— Послушай, Бес, ты меня что-то напрягаешь, я пришел сюда повеселиться, а ты мне загадки какие-то загадываешь.
— А теперь слушай, что я тебе скажу. За решетку мы с тобой попали из-за этого человека.
— Ты с ума сошел!
Вновь зазвучала музыка. Резкая, боевая. Она зажигательным вихрем прошлась по залу и вытряхнула из-за столов посетителей. Танцевальная площадка, еще минуту назад пустая, заполнилась танцующим людом. Брюнет неприятно скривился, приподняв руки и демонстрируя Ларину браслеты.
— Знаешь, мне не хотелось портить людям праздник, но знакомство с твоим другом мне не добавило радости. И потом в таком состоянии очень неудобно выпивать и закусывать. Ну что ты на меня пялишься, олух! — прикрикнул Кирилл на Чертанова. — Отцепи наручники. У каждой шутки есть свой предел! Ну? — Чертанов молчал. — Или ты хочешь, чтобы я этим железом тебе по морде съездил?
Брюнет угрожающе приподнялся, и в тот же самый момент Чертанов вывернул ему руку и резко приподнял ее вверх. Вскрикнув от боли, противник не удержался и повалился грудью на стол. Грохнулась на пол тарелка, и следом, не удержавшись на краю, звонко разбился бокал.
— Получи, падла, — кривился Чертанов, все сильнее вжимая брюнета в стол.
От дверей к столу грозно двинулись трое вышибал.
— Спокойно! — заорал Чертанов, вытаскивая из кармана удостоверение. — Я из МУРа. — И, развернув книжечку, приказал: — Всем назад!.. Я сказал, всем назад! Вот так-то! А ты, — дернул он за руку Кирилла, — следуй за мной и не вздумай дергаться! Прибью!
— Миша, что случилось? — изумленно глазел на них Егор, выбежавший вслед за ними в холл.
— У этого типа нет мизинца. Ты знаешь, кто это? Тот самый налетчик, что грохает барыг! Помнишь, ты у меня свитер тогда оставил, так этот свитер он к Николаю подбросил. А из-за этого свитера на меня собака бросилась…
Вмиг протрезвевший, бледный Егор непонимающе хлопал глазами, а потом сделал неожиданное признание:
— Вообще-то это мой брат… двоюродный. Но ты, Миша, меня озадачил. Когда же это он все успел, если только сегодня в первый раз в Москву прилетел? Ты ничего не путаешь? Он от своей шахты дальше, чем на сто километров, никогда и не отъезжал.
Чертанов оторопел.
— Ты что, шахтер? — спросил он, глядя на взъерошенного брюнета.
— Шахтер, — буркнул тот. — А тебе-то что?
— А палец где потерял?
— В забое… по неосторожности. Но это уже давно было.
Чертанов вытащил ключ и ковырнул им наручники. Они легко разъединились.
— Извини, перепутал. Чего же ты молчал-то?
— А ты мне дал разговориться, что ли? — зло спросил Кирилл. — У тебя, парень, голова с руками не в ладах, — постучал он себя пальцем по виску. — Прежде чем что-то делать, нужно сначала хорошенько подумать… Егор, у тебя все дружбаны, что ли, такие ненормальные? — Хозяин застолья виновато помалкивал. — Не удивлюсь, если он когда-нибудь останется без головы. В конце концов, не все такие добряки, как я. Такой праздник испортил! — в сердцах сплюнул чернявый и, не сказав более ни слова, пошел обратно в зал.
Чертанов огляделся.
В просторном холле, где он стоял, народу было немного. Трое парней негромко разговаривали в стороне и старались не смотреть в его сторону. А вот белокурая девица, присевшая на край подоконника, смотрела на него насмешливо и с явным интересом.
— Ты что, с цепи, что ли, сорвался? — проворчал Ларин. — Я тебя, Миша, не узнаю. Ты же всегда был такой доброжелательный.
— Ты думаешь, я теперь умру от угрызений совести, что ли? — неожиданно окрысился Чертанов. — Не дождешься! — И уже миролюбиво, снизив голос на полтона, добавил: — Понимаешь, Егор, навалилось тут на меня все как-то разом. Не могу никак разобраться.
Ларин похлопал приятеля по плечу:
— Ну ладно, ты тут разбирайся, а мне теперь родственника утешать надо. — Развернувшись, он проследовал в зал.
Чертанов остался стоять на месте, как громом пораженный. Господи, почему он не вспомнил об этом раньше! Может, потому, что хотел вычеркнуть из памяти свой последний вечер перед арестом? Михаил как будто бы вновь увидел зал ресторана, залитый светом, а за соседним столиком — человека без мизинца на левой руке, представившегося обожателем его супруги. Он как будто бы вновь увидел удовлетворенный взгляд беспалого, когда Чертанова арестовывали неразговорчивые ребята из группы захвата.
Михаил наконец очнулся. Только сейчас он заметил, что продолжает держать в руках наручники. Со стороны это выглядело, наверное, довольно странно.
Небрежно сунув железяки в карман, он повернулся к девушке:
— Ты пойдешь со мной?
На ее лице насмешливая улыбка, но смотрела она теперь с некоторой робостью.
— А ты случайно не маньяк? А может быть, какой-нибудь насильник?
Слова девицы неприятно царапнули его по сердцу.
— С чего ты взяла?
— Да носишься по ресторану с браслетами, хватаешь кого ни попадя.
— Не беспокойся, женщин я люблю.
— Понятно, — девушка широко улыбнулась, — это ты такой агрессивный только по отношению к мужчинам. Так сказать, к потенциальным соперникам.
— Может быть, — сказал Чертанов, подходя поближе.
На расстоянии вытянутой руки белокурая выглядела почти подростком. Если отмыть ее витрину от толстого слоя краски, то взгляду открылось бы великолепная девичья кожа. Сколько же ей лет?.. Да, пожалуй, не более восемнадцати!
— Ладно, рискну, — поднялась с подоконника девушка и, взяв его под руку, направилась к выходу.
Девица была хрупкого сложения, очень изящная и напоминала балерину, отточившую фигуру многочисленными репетициями. Единственное, что не вязалось с ее хрупкостью, так это крупная, почти вызывающая грудь. Под тяжестью подобной прелести она должна была бы, казалось, согнуться едва ли не в три погибели. Но девушка, выпрямив спину, двигалась так, словно не чувствовала тяжести своего бюста.
— Куда мы пойдем, к тебе или ко мне? — игриво спросила она, посмотрев на своего спутника. Михаил почувствовал, как она слегка прижала к себе его локоть. Чем-то она напомнила ему Ангелину.
Не часто Михаил Чертанов пользовался услугами проституток и воспринимал их всегда чисто потребительски. Самое большее, на что он был способен, так это сказать им при расставании «до свидания». А с этой девушкой ему вдруг захотелось провести целый месяц, а то и два. И он был бы рад, если бы по утрам она готовила ему кофе. Но, конечно, такое занятное знакомство могло обернуться существенными тратами. А большими деньгами сейчас он не располагал.
Улица дохнула прохладой, освежив ему лицо. Город жил ночной жизнью, и огромные неоновые витрины терпеливо и навязчиво зазывали клиентов, бросая мерцающие отблески на тротуары.