– К часу успеешь? – настойчиво спросила Маша.
– Успею, – мгновенно согласилась Лола, прижав трубку плечом и немедленно начав одеваться. – А что это будет?
– Ток-шоу, – отозвалась Маша, – ну и отличненько, я тогда выписываю на тебя пропуск. Ты ведь замуж не вышла, фамилия у тебя прежняя – Щеглова?
– Чижова, – обиженно поправила Лола.
– Ну да, конечно, я так и сказала… адрес наш знаешь?
Ровно в час, побив все рекорды скорости одевания, приведения себя в порядок и перемещения по городу, Лола уже была возле проходной телестудии.
– Моя фамилия Чижова, – значительным тоном сообщила она охраннику. – Для меня должен быть пропуск.
– Должен – значит найдем, – равнодушно согласился охранник и перелистал тоненькую стопочку разовых пропусков. – Нет, – сообщил он после завершения этой нехитрой процедуры.
– То есть как это – нет? – возмутилась Лола. – Мне звонили, я торопилась…
– Мало ли что звонили! – огрызнулся охранник. – Одно дело позвонить, другое – пропуск выписать!
– Посмотрите еще раз! – потребовала Лола. – Он должен быть!
– Сказано нет – значит, нет! – отрезал страж порядка и уткнулся в газету, на которой огромными буквами было напечатано:
«Зайцебобры уверены в большом будущем генной инженерии».
Лола хотела устроить скандал и хотя бы таким способом снять стресс, но в это время на лестнице появилась тощая блеклая девица, смутно похожая на Машу Савушкину.
– Ты Щеглова? – осведомилась девица, высокомерно оглядев Лолу с ног до головы.
– Чижова, – поправила ее Лола.
– А, ну да, правильно. Меня Маша за тобой послала, просила встретить… пропустите! – повернулась девица к охраннику.
«Что они тут, все такие? – думала Лола, поднимаясь за девицей по лестнице. – Тощие, невзрачные и невоспитанные?»
В глубине души возникло чувство, что она зря сюда притащилась, но Лола это чувство безжалостно подавила.
Ее привели в маленькую комнатку с двумя огромными зеркалами и усадили в кресло перед одним из них. Приятная невысокая девушка накинула на Лолины плечи простыню, придирчиво оглядела ее и ловко заработала кисточками и спонжами, нанося на лицо грим. Лола придирчиво наблюдала за работой, но не находила пока никаких огрехов. В это время дверь комнаты снова распахнулась, и вошел курносый коротышка с пухлыми розовыми щеками, в котором Лола не без труда узнала довольно известного телеведущего.
– Эй, Лизавета, – окликнул ведущий гримершу. – А как же я?
– Сева, сейчас тобой Глафира займется.
– А почему не ты? – капризно сморщился коротышка. – Ты же знаешь, что я предпочитаю…
– Ну видишь, Сева, я работаю… или жди, пока закончу, или соглашайся на Глафиру!
Ведущий что-то недовольно проворчал, однако согласился на услуги второй гримерши, черной, худой и сутулой, как ворона.
Как только коротышку закутали в простыню, в комнату влетела еще одна девица со стопкой бумаг в руках и затараторила:
– Сева, у нас замена… Фикусова отказалась, вместо нее Машка прислала какую-то свою знакомую, актрисульку третьесортную… когда-то работала в этом театрике, ну, как его… «На подоконнике»… или «На тумбочке»… нет, кажется, «В подворотне»… ну, про нее еще Пеликанский пару раз писал…
– Да мне это без разницы, – отозвался Сева. – Актрисулька и актрисулька… главное, чтобы камеры не боялась… Глафира, сколько раз тебе надо говорить: глаза мне обводи коричневым! Коричневым, а не черным! У тебя что – дальтонизм? Тогда пиши заявление! Мы тебя не держим!
«Так вот кто я для них, – горестно думала Лола. – Третьесортная актрисулька! И они пригласили меня на это шоу только потому, что от него отказалась какая-то Фикусова! Ну что ж, они правы! Я действительно никто, и звать меня никак! Я иду по жизни от унижения к унижению! Собственный партнер, человек, которому я отдала лучшие годы своей жизни, подло обманул меня! Я рисковала своей жизнью и здоровьем, едва не сорвалась с обледенелого балкона, чуть не свалилась с десятого этажа и не разбилась насмерть, меня чуть не сожрала стая злобных ротвейлеров, я едва не заболела воспалением легких, нет, не просто воспалением, а тяжелой формой пневмонии… а он… он даже не сказал мне правду! Вот, вот что самое обидное! Он вытер об меня ноги, как о грязную тряпку, и пошел дальше! Пошел на свидание к своей белобрысой мымре! Где он только ее откопал? Постоянно говорит, что нельзя смешивать работу с чувствами, а сам… и вообще, у меня нет в этом мире ни одной близкой души…»
– Девушка, что у вас с лицом? – недовольно проговорила гримерша, прервав Лолины безрадостные размышления. – Я придаю вам радостный задор и жизнеутверждающий оптимизм, а вы сидите с таким видом, как будто лягушку проглотили!
«Я профессионал, – подумала Лола и постаралась улыбнуться. – Я докажу им, что я выше всех этих мелких пересудов, выше оскорблений и унижений! Я могу в любом состоянии выйти под свет рампы… или юпитеров… и никто не догадается, что творится у меня на душе! Кроме того, почему я сказала, что у меня нет ни одной близкой души? Ведь у меня же есть Пу И! Как я могла про него забыть!»
– Вот так гораздо лучше, – удовлетворенно произнесла гримерша, разглядывая в зеркале плоды своего труда.
Закончив с гримом, Лола отыскала ведущего, который в маленькой комнатке рядом с аппаратной проводил короткий инструктаж перед эфиром.
Перед ним на узком красном диванчике сидели две женщины средних лет – одна очень худая, другая, напротив, очень полная. Сбоку притулился наголо бритый мужчина с бегающими глазами.
– Вы Щеглова? – спросил ведущий, увидев Лолу.
– Чижова, – поправила та с бесконечным терпением в голосе.
– Ах, ну да, правильно, Маша говорила, – кивнул ведущий. – Садитесь. Значит, диспозиция у нас такая…
Он оглядел своих подопечных, как полководец оглядывает войска, и уверенным тоном сообщил:
– На прошлом шоу мы решали важный вопрос: нужно ли вообще изменять жене или мужу.
– Ну и как? – заинтересованно спросила толстая женщина. – Что постановили?
– Мнения зрителей разделились, хотя большинство высказалось в пользу измены. Так вот, сегодня мы будем обсуждать конкретные вопросы. То есть: как изменять, с кем, когда и все такое прочее. Вот вы, Ольга, – он повернулся к Лоле. – Вы нам расскажете, как и когда изменяете мужу. Так сказать, поделитесь передовым опытом.
– Но у меня нет мужа! – запротестовала Лола.
– Ну и что? – Ведущий пожал плечами. – Это же не имеет никакого значения! Наоборот, так даже лучше!
– Лучше? Почему лучше? – растерялась Лола.
– Ну, во-первых, так гораздо спокойнее. Если бы у вас был муж, вы бы волновались, переживали – а вдруг он смотрит нашу передачу и все узнает о ваших изменах! Вам это надо? А так вы можете быть совершенно спокойны. И рассказывать обо всех своих похождениях абсолютно откровенно. А ведь ничто так не подкупает зрителей, как абсолютная откровенность наших гостей! А во-вторых, вы, как актриса… а вы ведь актриса?