И когда воры свыклись с его видом, Федул осторожно спросил:
– Ты зачем-то звал нас, Медведь?
– Алек, распорядись, чтобы принесли выпить… Спасибо. Скажи, чтобы принесли и на тот конец стола… Ты можешь остаться там.
Со своего места Медведь мог видеть всех. Справа от него сидел Лис. Поглаживая свою рыжую шевелюру, он цедил из банки пиво. Слева Федул, встревоженный и строгий. Гуро ковырял вилкой закуску и ни на кого не смотрел. Все здесь!
Движением пальца патриарх подозвал к себе Варяга и посадил рядом. Федул с Лисом переглянулись. Никто из них не знал, кто такой этот парень, но раз Медведь оказал ему внимание, значит, так надо.
– Я позвал вас вот для чего… – Медведь помолчал. – Я безнадежен… Я не протяну и полгода. Так что я пригласил вас на собственные поминки. Там в соседней комнате стол уже накрыт. Я хочу, чтобы в лучший мир вы меня проводили еще при жизни. Пейте, ешьте, чтобы мне там было спокойнее.
То, что Медведь – не жилец, каждому было ясно. Однако он не обмолвился ни словом о главном: кому перепоручает свою империю. Неужели им придется рвать ее на части, едва могильный холм укроет его бренные останки? Медведь ничего не делал просто так, и оставалась надежда, что он, обдумав и этот вопрос, скажет после трапезы свое главное слово.
Поминальное угощение подавалось по русскому обычаю. Медведь сидел вместе со всеми и наблюдал за тем, как гостей обнесли кутьей, а потом подали блины с медом. Ужин по случаю грядущей смерти патриарха никому не испортил аппетита. Гости пили и закусывали – стол ломился от яств.
Медведь и раньше любил почудить, но сейчас его слова воспринимались серьезно, и, когда все захмелели, он сказал:
– Вы все знаете о том, что единственное, что осталось от меня прежнего, это мое погоняло – Медведь! Я привык к нему. Подчас воспринимаю, как фамилию. Ну так вот, на моем памятнике напишите: «Медведь».
– Где тебя похоронить, Медведь?
– Похороните где-нибудь на дальнем кладбище, подальше от города. Я и раньше не любил суету, а сейчас отвык от нее совсем. И еще я никогда не любил, чтобы на меня смотрели во время сна. Хочу уединения, чтобы ненужное любопытство не раздражало меня и в загробной жизни.
– Ты не решаешься сказать о главном, Медведь. Если хочешь отстраниться от дел, тогда кого бы ты хотел видеть вместо себя? Конечно, позже этот вопрос мы могли бы решить и без тебя, но нам важно твое благословение, – нашел нужные слова Граф.
Наступила мертвая тишина. Все уставились на Медведя. Хозяин обвел стол долгим взглядом. Федул перестал жевать, Лис нервно загасил сигарету о коробок, а Гуро отстраненно смотрел в сторону.
Сейчас Медведь должен назвать преемника. И каждый из них был вправе рассчитывать, что этим человеком будет именно он.
– Хорошо, я назову своего избранника, но прошу не удивляться моему решению. Об этом я думаю уже не первый год.
– И кто же он? – не смог сдержаться Лис.
– Вот этот парень останется вместо меня, – показал Медведь на Варяга.
Долгая гнетущая пауза лишь усугубила возникшую неловкость.
– Послушай, Медведь, всему есть предел. Ладно, хорошо, ты позвал его на сход, и понятно, что он не чужой, но зачем нам навязывать варяга? Что, среди нас достойные повывелись?
– Вот ты и попался, Граф! Этого парня и вправду зовут Варяг. Вспомни наш прежний сход, когда мы решили взять его шестнадцатым. Хорошая работа, не правда ли? Его невозможно узнать. Он такой же вор в законе, как и все вы, но если вы живете под собственными именами, то он по решению схода должен был как бы переродиться. Варяг для всех, кроме нас с вами, является Владиславом Геннадьевичем! В свое время мы многое ему дали, теперь пришло время, когда он должен отрабатывать долги.
– Чем он занимается? Пусть расскажет сам, – потребовал Лис.
– Я директор научно-исследовательского института. Доктор юридических наук, занимаюсь международным правом. – Варяг улыбнулся.
– Как он представляет себе завтрашний день нашей организации? – Это спросил Гуро.
– Если мы умело поставим дело, то со временем проникнем в Европу. Нам под силу вытеснить сильные мафиозные кланы. Если сейчас мы контролируем ряд банков в России, то года через три сумеем прибрать к рукам и банки Восточной Европы! И недалек тот день, когда самые могущественные банки и предприятия перейдут под наш контроль. Весь беспорядочный рэкет, который ничего, кроме беспредела, не дает, мы уже прибираем к рукам.
– Почему только Восточная Европа? А не лучше ли сразу на Запад?
– Если будем пренебрегать Восточной Европой, туда обязательно придут другие, а это уже война. Восточная Европа – это один сплошной базар, и не хотелось бы, чтобы деньги с этого рынка утекали в чужой карман.
– А что делается для того, чтобы проникнуть на западные рынки? – Граф щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету.
– Я думаю, теперь это уже не секрет, – оглянулся Варяг на Медведя, как бы спрашивая его разрешения. – По нашему заданию на территории России западными специалистами создана команда киллеров, которая помогала нам при групповых разборках. Теперь наши задачи усложнились. Возможно, вы слышали о том, что в Италии уничтожено семь крестных отцов? Это сделали наши люди. Пока я не имею от них никаких вестей. Не исключено, что на них вышла мафия. Так вот, мы убрали как раз тех, кто мешал нам проникнуть на западные рынки. Природа не терпит пустоты, и мы ее заполним нашими людьми. Только не нужно медлить. В перспективе мы должны влиять на политику, у нас достаточно денег, чтобы создать свое лобби. Нужно создать свою партию, выработать программу. Словом, необходимо сделать все, чтобы за нас голосовали на выборах, что дает нам места в парламенте, а это важно. Объяснять, почему важно, не буду. Думаю, вы понимаете. У нас есть все возможности, чтобы начать действовать уже сегодня.
Присутствующие за столом забыли, что находятся на поминках. Когда «усопший» неожиданно заговорил, все взоры обратились к нему.
– Умеет убедить, не правда ли? Что скажете?
– Варяг давно не занимается воровскими делами, наверно, он основательно подзабыл наши законы? – выразил сомнение Лис.
– У меня теперь другое лицо. Не осталось ни одной наколки, но… – Варяг ослабил галстук, расстегнул рубашку и показал всем двух здоровающихся ангелов, – я дорожу этим крестом. Извини, Медведь, но у меня духу не хватило вывести эту главную наколку. Потому что любой мог бы показать на меня пальцем и упрекнуть, будто я предал воровскую идею. Если кто-либо из вас скажет это сейчас, я сочту за личное оскорбление, и тот ответит! Вор всегда остается вором, даже если он депутат парламента.
– Нам не нравится твой маскарад, Варяг. Зачем нацепил на себя галстук… и костюм с иголочки! – буркнул Федул. – Ты знал, что мы здесь, почему не оделся попроще?
Сидящий рядом Гуро улыбнулся, он знал патологическую ненависть Федула к галстуку и отглаженному костюму.