Вот и вернулись к первому вопросу: зачем нам это надо?
Алешка сделал вид, что намылил руки, и сказал:
– Дим, этот дядя Ваня Чижиков…
– Чижов.
– Ну, Чижов, какая разница! Этот Чижиков в опасности. Вот в чем дело. Ты думаешь, как он на остров попал? Попутным ветром его занесло?
Ну как попадают на необитаемый остров? Обычным путем, при помощи кораблекрушения.
– А что же он один там оказался? А остальные где? Дим, его туда силой затащили.
– Зачем? – Я тоже сделал вид, что намылил руки.
– Похитили и спрятали.
– Зачем? – упрямо повторил я.
– Вот и надо узнать – зачем? Пока его опять не украли на остров.
Тут мама постучала нам в дверь:
– Вы там уснули? Или уплыли? Дима, к телефону!
Звонил папин сотрудник Сергеев. Тот самый, который нас спас от лейтенанта Носикова.
– Как дела? – спросил он. – Отбыли наказание?
– А за что? – спросил я. – Что нам, нельзя больного друга навестить?
– Знаешь что, Дим, ты бы подъехал к нам, по телефону не хотелось бы объяснять. А вам папа разве ничего не говорил?
– Ну… Он как-то так сказал… Не очень ясно. Нужно, чтобы никто не знал, что Чижов вернулся в Москву.
– Приезжай, Дим. И Алешку захвати.
– А когда?
– Когда? – Он на секунду задумался. – Завтра, в десять. Устроит?
– Вполне.
Я рассказал Алешке об этом разговоре.
– А что я говорил! Надо скорее Катьку искать. Мы от нее что-нибудь узнаем.
Я думал, он скажет: «Надо скорее к Сергееву ехать!»
Мы соскочили с автобуса в самом начале улицы Алоева-Столетова. И пошли по ее четной стороне, отсчитывая номера домов.
– А что мы этой Катьке скажем? – спросил я Алешку. – Нам же нельзя выдавать, что дядя Ваня объявился в Москве. Живой и здоровый.
– Наврем что-нибудь, – отмахнулся Лешка. – Главное – что она нам скажет.
Она нам скажет, подумал я, идите-ка домой, мальчики.
– Вот, – сказал Алешка, – дом сорок четыре. А где сорок шесть?
Сорок шестого дома не было. Был сорок пятый на той стороне. А дальше начиналась после перекрестка совсем другая улица. И тем более не было на ней дома номер сто сорок шесть.
– Спряталась Катька, – вздохнул Алешка. – Замаскировалась… – Он на секунду задумался. Он вообще больше чем на секунду не задумывается. Особенно в трудную минуту. – Дим, наверное, дядя Ваня все перепутал. Дом номер шестнадцать, а квартира сто сорок шесть. Пошли назад.
Пошли назад. Будет удивительно, если и дом шестнадцать за это время куда-нибудь исчез. Ну что ж, тогда обойдем все шестые этажи в Москве. До пенсии хватит. Мы ведь тоже будущие пенсионеры.
– Дом номер шестнадцать, – сказал Алешка.
Дом как дом. Разнокалиберные лоджии, детская площадка, полная собак, вокруг дома – плотное ожерелье легковых машин. Самых разных марок.
– Вон наш подъезд, – махнул рукой Алешка.
– Откуда ты знаешь?
– А там написано.
– Что написано?
– «Катька – дура».
Если она дура – договоримся.
– Какая там квартира? – спросил Алешка. – Сто сорок шестая? – Алешка потыкал пальцем в кнопки домофона. – Говори, Дим.
Домофон отозвался. Пожилым женским голосом.
– Здравствуйте, – сказал я вежливо. – Мне надо с Катериной поговорить.
– С Васильевной? – отозвалось. – Заходи.
Мы поднялись на шестой этаж. Дверь нам распахнула старенькая бабушка, оглядела нас, повернулась и, шаркая спадающими тапочками, пошла в глубь квартиры, крикнула:
– Васильна! К тебе ухажеры пришли.
Одна из дверей распахнулась, вышла пожилая женщина, вопросительно взглянула на нас:
– Вы ко мне, ухажеры?
Мы немного растерялись. Но Алешка среагировал быстро:
– А у вас другой Катерины нет? Помоложе.
И поглупей, подумал я, вспомнив дразнилку на дверях подъезда.
Женщина улыбнулась и позвала:
– Катюша, это к тебе.
Еще из одной двери вышло белокурое существо Лешкиных лет. И вежливо спросило:
– Чего приперлись?
– Тебе от деда привет, – шепотом сказал Алешка. – Пошли на улицу.
Белокурое существо оказалось не только белокурым, но и сообразительным. Вопреки надписи на подъезде.
– Теть Кать, я во двор. Скоро приду.
Во дворе мы выбрали местечко поукромнее и повторили:
– Тебе привет от деда.
– А где он? Где вы его видели?
– В Тихом океане. На острове. Он там ракушки собирает.
– Так я и знала! – Катя всплеснула руками. – Он в кораблекрушение попал? Что ж вы его не забрали?
– Он не захотел, – сказал Алешка. – Говорит: пока все ракушки не соберу, домой не вернусь. – И строго добавил: – Поняла?
Катя кивнула.
– А он мне никакое письмо не написал? Я ведь ему писала. А он как уплыл, так всего одно письмо прислал. Про Нептуна. Как они его праздновать собираются.
Нам стало интересно. Мы ведь тоже в таком празднике участвовали, когда на «Афалине» плавали. Веселый праздник. Карнавал под южным небом посреди южных морей.
– Покажи письмо, – вдруг сказал Алешка.
– Зачем? – удивилась Катя. – Чужие письма нехорошо читать.
– Я все письмо читать не буду, только кусочек. Про Нептуна, он наш знакомый.
– Ладно, сейчас принесу.
Катька скоро вернулась, дала Алешке письмо. Он пробежал его глазами, которые вдруг стали круглыми, и спросил:
– А он на чем поплыл?
– На теплоходе.
– Я знаю, что не в корыте. Как он называется: «Вазовски»?
– «Айвазовский».
– А где он путевку брал?
– В турфирме.
– Как называется?
– «Полундра». Нет. По-другому. А! «Колумбра»! «Колумб» – вот!
– Все ясно, – сказал Алешка, складывая письмо и возвращая его Катьке. – Твоего деда похитили.
Ни фига – заявочка!
– Ты что! Он сам эту путевку купил! Мы с тетей Катей сами его на самолет сажали! Во дурак-то!
На «дурака» Алешка не обиделся. Он когда-то прочитал в какой-то книге мудрую фразу: «Нужно очень мало ума, чтобы назвать человека дураком», и с тех пор в ответ на такое слово только хитро улыбается.