Варяг выглядел смущенным и неловко стал застегивать на рубашке пуговицы.
– В детстве баловались, вот мне мальчишки и выкололи такую.
– Но почему именно эту? За такую наколку воры спрашивали строго, могли даже убить.
– Я в этом совсем не разбираюсь, но у одного моего детского друга отец, кажется, имел точно такую же на колку. Вот с нее и копировали.
Академик только хмыкнул, и было видно, что он не очень поверил словам Владислава, хотя бы даже потому, что настоящий урка не должен иметь семьи, а про отцовство и говорить нечего. И Варяг почувствовал, как на мгновение между ними протянулась та нить, которая связывает людей, приобщенных к одной тайне.
И, уже стараясь не заострять на этом внимание, Нестеренко перешел к делу:
– Я вас хотел ознакомить со своей статьей, думаю, мы можем быть соавторами. Здесь я два раза ссылался на вас. Вы готовы к сотрудничеству?
– Готов, Егор Сергеевич, – отвечал Варяг.
Сотрудничество их продолжалось уже не первый год, но с тех пор Варяг никогда не расстегивал рубашку перед профессором.
…Сейчас, вдыхая горький аромат табачного дыма, Варяг вспомнил этот эпизод и улыбнулся.
– Какие люди замечательные собрались, одно удовольствие слушать. А старик-то седой, кто он будет? Начальник? – подошел швейцар.
– Начальник, дед. Начальник. Большой человек, – пускал Варяг в сторону тонкую серую струйку.
Старик не мешал Варягу. Он успел подустать от умных разговоров, и хотелось просто почесать языком, к беседе был расположен и швейцар.
– Сигарету хочешь? – спросил Варяг.
– Не откажусь.
Варяг выудил пальцами сигарету и протянул швейцару.
– Дорогая, – нюхал старик табак, – аромат-то какой. Каждый день такие куришь?
– Точнее сказать – каждый час. – Варяг подумал о том, что пора бы расстаться с этой заразой. Однако восхищение старика умиляло его, он определенно улучшал ему настроение.
– Живут же люди, может, на работу меня возьмешь? – серьезно поинтересовался старик.
Варяг хохотал искренне.
– Возьму, дед, возьму. А что, разве на чай мало дают?
– По-разному бывает. Когда мало, а когда и хватает. Да вот старуха у меня жадна до денег. Весь остаток в заначку затыкает, а потом у нее и не допросишься.
Варяг хотел ответить, что нужно бы старуху прищучить вожжами, чтобы не распускалась, или, как советовали в старину, отвести в лес и проучить розгами, но увидел, что прямо на него шел высокий парень в кожаной лайковой куртке, а немного позади от него стояли еще трое. «Странно, как они оказались здесь», – подумал он. Старик швейцар стоял рядом и делал вид, что ничего не замечает. Варягу стало ясно, кто дал на него наколку. Дед ему был уже не интересен, и он сосредоточил на этом щеголе все свое внимание. Как это ни странно, но в этом наглом парне он узнавал себя прежнего: когда-то он точно так же поглядывал по сторонам с непроницаемой маской на лице. Интересно, что же он скажет?
– Дед, отойди в сторону, нам переговорить нужно, – приказал щеголь.
Варяг улыбнулся. Он имел право на эту снисходительную улыбку. Нужно прожить по крайней мере пару жизней, чтобы улыбаться так.
– Что ж, дед, отойди, если говорят.
Парень внимательно проследил за тем, как старик отошел к двери, а потом заговорил:
– Я вижу – у тебя здесь банкет? Отмечаешь чего?
– Отмечаю. – Разговор забавлял Варяга. – Диссертацию защитил.
– Ученый, значит?
– Вроде того.
– Заглянул я к тебе в зал, так там одного выпивона на десять тысяч баксов будет.
– Может, и больше:
– Поделиться бы тебе надо с бедными. Видишь, рубашка у меня какая старая. Новую хочу купить. А еще вот этот зуб шатаетсяу хочу золотой поставить.
– Золотой зуб – это дело хорошее. И сколько же ты хочешь иметь?
Варяг перевел взгляд на сигарету. Она уже потухла. Он хотел прикурить ее вновь, но раздумал, не та компания, чтобы раскуривать ее. Жаль, настроение испортили. Варяг далеко в сторону отшвырнул сигарету.
– Дай столько, сколько тебе не жалко дать бедным.
– Что, милостыню просишь?
– Послушай, ты мне нравишься, но скоро моему терпению может прийти конец. Я прошу у тебя не милостыню, а своего. Плати пять тысяч баксов и можешь отваливать. Больше мы вас не тронем.
Парень был молодой, дерзкий. Он сам когда-то начинал примерно так же. Сейчас пацану нужно расти и доказывать свое лидерство тем, кто стоит за его спиной. А они хотят знать – чего он стоит. Нахал уверен, что эпизод с молодым покладистым ученым поможет ему подняться еще на одну маленькую ступень. Люди они интеллигентные, в драку не полезут. Варяг несколько секунд смотрел в его холеное, слегка скуластое лицо. Что же ему такое ответить?
– Это хорошая сумма. Я мог бы помочь вам выбраться из нищеты. Жди меня здесь, я сейчас принесу.
Варяг неторопливой походкой пошел в зал и уже у самых дверей услышал требовательный голос:
– Только давай побыстрее, мы ждать долго не любим. – Мальчик входил в раж.
Варяг обернулся на голос:
– А если я рискну не заплатить?
– Ты рискни и тогда узнаешь, что будет.
– И все-таки?
– Ты ведь не хочешь, чтобы мы испортили твой праздник? Ты ведь не хочешь платить за битую посуду и уйти отсюда с разбитой рожей?
– Вот оно, даже так. Откуда ты такой взялся?
– Я живу в этом районе, и нас таких здесь очень много.
– Теперь понимаю, – распахнул Варяг дверь и вошел в зал.
Его встретили шумно. Было видно, что за эти полчаса, пока Варяг отсутствовал, гости успели соскучиться.
– Куда же ты пропал? Иди сюда, занимай свое место, – через весь стол громко говорил захмелевший Нестеренко. – Завтра же начинай оформлять свою диссертацию отдельной книгой.
Варяг не был бы уркой, если бы не чтил воровские заповеди, одна из них гласила: вор в законе не должен ввязываться в драку, на расправу в его распоряжении всегда есть бойцы.
Владислав дружески раскланивался во все стороны, приветливо махая рукой, он шел прямо к Ангелу, сидевшему недалеко от Медведя. Поначалу он хотел подойти к самому патриарху, потом раздумал: нечего беспокоить старика такими пустяками.
– У меня есть к тебе дело, пойдем отойдем ненадолго в сторонку, – вытащил Варяг из-за стола Ангела.
– Что случилось? – спросил Ангел, когда они остались вдвоем.
Варяг хмыкнул:
– Там фраера… надо бы разобраться.
– И чего хотят? – Ангел оживился.