И вот теперь этот шлем, его краса и гордость, валялся на полу, как опрокинутое помойное ведро, и прямо к нему подбегал напарник Вася… еще секунда – и Вася наступит на сверкающий шлем своими грязными тяжелыми сапогами!
Этого никак нельзя было допустить.
– Вася, стой! – воскликнул бравый боец, но напарник, увлеченный преследованием пострадавшего, не обратил на этот возглас никакого внимания. И тогда, чтобы спасти шлем от неминуемого столкновения с Васиными сапогами, отважный боец перекатился на бок и закрыл шлем своим телом.
Вася, никак не ожидавший такого поворота событий, споткнулся, громко выругался и свалился на пол рядом со своим напарником.
Оба пожарных на какое-то мгновение утратили контроль за происходящим. Когда же они полностью пришли в себя, с ними происходило нечто вовсе невообразимое.
Двое пострадавших, которым они только что безуспешно пытались оказать первую помощь, натягивали на себя снятые с бойцов защитные костюмы. Сами пожарные, на которых остались серые утепленные комплекты, состоявшие из трикотажной фуфайки с начесом и таких же штанов, были связаны по рукам и ногам веревкой от штор, да еще и намертво прикручены друг к другу куском электрического провода. В довершение катастрофы, одна из бутылок, спасенных пожарными из бара, разбилась при падении, и по комнате распространился приятный сладковатый запах дорогого алкогольного напитка.
– Это что же творится? – со слезой в голосе проговорил Вася. – Мы вам пришли на помощь, а вы с нами обошлись, как с последними лохами!
– Тихо сидите! – прикрикнул на пожарных лишившийся усов мужчина, уже справившийся со своим костюмом и теперь помогавший женщине, которой форма пожарного явно была очень велика.
– Ленечка, – проговорила женщина, подозрительно поведя испачканным сажей носом. – То ли у меня обонятельные галлюцинации, то ли в этой комнате кто-то разлил мартини…
– Не до грибов, – отозвался мужчина, затягивая на ней чересчур просторную форму.
– Это же инвентарное имущество! – застонал Вася. – Кто же ответит за его пропажу?
– Гоголь ответит, – не оборачиваясь, ответил злоумышленник. – Николай Васильевич!
– Это кто же, – удивленно осведомился Вася. – Командир четвертого отдельного батальона пожарной охраны?
– Он самый, – злоумышленник почему-то хрюкнул.
– Ну, если он ответит – тогда ладно, – несколько успокоился ответственный Василий.
Но его напарник в ужасе смотрел на происходящее. Закончив облачаться в защитный костюм, подлый злоумышленник потянулся за его замечательным, обожаемым шлемом!
– Только не шлем! – вскрикнул боец, как будто его ударили в самое больное место.
– Я же говорил – тихо сидите! – недовольно произнес злоумышленник и заткнул рот слишком разговорчивому пожарному сложенной вчетверо накрахмаленной салфеткой.
Закончив экипировку, Маркиз помог Лоле затянуть на себе чересчур просторный пожарный костюм, надел на нее форменный шлем. После этого, для того чтобы стать совершенно неузнаваемыми, компаньоны опустили на лица защитные щитки из специального жаропрочного стекла и вышли в коридор, оставив ограбленных пожарных на месте преступления.
Пройдя по длинному коридору, наши герои увидели бравого командира расчета, который направлялся к выходу, удовлетворенный успешным решением финансового вопроса.
– Ну чего, как там – пострадавших нет? – деловито осведомился Петрович, увидев своих подчиненных.
Вместо ответа Леня только отрицательно покрутил головой.
– Ну и хорошо, – проговорил Петрович, пропуская вперед исполнительных бойцов. – Присоединяйтесь к расчету. Боевая задача успешно выполнена, – и он с гордостью похлопал себя по нагрудному карману.
Перед крыльцом особняка пожарных встретили мокрые насквозь, злющие, как голодные доберманы, охранники. Окинув бойцов третьего батальона полными ненависти взглядами, они, скрипя зубами, позволили тем присоединиться к остальной части расчета и проводили до ворот, вполголоса обещая в ближайшем будущем поквитаться за устроенный теми душ. Пожарные погрузились в свою сверкающую красным лаком машину и отбыли в направлении родной части, дружно распевая по дороге любимую песню:
– Гори, гори, моя звезда…
Правда, как только машина отъехала от спасенного особняка, двое бойцов попросили ненадолго остановиться, якобы по срочному, совершенно неотложному делу. Однако, добежав до придорожной растительности, вместо того чтобы приступить к вышеупомянутому делу, бойцы нырнули в кустики и больше оттуда не показались, чем очень удивили своих доверчивых коллег.
Неподалеку от особняка, покинутого пожарными, стоял темно-вишневый джип с тонированными стеклами и заляпанными грязью номерами – тот самый, который висел на хвосте у машины, доставившей «американского адвоката». В джипе сидели двое бойцов из числа охранников Костоломова и по очереди наблюдали в бинокль за суетой вокруг особняка. Проводив взглядом отъехавшую пожарную машину и выждав для верности еще какое-то время, один из охранников набрал на мобильнике номер и негромко доложил:
– Шеф, старик прибыл в загородный дом по означенному адресу и до сих пор оттуда не выходил. В доме наблюдается какая-то странная активность…
– За что я вам деньги плачу! – рявкнул на него начальник охраны. – Старик давно уже в гостинице! Хорошо, что я не снял наблюдение! Вы его упустили! Возвращайтесь в город!
Переговорив с нерадивыми подчиненными, начальник охраны Костоломова включил компьютер, где у него хранились самые полные базы данных МВД и налоговой инспекции. Через пятнадцать минут он уже знал, кому принадлежит подозрительный особняк.
Как только компаньоны вышли из лифта на собственном этаже, они услышали, что из квартиры доносятся ужасающие звуки. Было такое впечатление, что там расположился средних размеров восточный базар. Или цыганский табор. Хотя нет, цыгане вроде бы много поют и играют на музыкальных инструментах. В данном случае пения как раз не было слышно. Были крики, вздохи, лай и мяуканье.
– Что с ними происходит? – удивилась Лола.
– Вот именно, я бы тоже хотела это знать, – суровым голосом заявила соседка из квартиры напротив, распахивая дверь, – такое безобразие продолжается уже минут десять, а у меня Вова неважно себя чувствует и сейчас как раз прилег отдохнуть…
Вовой соседка называла своего мужа, которого Леня с Лолой видели крайне редко по причине его сугубой занятости. Лола в глубине души соседу сочувствовала, считая, что жена вынуждает его заниматься непосильным трудом, Маркиз же возражал ей, что сосед сам старается как можно больше проводить времени на работе, чтобы поменьше общаться со своей благоверной.
В принципе, такой подход к делу мог быть абсолютно верным, поскольку соседку их Маргариту Степановну трудновато было выносить в больших количествах. Но Леня Маркиз твердо взял себе за правило находиться с соседями в удовлетворительных отношениях, ему не нужны склоки и свары на собственной лестничной площадке. Поэтому он прижал руки к сердцу и поглядел на соседку проникновенным взором.