел от неприятной догадки: кто-то навел их на эту квартиру, и они, отрезая пути отступления, торопились сюда, чтобы захватить врасплох неведомого гостя.
В запасе у него оставалось минуты две. Святой отпрянул от окна, заметил на тумбочке флакон с туалетной водой, схватил его и влил в себя несколько глотков. Преодолел подступившую к горлу рвоту и бросился вниз по лестнице, успев заскочить на кухню и плеснуть на себя водой.
На лестнице грохали тяжелые ботинки: парни перепрыгивали сразу через пару ступенек. Тяжелое сопение слышно было даже на верхних этажах. Внизу что-то грохнуло, а следом раздалось злобное чертыхание – кажется, кто-то из парней не выдержал гонки и споткнулся на лестнице.
Герасим, свернувшись калачиком, лежал на лестничной площадке, уткнувшись лицом в стену. Старался не шевелиться, лишь тяжело дышал и похрапывал, как это случается с мертвецки упившимся человеком.
Топот приближался и напрягал нервы до предела. Еще мгновение, и, не выдержав, они лопнут.
– Да здесь никак труп! – ахнул над ним молодой голос.
Кто-то бесцеремонно перевернул Герасима на спину, и тут же голос брезгливо возвестил:
– Фу-у! Ну и тянет от него, однако! Да он вроде одеколона нажрался. Парфюмерией так и несет.
Святой замычал, разлепил глаза и протянул удивленно:
– Гришуня, ну где ты ходишь, в натуре, бля! Я без тебя флакон… того самого… проглотил.
За спиной раздался сдержанный смех.
– Одеколончиком-то не дешевым попахивает. Да он еще и обоссанный. Ладно, задерживаться не будем. Вперед! – скомандовал тот же голос, и Святой, вновь уткнувшись в стену, услышал, как где-то над головой бойко затопали ботинки, дверь распахнулась, и до него донесся крик:
– Он здесь!
«Натолкнулись на труп, – догадался Святой. – Наверняка они задержатся там минут на десять. Самое время выходить».
Святой поднялся. На полу остался влажный след. В мятых штанах, в пиджаке с испачканными рукавами, он напоминал бомжа. Согнувшись пополам, как будто каждый шаг давался ему с невероятным трудом, он вялой походкой нетрезвого человека зашаркал вниз по лестнице.
На третьем этаже он столкнулся с крепким дедом. Старик, брезгливо поморщившись при виде бродяги, отступил немного в сторону, опасаясь испоганить пиджачок о зловонное одеяние. Но бдительности не потерял – смерил сутулую фигуру недобрым долгим взглядом, на всякий случай пытаясь рассмотреть лицо.