– Кстати, сколько уже я здесь живу? – задумался дядя Эйнар. – Дни так бегут, считать не поспеваешь.
– В субботу будет две недели, – ответила тётя Миа.
– Только-то? А кажется, будто целый месяц. Да, пожалуй, пора подумать и об отъезде.
«Только не сейчас, только не сейчас! – сидя на дереве, взмолился про себя Калле. – Сначала я должен выяснить, почему ты затаился здесь, словно заяц в кустах».
Калле до того увлёкся разговором на веранде, что совсем забыл о своих обязанностях разведчика Белой розы. Его вернул к действительности донёсшийся снизу шёпот.
На улице, под самым деревом, стояли Сикстен, Бенка и Йонте. Они пытались найти щёлку в заборе и не заметили Калле.
– Мама Евы-Лотты и какой-то тип сидят на веранде, – рапортовал Сикстен. – Значит, через калитку нам не пройти. Мы пойдём в обход по мосту и застигнем их врасплох со стороны реки. Они наверняка засели в своём штабе на чердаке.
Алые опять исчезли, а Калле поспешно слез с дерева и помчался к пекарне. Там Андерс и Ева-Лотта, чтобы не было скучно ждать, съезжали по верёвке, оставшейся висеть ещё со времён циркового представления.
– Алые идут! – крикнул Калле. – Сейчас будут речку переходить!
В том месте, где река пересекала сад булочника, ширина её не превышала двух-трёх метров. Здесь у Евы-Лотты лежала доска, которая в случае необходимости могла служить «подъёмным мостом». Сооружение было довольно ненадёжное, но если по нему бежать быстро и уверенно, то шансов свалиться в воду было не так уж много. А если и случалось упасть, то всё ограничивалось лишь промоченными штанами, так как речка была мелкая.
Белые розы услужливо поспешили навести переправу и спокойно спрятались за кустами неподалёку. Долго ждать им не пришлось. Замирая от восторга, они наблюдали, как на другом берегу появились, высматривая врага, Алые.
– Ага, мост на месте! – закричал Сикстен. – Вперёд, победа за нами!
И он бросился бегом по доске, сопровождаемый Бенкой. Андерс только этого и ждал. Он стремглав выскочил из своего укрытия и в тот момент, когда Сикстен должен был ступить на твёрдую землю, чуть-чуть подтолкнул доску. Большего и не требовалось.
– Вот так получилось и с фараоном, который захотел перейти Красное море, – утешила Ева-Лотта барахтающегося в реке Сикстена.
Пока Сикстен и Бенка, изрыгая проклятия, карабкались на сушу, Белые розы сломя голову ринулись к пекарне. Они использовали драгоценные секунды, чтобы забаррикадироваться на чердаке. Друзья тщательно заперли дверь на лестницу, втянули внутрь верёвку и стали у открытого люка в ожидании неприятеля. Воинственный клич возвестил о приближении Алых.
– Ты ещё не высох? – справился Калле участливо, когда появился Сикстен.
– Это у тебя молоко на губах не обсохло! – отпарировал Сикстен.
– Вы сами выйдете или вас оттуда выкурить? – спросил Йонте.
– Вы же можете сюда залезть и взять нас, – сказала Ева-Лотта. – Ничего, если мы нальём вам немного кипящей смолы за шиворот?
За минувшие годы между Алой и Белой розами не раз вспыхивала война. Но это вовсе не означало, что они были непримиримыми врагами. Наоборот, ребята отлично ладили друг с другом, войны были для них лишь увлекательной игрой. Каких-либо определённых правил ведения войны не существовало. Единственная цель заключалась в том, чтобы как можно больше досадить противнику, и для этого были хороши любые средства. Запрещалось только вмешивать в это дело родителей и всех прочих.
Осаждать штаб противника, брать заложников, обмениваться страшными угрозами, писать оскорбительные письма, похищать «тайные бумаги» противника и самому изготовлять их в огромном количестве, чтобы неприятелю было что красть, тайно проносить секретные документы через линию фронта – в этом и заключались в основном войны Роз.
Сейчас Белые розы чувствовали, что на их стороне огромное преимущество.
– Посторонитесь немножко, – вежливо попросил Андерс, – а то я собираюсь плюнуть!
Алые ворча сместились за угол и предприняли тщетные попытки открыть дверь на лестницу.
Но успех вскружил вождю Белых роз голову.
– Передайте Алым, что я взял пятиминутный отпуск по причине естественной надобности, – сказал он и съехал вниз по верёвке.
Андерс рассчитывал добежать до домика с сердцевидным окошечком на двери, прежде чем Алые обнаружат, что он покинул чердак. Ему и в самом деле удалось проскользнуть в домик и надёжно запереться на задвижку. Но Андерс не подумал о том, как ему вернуться на чердак. А за углом его уже поджидал Сикстен.
Вождь Алых роз просиял, когда сообразил, куда направился его враг. Мгновенно подбежав к домику, он запер дверь снаружи и торжествующе расхохотался. Такого зловещего смеха Калле и Ева-Лотта давно уже не слыхали.
– Мы должны освободить нашего предводителя из этого ужасного плена, – решительно заявила Ева-Лотта.
Алые, опьянев от радости, исполнили военный танец.
– У Белой розы новый штаб, – зубоскалил Сикстен. – Отныне она будет благоухать приятнее, чем когда-либо.
– Ты тут постой и пооскорбляй их, – сказала Ева-Лотта Калле, – а я посмотрю, что можно сделать.
С чердака вниз вела ещё одна лестница, но она выходила не наружу, а в пекарню. Этим путём Ева-Лотта могла выйти незамеченной. Она спустилась по лестнице и, прихватив по дороге пару лепёшек, исчезла за дверью в другом конце дома. Сложный обходной манёвр позволил Еве-Лотте незаметно для Алых влезть на забор позади сараев. С длинной палкой в руках она перебралась с забора на крышу уборной.
Тем временем Калле неистово поносил Сикстена и его приятелей, стараясь отвлечь их внимание.
Андерс услышал, что над его головой что-то происходит, и луч надежды осветил его жалкое убежище. Наступил самый напряжённый момент: Ева-Лотта протянула палку, чтобы сбросить крючок. Оглянись Алые в эту минуту, всё бы пропало. Калле не отрываясь следил за каждым движением Евы-Лотты, и от него требовалось немалое самообладание, чтобы одновременно продолжать выкрикивать оскорбления.
– Бесчестные, шелудивые собаки, вот вы кто такие! – не унимался Калле.
Как раз в этот момент действия Евы-Лотты увенчались успехом. Внезапно дверь подалась, и Андерс, выскочив на волю, стремительно пробежал стометровку до одного из старых вязов. Благодаря многолетней тренировке ему ничего не стоило мгновенно залезть на дерево. И когда взбешённые его побегом Алые, точно свора гончих, сбились внизу, Андерс предупредил, что первого, кто посмеет полезть за ним следом, он отделает так, что родная мать не узнает.
И тут Сикстен вспомнил про Еву-Лотту. Она как раз приготовилась перебраться в безопасное место, но, увы, ей предстояло убедиться, что свободу своего вождя она купила ценою собственной… Алые окружили заветный домик, и Ева-Лотта свалилась в их протянутые руки, словно созревший плод.