Юрьев знал, что на родине внимательно следят за его успехами и никогда не теряют из виду, стараются вычислить его питомцев. Оно и понятно! Кому охота получить пулю в лоб, особенно если она отлита для недругов?
Сейчас воровские авторитеты усиленно пробиваются на Запад, размышлял Юрьев. Им есть, что сбывать, – наркотики, оружие, металл. На Западе Россию уже скупают за бесценок, как пьяную девку, торгующую собой на вокзале. Воры люди серьезные, своего не упустят. Для них мировые цены – просто фуфло! Он успел познакомиться не только с легальными российскими авторитетами, но знает кое-кого из боссов преступного мира. Те тоже не дураки! Именно через него они уже пытались наладить прочный контакт с законниками, а может, всего лишь хотели избавиться от конкурентов.
Давно Степан Юрьев не работал с таким желанием. А если бы ему платили в рублях? Азарта бы точно поубавилось. Он улыбнулся. А зеленые он привык отрабатывать честно и потому выкладывался, себя не жалел, а щадить своих учеников вообще было не в его правилах. Он привык к тому, что готовил солдат, и чем требовательнее будет к ним относиться, тем больше у них будет шансов остаться в живых. Сейчас он готовил наемных убийц, но метод его подготовки почти не отличался от прежнего. Юрьев охотно делился с ними маленькими секретами и удивлял искусством выстрела. Он невольно улыбнулся, вспомнив их вытянутые физиономии, когда показал им один из своих любимых трюков – стрельбу с закрытыми глазами. Даже при всем желании он не смог бы объяснить, как это у него получается, но стрелял он действительно без промаха, рука будто чувствовала мишень – слегка поднималась и застывала. Юрьев выставил с десяток мишеней, величиной с кулак, и с расстояния ста метров поразил их все до одной.
– Нужно чувствовать мишень мозгами – это главное, – сорвал Юрьев с лица черную повязку. – На, возьми! – протянул он пистолет рыжему парню. – Попробуй хотя бы с расстояния в десять метров. Нужно тренироваться. Не получится сразу, получится через день, через два. Отходишь еще на пять шагов и продолжаешь тренироваться снова. Вот так! А теперь давай я завяжу тебе глаза.
Сержант завязал черную повязку узлом на рыжем затылке и приказал:
– Начинай!
Рыжий стал медленно поднимать пистолет, словно это была дуэль. Правда, сразить наповал предстояло… картонную коробку.
Юрьев мог с точностью до сантиметра вычислить, куда полетит пуля. Вот Рыжий поднял руку еще выше – в этом положении пуля срежет огромный сук стоящего рядом дерева и застрянет в соседнем орешнике. Однако рука продолжала подниматься все выше и выше. Юрьев невольно улыбнулся, подумав, что так начинает каждый. Всякий новобранец начинает палить вверх, словно желает продырявить самого Бога. Наконец рука, слегка подрагивая, остановилась, затем ее повело в сторону сантиметра на два, но этого было достаточно, чтобы пуля «отошла» от мишени еще на несколько метров. Юрьев понимал, что пуля всего лишь сорвет слой коры у березы, а стоявшая позади нее осина примет расплавленный металл.
Прозвучал выстрел. Юрьев с удовольствием отметил, что вышло именно так, как он и предполагал.
– Если так долго будешь целиться, то противник успеет снести тебе череп. Необходимо добиться мгновенной реакции, а на мишень пялиться ни к чему. Достаточно взглянуть на нее один раз, чтобы она отразилась в памяти. – И уже дружелюбно, ткнув кулаком в плечо, он сказал: – Ничего, у тебя получится. Рука должна быть крепкой. Один сантиметр в сторону, и пуля удалится от мишени – уже на несколько метров.
– Теперь попробуй ты, – кивнул Юрьев парню лет двадцати пяти, с лица которого не сходила ухмылка. Он, видно, полагал, что они занимаются детскими играми.
Чернявый имел кличку Шайтан. Действительно, во всем его облике было что-то дикое и необузданное, и Юрьеву вдруг подумалось, что Шайтану все нипочем. Он был бы красив, если бы не тяжелый взгляд. Он настороженно озирался, будто ожидал подвоха. И если иногда улыбался, то только для того, чтобы показать оскал крепких, белых зубов.
Шайтан слегка нахмурился и взял пистолет. Повертел в руках. Неплохая игрушка, ничего не скажешь. Было видно, что эта тяжесть ему приятна. Похоже, необстрелянный… Ничего, ему еще представится такая возможность.
Сержант укротил взгляд Шайтана черной повязкой, крепко затянул узел.
– Давай! Представь, что от этого выстрела зависит твоя жизнь. Или ты, или тебя – третьего не дано!
Шайтан вскинул брови. Он принял вызов, а потом уверенно поднял руку, будто и вправду видел перед собой цель. Опережая выстрел потенциального противника, нажал на курок.
Похоже, Шайтан призвал на помощь некие сатанинские силы – ему удалось попасть точно в десятку! Пустая коробка перевернулась в воздухе и застряла в кустах. А руку опять уже вели неведомые силы – дуло смотрело точно на картонный бок.
– Хватит! – остановил его Юрьев.
Вот как бывает. Богата Россия талантами, на Западе такого не сыскать.
Парень сорвал с лица повязку. Юрьев, пряча интерес, посмотрел в глаза Шайтану, губы которого продолжали кривиться в той же снисходительной улыбке. Позабыв про инструкции, Юрьев поинтересовался:
– Где служил?
– Афган два года, потом еще кое-где опыта поднабрался, – ответил он уклончиво.
– В Афганистане кем был?
– Снайпером. Приходилось стрелять и на звук.
– Знаешь оружие, будет толк, – сухо бросил Сержант. – Кто еще хочет попробовать?
Минуло всего лишь две недели, а парней было не узнать. Юрьев был доволен. Он к каждому имел индивидуальный подход. Если фундамент крепкий – строй, чего хочешь! Это он понимал. У каждого за плечами был какой-то опыт. Словом, профессиональный рост подпитывался прошлыми знаниями и мастерством наставника.
– Каждый из вас должен воспринимать себя не как киллера, а как охотника, готового выследить зверя. Здесь нужно терпение и выдержка. Мой отец был профессиональным охотником. Он охотился на снежных барсов в Средней Азии. Так вот, он рассказывал, что доводилось, поджидая зверя, по нескольку дней лежать не шелохнувшись. Чтобы не спугнуть барса, приходилось даже ходить под себя, не спать, не пить, не есть, а ждать. Вот так и киллеры должны поступать, правда, зверя спугнешь – он убежит, у нас же все по-другому. Неосторожное движение может стоить жизни.
Юрьев всегда старался не прикипать к своим подопечным. Задатки каждого рассматривались им как бы через призму конвертируемой валюты. Однако сейчас он неожиданно почувствовал, что начинает привязываться к этим парням. А это, он знал по личному опыту, мешает делу. Так лечащий врач не дает себе раскиснуть, когда понимает, что больной обречен. Интересно, сколько в живых останется через год? А через три года? Пять, шесть человек? А может, уже не будет никого.
Воспитанники Юрьева жили в избушках по двое. Режим он установил строгий, почти армейский. Подъем в шесть утра, а потом – изнурительный кросс. Юрьев снисходительно посматривал на парней. Он когда-то именно так и начинал, правда, не среди берез и сосен умеренного российского климата, а в знойной Африке. Позже были душные и влажные тропики. Что эти пацаны могут знать о беге по жаре, когда плюс шестьдесят, когда пот разъедает лицо и по спине колотит приклад огнемета, а в оставшиеся несколько секунд нужно успеть добежать до ближайшего камня, иначе эти метры могут стать последними в жизни? И Юрьев то и дело подстегивал их командой: