— И эти хмыри хотят нас кинуть? — и напоролся на жесткий взгляд Севы Вологодского. Смотрящему Юго-Западного округа было явно не до смеха.
Прочитав до конца, Корень передал листки Ежу. Тот вчитывался в список неторопливо, вдумчиво, лишь иной раз понимающе поджимая губы и покачивая седой головой.
— Без киллера здесь не обойтись, — вынес он невеселый приговор. — Я знаю этих ребят, они свой пирог не упустят. С дерьмом любого проглотят.
Дольше всех список изучал Миша Хвост. Никто его не торопил, и каждый с интересом наблюдал за его реакцией. А он повел себя странно: то неожиданно начинал хмуриться, как будто услышал о чей-то скоропостижной кончине, а то вдруг начинал громко хохотать, словно кто-то из присутствующих рассказал похабный анекдот.
Наконец он отложил листки в сторону, тряхнул головой, отчего его хвостик, описав дугу, неровной волной успокоился на плече, и произнес:
— Однако странные дела творятся в нашем королевстве, я вам скажу. Вот этот, — ткнул он пальцем в листок, — мне известен как знатный паковщик. А теперь метит в заместители генерального. Его шулера гоняли по всей Москве…
Вот этот гастролером был… А этот и вовсе оперативный кобель, а теперь в чины вышел. Нет, братва, с этой публикой суп из топора не сваришь.
— Что ты предлагаешь? — без всяких эмоций поинтересовался Сева Вологодский.
— Я-то… валить их всех надо, — весело отозвался Миша Хвост.
— Мне тоже многое непонятно в этой истории. Откуда они все вылупились?
Чиграш тоже в этом списке, — негромко и несколько удивленно сказал Еж. — А ведь он у меня в бараке шнырем был прописан, плевки за мной в бендюге подтирал. А сейчас, смотрю, вон до каких высот поднялся. В учредители прет. Вот что я хочу сказать, лично для меня здесь вырисовывается очень неприятная картина: нас держат за лохов. И совсем напрасно. Эти ребятишки, — потряс он бумагами, — мало что из себя представляют, но за ними стоят другие, и я даже подозреваю, кто именно. А это уже опасно.
— Кто же, ты можешь нам сказать? — доброжелательно спросил Сева Вологодский.
— Тюменские. Легкие деньги от нефти их очень разбаловали, и парни возомнили себя арабскими шейхами. А к ним наверняка примыкают еще бригады из Новосибирска.
— Послушай, Сева, а ты точно знаешь, что твой человек в правительстве фуфло не засаживает? Может, он на башли намекает? Я как-то его видел, он мне мутным показался.
Руки Севы Вологодского сцепились в замок.
— Все гораздо сложнее. Эту информацию я перепроверил у трех разных источников, и все они дудят в одну дуду, что нашему человеку не усидеть. Новых же людей подпирают очень большие деньги. Мне также известно, что в доле участвуют бригады из Зеленограда и Балашихи. Вы не хуже меня знаете, что достаточно проявить слабину, и найдется немало желающих, чтобы стащить с тебя последние калоши. Мы должны действовать жестко, иначе потеряем все. У нас просто нет выбора. — Сева Вологодский вытащил из папки листок и протянул его Жоре. — Я тут составил еще один список. Это люди, которые стоят за новой командой. Фамилии дались мне нелегко, за них я заплатил пятьдесят тысяч баксов, но информация стоит того.
Корень, несмотря на свою грузную фигуру, легко оторвался от кресла и толстыми пальцами смахнул со стола листок.
— Среди балашихинских и зеленоградских у меня есть свои уши. Они и раньше мне подавали маяки, что намечается нечто серьезное, и вот только два дня назад выяснилось, что к чему.
— Здесь я вижу Серегу Клетчатого, — недоуменно поднял глаза Жора Крюков. Он уже успел плеснуть под жабры третью бутылку пива, поэтому взгляд его выглядел азартным. — Он что, тоже в упряжке?
Клетчатый был лидером зеленоградцев и даже имел статус положенца. Он дважды подавал заяву на корону, но оба раза воры, морща нос, единодушно его прокатывали. Беда заключалась в том, что Серега Клетчатый служил в армии — не самая удачная черта биографии человека, претендующего на статус законного.
— Верно, — расцепил замок Сева Вологодский, — кроме него, еще Валька Плотник и Коля Жук.
А это уже серьезно. Оба принадлежали к долгопрудненским, чистых кровей. Люди очень солидные и основательные во всем. Несмотря на немалый авторитет, ворами не были. Похоже, подобная честь им была ни к чему, они и без того имели такую необъятную власть, о которой не мечтал даже мэр города. Но понятия соблюдали свято.
Валька Плотник некогда был смотрящим следственного изолятора в Нижнем Новгороде и, согнув в рог хозяина, свободно разгуливал по корпусам, устанавливая собственную диктатуру.
Эти ребята не умели размениваться на сигаретные ларьки — им подавай заводы да фабрики.
Тонкие губы Миши брезгливо растянулись. Нечто вроде неудовольствия изобразил и Еж.
— Однако нешуточное дело затевается, — негромко и как-то протяжно заметил Корень, пошевелив могучими бедрами. Кресло от его телодвижений неодобрительно скрипнуло.
Список вернулся к Мише Хвосту, который уже не смеялся и вновь сосредоточенно изучал каждую фамилию. Ознакомившись, он свернул бумагу вчетверо и положил ее во внутренний карман пиджака.
— А вот этого делать не следует, — мягко остановил его Сева Вологодский. — Все бумаги должны остаться у меня, — и его широкая ладонь легла поверх папки. Миша Хвост, скрывая неудовольствие, достал бумагу и аккуратно положил ее на край стола. — Я предлагаю вам следующее, — произнес Сева, пряча листок с фамилиями в папку. С минуту он молча щупал присутствующих неприятным взглядом, как будто бы спрашивал: а не тяжеловатым ли будет для вас решение, и наконец изрек:
— Их надо замочить.
— Всех? — несколько веселее, чем следовало бы, спросил Жора.
— Всех до одного.
— Но их же там не менее двух десятков рыл, — изображал непонимание Корень.
Случайно он задел пустую бутылку, и она, глухо постукивая, откатилась под диван.
Сева Вологодский улыбнулся:
— Их двадцать три человека.
— Я понимаю, что можно сделать одного, двух, ну убрать троих… Но как ты собираешься справиться с целой оравой?
— Я могу уточнить собственное предложение, — невозмутимо продолжал Сева Вологодский, — их всех нужно убрать в одно и то же время. С разницей, скажем, в один-два дня. Иначе нас могут вычислить.
— Понимаю, можно нанять парочку киллеров… У меня есть на примете перспективные ребята, которые не прочь заработать неплохую «капусту», но где мы отыщем целый взвод мокрушников? — подал голос Миша Хвост.
Сева Вологодский внимательно следил за рукой Миши: между средним и указательным пальцами тот держал сигарету. Длинный пепел должен был вот-вот сорваться с кончика сигареты и испачкать ковровое покрытие. И вор почти с интересом ждал, когда это произойдет. Не дождался: Миша Хвост жестко воткнул сигарету в фарфоровую пепельницу и тут же принялся прикуривать новую.