– Думаю, в случае с Ириной произошло так же, – отрезал Леонов. – То есть она кому-то пиастры в карман насыпала.
– Смелое решение – взять на себя ответственность за детей, не имея средств, чтобы поставить их на ноги, – неодобрительно протянула я.
– Теперь о деньгах, – обрадовался Федор. – Ирина Петровна никогда не задерживала платежи по коммунальным счетам, водила не слишком дорогую, но новую машину, кормила-одевала толпу нахлебников.
– Ага, мужа, свекровь, двух детей, а еще Бориса, брата Леонида, и его жену. Правда, Борис умер, хотя его супруга осталась, – вспомнила я бесконечный рассказ Светланы. – Секундочку, если брак Владыкиной не зарегистрирован, то как ты узнал фамилию Леонида? Как нашел его документы? – обнаружила я нестыковку в повествовании Федора.
Тот ухмыльнулся.
– Нет на свете крепости, которую нельзя взять. Если не получается разбить врага в честном бою, подошли к нему троянского коня. Я сначала выяснил, что Ирина Петровна формально одинокая женщина, потом стал наблюдать за ее домом с твоей терраски.
– Откуда? – заморгала я.
– Ну, не сидеть же мне в машине? Там неудобно. Да и чужой, долго стоящий поблизости автомобиль мог удивить владелицу особняка. А в маленьком коттедже уютно, Владыкиной не видно, кто расположился на террасе. Поставил на подоконник специальную аппаратуру, и нет проблем, – без тени смущения признался Федор. – Я там замечательно устроился. Жаль, счастье недолго длилось – Светлана доложила мне, что домик сдан писательнице Арине Виоловой. Пришлось смываться.
Я опешила.
– Как прикажешь понимать твои слова «Светлана доложила»?
Федор засмеялся.
– Виола, ты же умная женщина!
Обомлев от нахальства сыщика, я принялась рассуждать вслух:
– Антонина Тарасовна уехала, дом стоял пустым. Домработница мне сказала, что хозяйка не хотела его сдавать. И только недавно Зарецкий сделал вдове предложение, от которого та не смогла отказаться… Светлана, следившая за порядком в коттедже, не растерялась и пустила тебя на террасу, откуда очень удобно вести наблюдение за особняком Ирины! Вот мерзавка! Вот актриса! Прибежала ко мне, затараторила: «Полицейский пришел»… Она же распрекрасно тебя знала! Именно прислуга доложила тебе имена-отчества и фамилии соседей, сообщила подробности личной жизни Петра Германовича и Антонины Тарасовны. Мать Светы служила у профессора и многое знала… Сегодня же уволю лживую бабу!
Детектив приложил палец к губам.
– Тсс! Не возмущайся. Люди, подобные Светлане, – очень ценные информаторы, всегда знают кучу подробностей об окружающих.
Леонов перевернул чашку с кофейной гущей на блюдечко.
– Одна армянка научила меня гадать, сейчас жижа стечет, и я расскажу, что нас ждет впереди. Слышала когда-нибудь про программу распознавания лиц? Знаешь, как она работает?
– В компьютер загружают фото, и если в базах есть совпадения, то рано или поздно выяснится имя незнакомца, – сказала я. – Но к этой системе имеют доступ далеко не все сотрудники МВД России.
– У меня с этим проблем нет, – потер руки Федор, – я работаю с суперкомпьютерщиком. Итак! Леонид, гражданский муж Ирины Петровны, судя по тому, как обращается к нему жена, носит фамилию Никитин и имеет отчество Николаевич. Это не компьютер подсказал, я из воплей Владыкиной выяснил. А вот программа по сделанному мной с терраски фото выдала другой результат: мужчина – Леонид Николаевич Максимов, осужденный за убийство Елены Харовой. А еще в базе указано: Леонид Максимов скончался в следственном изоляторе, есть все документы на сей счет.
– Галина оказалась права – ее любимый жив, похоже, здоров и на свободе. Как такое могло получиться? – растерялась я. – А что с остальными? Анна Тимофеевна действительно его мать? У него был брат Борис? Невестка Лариса?
Федор вынул из сумки планшетник.
– Значитца, так. Леонид Николаевич родился в семье Николая Николаевича и Ольги Николаевны Максимовых. У него есть старший брат Николай Николаевич.
– Сплошные Николаи, – пробормотала я.
– Любимое имя в семье, – согласился Федор. – Родители Максимовых скончались, когда их сыновья еще учились: Леня в школе, а Николай в пищевом институте. Старший брат оказался деятельным, с нуля поднял бизнес, открыл по всей России и ближнему зарубежью сеть мини-пекарен и кафе и сейчас очень богат. Леня рос тихим, неинициативным, ведомым. Но он любил учиться, читать, с отличием окончил университет, поступил в аспирантуру, три года писал кандидатскую диссертацию, но так и не защитил ее, потому что предъявлял к ней очень высокие требования, постоянно шлифовал текст, добиваясь идеальности. На работу Леонид устроился не сразу, пару лет перебивался случайными заработками и явно находился на содержании у старшего брата. Потом устроился в журнал «Исторические анекдоты» на должность младшего редактора. На тот момент издание тихо загибалось, однако его приобрел Николай Максимов. Думается, богатому хлебопеку и ресторатору совершенно не нужно было убыточное издание, но он влил в него деньги и поставил Леню главным редактором. Младшенький через несколько лет женился на обеспеченной Вере Михайловне Семеновой, владелице множества косметических салонов. Женщина, поменявшая в браке фамилию на Максимову, выкупила «Исторические анекдоты» у Николая и подарила журнал мужу. Полагаю, она тоже субсидировала издание. В общем, сначала Лене повезло с братом, потом с супругой. Довольно продолжительный срок Максимов жил беззаботно, а затем у него обнаружили болезнь и произошла история с убийством Елены Харовой.
– Видно, в его семейной жизни имелись шероховатости, – заметила я. – Иначе почему он завел роман с Куракиной?
Федор почесал затылок.
– Галина мне объяснила, что Леня всю жизнь чувствовал себя виноватым. Сначала перед старшим братом за то, что тот его содержит, помогает с работой, потом перед женой, которая перехватила из рук Николая эстафетную палочку. Леонид оказался на редкость благодарным человеком, часто говорил Куракиной: «Жаль, им от меня ничего не надо, я бы все сделал, попроси брат и Вера о чем-нибудь. Но они сами все себе добывают, поэтому я в депрессии. А ты, Галочка, единственный человек, о котором я забочусь. Это так хорошо! С тобой я чувствую себя сильным мужчиной, не недотепой. Дома я вроде кота, которого гладят, ласкают, любят, но ведь кот всего лишь домашнее животное…» Поэтому Леня и развод с Верой оформлять не стал, знал, что супруга к нему нежно относится, не мог ее обидеть. В интимном же плане у них все плохо было. Леонид признался Гале, что секс с женой раз в три месяца бывает. А с Куракиной всегда, когда они встречались, не было проблем.
– Бедный… – от души пожалела я Максимова. – Нелегко ему жилось с этаким комплексом неудачника и вечной вины перед теми, кто обеспечивал ему комфортное, сытное существование. Странно, что Максимов стал убийцей, людям такого рода не свойственна агрессия.
– Во всей этой истории вообще много странного и удивительного, – подхватил Федор. – Леонид вроде умер, а на самом деле жив, он очутился в доме Ирины Петровны и носит фамилию Никитин. Имя и отчество у него остались прежними. Тот, кто делал фальшивые документы, похоже, побоялся, что Леня ошибется, если его спросят, поэтому обошелся одной фамилией. Я поискал сведения на господина Никитина. Оказалось, его год и месяц рождения совпадают с данными Максимова. Пять лет назад Леонид Никитин купил трешку в тихом центре Москвы, а до этого был прописан в коммуналке, в доме, где взорвался бытовой газ. Сейчас на том месте торговый центр, а из архива пропала учетная книга пострадавшего здания, так что проверить, был ли на самом деле зарегистрирован в нем Леонид Никитин, невозможно. В новом жилье хозяин не показывается, квартира заперта, коммунальные услуги он оплачивает сразу на год вперед. Леонид работает журналистом-фрилансером, якобы пишет в разные издания.