– А тут снизу позвонили вы. Сам не понимая, что он делает, Роман впустил вас, а потом заметался по квартире, не зная, куда ему лучше спрятаться.
– Почему же он просто не ушел?
– Не мог. Возле дверей, если вы помните, ссорились супруги из квартиры напротив. Они теряли ключи, забывали деньги, уходили и снова возвращались. Они перекрыли Роману путь к отступлению. И когда вы заявились к Косте, парень был еще в квартире.
– Если бы вы обыскали квартиру сразу же, то обязательно нашли бы его.
В голосе Букашкина слышался укор, и подруги смутились.
– Мы же не знали.
– А надо было знать. Впрочем, победительниц не судят. Слушайте дальше. При первой же возможности Роман удрал из ставшей опасной квартиры. Какие бы мысли ни крутились у него в голове, когда он туда заявился, вид умирающего, истекающего кровью Кости начисто выбил их из головы Романа.
– Он даже проявил своего рода благородство по отношению к умирающему боссу.
– Вызвал ему врачей!
– Не поскупился, вызвал частных эскулапов.
– Очень надеялся, что тем удастся спасти Костю и их плодотворное сотрудничество продлится.
К сожалению, этого не случилось. Жизнь Кости могло спасти только чудо, но такового с этим нераскаявшимся грешником не произошло. Он так и умер без покаяния, и если его мученическая кончина могла послужить гарантом того, что душа Кости окажется теперь в хорошем месте, подруги искренне надеялись, что так оно и будет.
Над столом вновь повисло молчание.
– И что теперь будет с Романом?
– Что? Он отправится за решетку. Часть украденных им и Константином Нахапкиным ценностей мы нашли и изъяли. Ваша картина и статуэтка тоже вернутся к вам. Но, к сожалению, очень многие вещи негодяям удалось обратить в деньги, и найти их следы, к сожалению, будет довольно трудно. Но в любом случае Роману придется возместить нанесенный им ущерб, выплатив пострадавшим всю украденную у них сумму.
– Но это же очень много.
– А кто сказал, что у Романа мало времени? Думаю, что лет десять у него впереди точно есть. Раньше он из-за решетки точно не выйдет.
И снова все замолчали. Но Лисица не был бы самим собой, если бы стал терпеть это долго. Не прошло и нескольких секунд, как он прервал затянувшуюся паузу.
– Просто безобразие, как мы относимся к замечательной птичке, которая ждет не дождется, когда мы наконец ее с вами попробуем.
Все оживились и вновь заговорили, на сей раз весело и радуясь от всей души. Время трудов прошло, наступило время отдыха. Пауза в разговоре совсем забылась, и все с удовольствием накинулись на уточку. Она и впрямь оказалась очень вкусной. Леся была мастерица готовить, а уж сегодня она особенно расстаралась, словно предчувствовала, что в этот день ее умение особенно пригодится. Гости явились к ним в дом с прекрасными новостями да еще и с замечательным, самым желанным подарком.
Когда с уткой, закусками и даже десертом было покончено, очень довольные и сытые Серж и Букашкин начали прощаться с хозяевами. Церемония эта растянулась у них почти на час. Они по нескольку раз благодарили сами и принимали ответные благодарности, выпивали «на посошок» и «по последней». И когда они наконец все-таки ушли, Лисица подошел к Кире и спросил:
– Ну, а теперь могу я надеяться получить свою порцию благодарности?
– За что?
– Вот это мило! – мгновенно надулся Лисица. – Или вы обе думаете, что Серж с Букашкиным тут сами собой появились да еще с Лесиными сережками за пазухой?
– Так это вы их об этом попросили?
– Конечно, мы! И скажу я тебе, что уговорить ребят пойти на должностное нарушение было не так-то просто.
И Лисица скосил один глаз на Киру. Прочувствовала ли она всю значительность момента? Оценила ли затраченные им ради нее усилия? Кира все поняла, прочувствовала и оценила. И впервые за много дней она с искренней любовью и без всякого подспудного чувства обиды обняла и расцеловала своего любимого.
В конце концов, не так уж важно, что иногда Лисица бывает просто невыносим. Куда важнее, что, когда приходит беда, он всегда оказывается рядом и в ответственный момент готов подставить ей свое плечо, раскрыть кошелек и даже совершить любой подвиг во имя своей прекрасной дамы. Вот это действительно важно, а все прочее просто ерунда.