Book.

– Пятнадцать человек на сундук мертвеца,

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

Калле передёрнуло.

– Замолчи, – сказал он. – Да замолчи ты!

– Во-во, учитель пения то же самое говорит, как только я запою, – охотно согласился Андерс.

Калле хотел что-то сказать, но Андерс предупредил его:

– Не знаешь, Ева-Лотта забрала Мумрика?

Калле взглянул на него с упрёком. Сколько ещё глупостей Андерс успеет нагородить, прежде чем Калле расскажет ему обо всём? Он ещё раз попытался заговорить, но Андерс опять перебил. Предводитель Белой розы слишком долго сидел молча, и теперь его прорвало. Он сунул под нос Калле «Остров сокровищ».

– Вот это книга! Мировая! – горячился он. – До того интересно, ну просто невозможно. Вот когда надо было жить! Тогда были приключения! А сейчас и не случается ничего.

– Ничего? – воскликнул Калле. – Да ты понимаешь, что говоришь?

И он рассказал Андерсу, что случается в наше время. Тёмные глаза Андерса потемнели ещё больше, когда он услышал, к чему привёл его приказ о перемещении Мумрика. Он хотел сию же минуту бежать к Еве-Лотте и если не утешить её, то хотя бы как-то показать, что считает себя последней свиньёй за то, что послал её с этим поручением.

– Но ведь я же не мог знать, что там будут лежать мертвецы! – пробурчал он уныло.

Калле сидел напротив и бездумно вколачивал в стол деревянные гвоздики.

– Откуда же ты мог знать, – отозвался он. – Это ведь не часто бывает.

– Что?

– Да мертвецы возле Усадьбы.

– Вот именно, – сказал Андерс. – А с Евой-Лоттой ничего страшного не будет, вот увидишь. Другая бы девчонка сразу – брык в обморок, а Ева-Лотта нет. Она ещё расскажет полиции кучу важных сведений. – Калле кивнул. – Она, может, видала кого-нибудь… ну, того, кто мог это сделать.

Андерс был не так подавлен, как Калле. Необычайные события, пусть даже страшные, только пробудили в нём жажду деятельности. Ему хотелось что-то сделать сейчас же, немедленно. Кинуться выслеживать преступника и изловить его – хорошо бы в течение одного часа. Он не был мечтателем, как Калле.

Конечно, было бы несправедливо утверждать, будто мечтательность мешает Калле быть деятельным, – некоторые на собственной шкуре убедились в обратном, – но деятельности Калле всегда предшествовали длительные размышления. Он любил посидеть и подумать, и, надо признать, иногда его посещали хитроумнейшие идеи, но чаще это всё же были беспочвенные фантазии.

Андерс не фантазировал. Он не тратил время на размышления. Энергия так и била из него ключом, сидеть спокойно для него было поистине мучительно. Не случайно он стал вождём Белой розы. Жизнерадостный, говорливый, находчивый, всегда готовый стать во главе, что бы ни затевалось, он больше всех подходил для этого.

Более слабая натура на его месте страдала бы от домашней тирании отца. Но не таков был Андерс. Он только старался поменьше бывать дома, а стычки с отцом переносил с неизменным душевным спокойствием. Всякая ругань отскакивала от него, как от стенки горох, и через пять минут после самой основательной выволочки Андерс вылетал на улицу такой же весёлый, как всегда. Для него было просто немыслимо сидеть в мастерской сложа руки, когда более важные вещи требовали его немедленного вмешательства.

– Пошли, Калле, – решительно сказал он. – А мастерскую я запру, и пускай папаша делает что хочет.

– Ты думаешь, ничего? – спросил Калле. Он хорошо знал нрав сапожника.

Но Андерс только свистнул в ответ.

Однако надо же как-то объяснить клиентам, если они придут, почему мастерская закрыта, да ещё в среду. Андерс взял карандаш и написал печатными буквами на клочке бумаги:

Затем прикрепил бумажку к двери и повернул ключ.

– Да ты что, с ума сошёл? – встрепенулся Калле, увидев написанное. – Так нельзя.

– Разве нельзя? – произнёс Андерс в замешательстве.

Он склонил голову набок и подумал. А может, Калле прав, – ещё истолкуют не так! Он сорвал бумажку, влетел в мастерскую и написал новое объявление. В следующее мгновение Андерс уже быстро шагал прочь, сопровождаемый Калле.

А некоторое время спустя из дома напротив пришла фру Магнуссон забрать туфли из починки. Она остановилась перед дверью и, вытаращив глаза от изумления, прочла:

ПО СЛУЧАЮ ПОДХОДЯЩЕЙ ПОГОДЫ

СИЯ МАСТЕРСКАЯ

ЗАКРЫТА

Фру Магнуссон покачала головой. У этого сапожника и раньше были не все дома, но теперь, видно, дело приняло серьёзный оборот. «Подходящая погода», – слышали вы что-либо подобное?!

Андерс торопился в Прерии. Калле шёл за ним очень неохотно, его туда ничуть не тянуло. Но Андерс был твёрдо убеждён, что полиция с нетерпением ждёт помощи Калле. Конечно, Андерс не раз подтрунивал над причудами знаменитого сыщика. Однако теперь, когда было совершено настоящее преступление, он забыл об этом. Теперь он помнил только о прошлогодних замечательных успехах Калле. Ведь это благодаря ему поймали тогда бандитов! Что и говорить, Калле – выдающийся сыщик. Андерс охотно признавал его превосходство и не сомневался, что полиция не забыла заслуг Калле Блюмквиста.

– Ну как ты не понимаешь, – они же будут рады, если ты предложишь им свои услуги. Да для тебя разобраться в этом – плёвое дело! А я буду у тебя помощником.

Калле оказался в трудном положении. Не мог же он признаться Андерсу, что настоящие убийцы вызывают в нём страх и отвращение. Он плёлся так медленно, что у Андерса лопнуло терпение.

– Да пошевеливайся ты! – воскликнул он наконец. – Ведь в таких случаях каждая секунда дорога! Как будто не знаешь.

– По-моему, пускай полиция сама этим занимается, – сказал Калле, чтобы как-то выйти из ситуации.

– И это говоришь ты! – пришёл в ярость Андерс. – Ты же знаешь, как они могут запутать дело, сколько раз сам говорил. Не валяй дурака, пошли!

Он схватил упирающегося сыщика за руку и потащил за собой.

Так они дошли до оцепленного места.

– Послушай, – спохватился Андерс, – мы же совсем забыли!

– Что забыли?

– Мумрика-то оцепили! Если Алые захотят его взять, им надо прорываться через полицейский кордон.

Калле задумчиво кивнул. Многое пришлось пережить Мумрику, но под охраной полиции он находился впервые.

В оцеплении патрулировал полицейский Бьёрк, и Андерс подскочил прямо к нему. Он приволок за собой Калле и поставил его перед Бьёрком – ни дать ни взять пёс, который притащил хозяину вещь и ждёт за это похвалы.