— Так что тебе придется носить не передачки в тюрьму, а цветочки на свежую могилку.
— А ты часом никого из своей прежней компании не видела? — невинно поинтересовался Шевцов.
— Не видела и видеть не хочу, — отрезала Виолетта. — А почему ты об этом спросил?
И вновь в ней невольно проявилась бывшая подружка главаря банды. Шевцов знал о том, что ее побаивались; кроме острого язычка, она имела еще немалое влияние на предводителя, от расположения которого зависело не только материальное благополучие члена банды, но и его жизнь. Именно такие девушки и становились комиссарами во время Октябрьского переворота, а позже, взяв в руки «АКМ», прививали революционную бациллу странам Латинской Америки.
— Я за тебя волнуюсь.
— А вот это слышать приятно, — отозвалась Виолетта.
Девушка прижалась к нему всем телом — мягкая, теплая, и Вадим ощутил прилив желания. В сущности, мужчине для счастья нужно совсем немного: милую понимающую женщину, парочку детишек и чтобы на плите всегда стоял разогретый ужин. Когда тебе за тридцать, потребность в уюте ощущается особенно остро, к тому же как никогда понимаешь, что жизнь быстротечна, а в мошонке несмолкаемым хором продолжает пищать неродившееся племя.
— Выходи за меня замуж, — неожиданно сорвалось с губ Вадима.
— Ты это серьезно? — очень натурально округлила глаза Виолетта. — Ты влюбился в женщину без предрассудков? Порочную и к тому же с криминальными наклонностями? А ты не боишься, что я могу испортить тебе карьеру? Я ведь женщина трудно управляемая.
— Все это так, — согласился майор Шевцов, — но у тебя есть одно качество, которое значительно перекрывает все твои отрицательные стороны. А именно — ты очень сексуальная и, признаюсь, я не встречал более волнующей женщины, чем ты. Так что ты ответишь на мое предложение?
— Мне надо подумать. Решение очень серьезное. Все-таки не каждый день моей руки просит майор милиции.
— Хочу тебе заметить, в твоем замужестве будет масса преимуществ. Если на тебя нападут хулиганы, то тебе не придется звать на помощь милицию, она будет у тебя под боком. В буквальном смысле слова.
— Возможно, это будет самый решающий аргумент перед тем, как я приму окончательное решение.
Сдерживать нарастающую страсть не имело смысла. Шевцов провел ладонью по ее шее, запрокинув голову назад, после чего рука медленно скользнула вниз, поглаживая упругие груди. А пальцы ловким перебором дотрагивались до твердых сосков, заставляя Виолетту дышать все более глубоко. Теперь халат выглядел лишним. Осторожно, чтобы не разрушить возникшую ауру, Вадим расстегнул одну пуговицу, оголив часть груди, и бережно, как если бы хотел испить цветочного нектара, прижался губами к ее соску.
— Боже, — сладостно воскликнула Виолетта, — ты хочешь, чтобы я отправилась на тот свет от счастья?
Шевцов на секунду оторвался от нее и, заглянув в приоткрытые глаза, сказал:
— И это только начало. Представь, что будет дальше.
Ладонь, поигрывая пальцами, поползла ниже и, натолкнувшись на преграду, остановилась в бессилии.
— Как много нужно преодолеть, прежде чем доберешься до любимой женщины, — очень серьезно пожаловался Шевцов.
На низкой тумбочке из красного дерева в маленькой коробочке находилось три вида помады, здесь же лежали небольшие раскрытые ножницы. Вадим свободной рукой дотянулся до них и срезал пуговицу. Она упала на голые колени девушки и весело закатилась в самый угол комнаты.
Ресницы Виолетты протестующе дрогнули, но тут же она сдалась, следуя новой ласке, еще более искушающей, — Вадим с упоением провел языком по ее гладкому животу, одновременно стягивая с ее рук халат. Виолетта поспешно откинула руки назад, помогая ему освободить себя от оков. А когда халат был сброшен и небрежно смят, а Виолетта, уже не стесняясь своей наготы, опрокинулась на спину, Вадим в полной мере дал рукам свободу для фантазии. Он бережно гладил ее упругие бедра, умело выбирая чувствительные места, и Виолетта, откликаясь, вздрагивала и нервно, как рыба, лишенная привычной стихии, открывала рот. За год их знакомства Вадим сумел изучить каждый сантиметр ее кожи и понимал, что большего совершенства ему не приходилось знать. Особенно красивы были у нее бедра, слегка удлиненные, с тонкой и прозрачной кожей, через которую были видны проступающие вены. Он любил поглаживать их внутреннюю сторону, и Виолетта, слегка раздвигая ноги, провоцировала его на новые фантазии и предоставляла возможность для нового маневра.
Небольшой кустик темных волос внизу живота, умело ухоженный, подобно английскому газону перед дворцом сиятельного лорда, не выглядел вызывающим, пальцы сами собой заскользили в его сторону и мягко утонули во влажной ложбине.
— Я тебя хочу. — Виолетта открыла глаза и, ухватив Шевцова обеими руками, притянула его к себе.
Вадим слегка улыбнулся:
— Я успел это заметить, но для того, чтобы у нас все получилось так, как мы хотим, я должен снять брюки. Ты не возражаешь, моя голубка?
— Господи, — ресницы Виолетты задрожали. — Я мечтаю об этом! Думаю, когда же, наконец, он перестанет меня мучить и скинет свои дурацкие портки.
Вадим стянул с себя носки, распоясал брюки и, присев на диван, поочередно стянул с ног штанины.
— Знаешь, — неожиданно прервала молчание Виолетта, — ты очень музыкально раздеваешься. Тебе случайно не приходилось выступать в стриптиз-барах?
— В каких еще стриптиз-барах?
— В тех, где раздеваются мужчины.
Шевцов поморщился:
— Неужели я похож на такого?
— А почему бы и нет, там очень неплохо платят. У меня даже есть знакомые, которые зарабатывают именно таким образом. Мне кажется, что ты имел бы в таком заведении нешуточный успех. Ты прекрасно сложен, а главное, красиво раздеваешься. Для мужчины это всегда важно. Если бы ты занялся подобным бизнесом, то я была бы твоей самой горячей поклонницей. — Виолетта погладила Шевцова по груди, потом капризно надула щеки. — Хотя нет, не надо. Я бы тебя очень ревновала. Мне бы хотелось, чтобы ты принадлежал мне одной. А потом, если ты будешь там работать, тебе обязательно придется побрить на груди волосы, а они делают тебя очень сексуальным, а меня просто возбуждают. Ты такой аппетитный, что мне так и хочется тебя укусить.
Избавившись от последнего лоскута материи, Вадим лег рядом.
— Самое главное, не надо увлекаться, — улыбнулся он, прижимая девушку своим телом.
— Только не торопись, — почти жалостливо попросила Виолетта, — я хочу еще немного полежать. У нас ведь впереди целая ночь.
Вадим неохотно скатился назад:
— Воля дамы для меня закон. Хотя, признаюсь, делаю я это не без сожаления.
— А ты вправду мог бы жениться на мне? — вдруг спросила Виолетта, повернувшись.
От тела девушки исходил жар.