В огне аргентинского танго | Страница: 54

  • Georgia
  • Verdana
  • Tahoma
  • Symbol
  • Arial
16
px

– Что? – шепотом спросила Лиза, завороженно слушая бабулю.

– Любовь, например, – улыбнулась та. – Сильная, настоящая любовь и столь же сильная женщина. Я ведь хорошо помню тот ваш танец на юбилее Кирилла, – хитро прищурилась, улыбаясь, бабуля. – Вы танцевали только друг для друга. И как бы они с женой великолепно ни смотрелись, это были просто два породистых человека порознь, а вот вы с ним выглядели одним прекрасным целым.

– И что теперь делать? – снова всхлипнула Лиза.

– А ничего, – развела руками бабуля. – Ты и так сделала очень много: он стал оживать, и улыбаться, и смеяться, и рассказал тебе о дочери, и даже позволил себе тебя любить. И случилось это потому, что ты сдвинула его с мертвой точки своим криком, заставив задуматься. Уверена, что сейчас он задумался еще сильнее.

– И что будет? – спросила с надеждой Лиза.

– А ничего особенного, – рассмеялась Ася Матвеевна. – Всего два варианта: либо он встряхнется, вернется к своей работе и жизни и завоюет тебя, либо останется на своем хуторе, так и не захотев ничего менять.

– Все-то ты знаешь, бабуля, только мне-то что делать? – жаловалась Лиза.

– Жить дальше и ждать. Я тебе вот что скажу по секрету: если бы ты осталась и согласилась с условиями и требованиями, что он тебе выдвинул, и с тем, что он так и не станет менять свою жизнь, ты бы потеряла и его, и себя, снизив свою ценность как личности, как женщины, и лишив его возможности побороться за тебя, за вас и ваше будущее. Ты все правильно сделала, хоть и не понимала тогда, что именно делаешь. Жди. Какой бы выбор он ни сделал, жди.


Лиза ждала. Сначала каждый день ждала, что он позвонит и позовет, и хоть что-нибудь скажет, например, что был неправ. И не надо никаких извинений, пусть только «неправ» – и позовет. Потом она согласна уже была на просто «позовет», еще через несколько дней на просто «позвонит». А потом она перестала ждать и начала уговаривать себя, что прекрасно проживет и без него и со всем справится!

Такими вот малопродуктивными уговорами Лиза и занималась периодически, когда сильно накатывала тоска и жалость к себе, да и к нему, дураку такому упертому!

Но сегодня она твердо сказала себе, что думать о господине Протасове не будет! Сегодня прекрасный семейный праздник, на который собрались все родные и куча близких друзей, солнышко припекает, птички поют, почки распустились, дорога практически пустая, ни одной пробки мало-мальской на пути – кра-со-та!

Лиза припарковала машину у ворот, не став заезжать на участок. Ее уже встречали. Первыми прибежали дети – семилетний Темка, тащивший за руку четырехлетнюю сестрицу Тасю, детки Кирилла и Мани, с ними еще трое ребят, внуки друзей дяди Андрея, а замыкал этот детский налет, нарочито степенно вышагивая, сводный брат Лизы, двенадцатилетний Назар.

– Лиза! – радостным хором орали малыши.

Лиза со всеми мелкими обнялась, всех расцеловала и принялась доставать и раздавать из багажника сладости и подарки – под счастливые возгласы малышни, тут же побежавшей хвастаться взрослым.

– Назарчик! – прижала к себе Лиза брата, постояла, закрыв глаза, пораскачивалась от радости встречи, вдыхая его родной запах, и поцеловала в макушку. – Привет, братишка!

– Привет, сестрица! – в тон ей поприветствовал он и начал выбираться из ее объятий. – Хорош обниматься, а то застукают! – весело бурчал он. – Я и так тебе многое позволяю!

Это правда, с недавних пор Назар пресекал любые нежности, даже от матери родной, единственное исключение делал только для Лизы, и то так, понемногу, без фанатизма.

– Я тебе тоже подарок привезла, – выпуская его из объятий и успев еще разок чмокнуть в макушку, сказала она. – Помнишь, обсуждали фильм этот по комиксам?

– Да ты что? – восторженно воскликнул братишка. – Он же еще на дисках не вышел, и в прокате почти не шел!

– А я вот для тебя нашла, – похвалилась Лиза и достала из сумки диск в упаковке.

– О, сестрин, класс!

– Балуй, балуй нам ребенка, потом родители с ним совсем не совладают, – улыбаясь, сказал Григорий Антонович, подходя к дочери.

– А вы Лизавету позовите, она вам поможет, – скривил шкодную рожицу Назарчик, помахал диском и быстренько «свинтил».

– Привет, дочь, – обнял и прижал ее к себе папа.

– Привет, папуль, – обняла она его, прижалась, прикрывая глаза и вдыхая знакомый родной запах. – Ум-м-м. Соскучилась.

– Я тоже, – поцеловал ее в волосы папа и погладил по спине.

– И я, – подошла к ним Надя и обняла их обоих сразу.

– А именинника? – потребовал ее внимания к себе дядя Андрей.

– А как же! – Лиза попала в его объятия. – С днем рождения! Ура!

– Хорош тут обниматься, – присоединился к ним Кирилл. – Там у нас важный момент настал.

– Что, утиный пирог? – усмехнулась Лиза.

– А то! – пояснил дядя Андрей и поторопил: – А ну, давайте-ка все за стол, тебя, пигалица, ведь только и ждали. Давайте, давайте, потом подарок вручишь, а то от матери нам влетит!

Пирог получился классный, но… но все равно не то! А тут как раз подоспело время для второго традиционного шашлыка, о котором Лиза совершенно забыла. Дело в том, что Лизавета практически не ела мяса, не любила, зато обожала всякую рыбу и морепродукты. Вся семья об этом, понятное дело, знала, и именно из-за нее стало традицией делать на таких вот праздниках и застольях сначала мясной шашлык, а второй порцией – рыбный. Лиза это дело особенно уважала и могла запросто слупить пару шампуров.

И когда «освежали» стол перед вторым заходом горячего, когда она здоровалась и разговаривала со всеми гостями, поменявшийся ветерок вдруг донес до нее запах жарящейся рыбы. Лиза вдохнула, побледнела и, что-то пролопотав невразумительное, быстренько побежала в дом.

Промчавшись мимо кухни, добежала до туалета, еле-еле успела откинуть крышку унитаза и вывернула ему всю душу.

– Лиза, что случилось? – заглянула в распахнутую дверь ванной комнаты обеспокоенная Маня. – Тебе плохо?

– Нет, Маня, мне хорошо! – уверила ее Лиза и повторила тесное душевное общение с унитазом.

Потом обессиленно отползла к умывальнику и принялась полоскать рот.

– Господи, Лизок, ты чем так отравилась-то? – расстроилась Маня и, сочувствуя, принялась гладить ее по спине. И вдруг рука невестки замерла, и Маня спросила ошарашенно: – Лиз, ты что, беременна?

Лиза не ответила, закрыла кран, вытерла лицо полотенцем, повесила его на сушилку и медленно повернулась к невестке.

– Значит, беременна, – выдохнула Маня утвердительно.

– Только не говори Кириллу, – недовольно предупредила Лиза.

– Знаешь, это такая вещь, которую вряд ли можно скрыть, – усмехнулась Маня и вдруг сделалась серьезной: – Если, конечно, ты не собираешься…