– И все случилось, пока мы были на Старой Мельнице? – спросил Трэвис.
– Именно. Думаю, нашествие моих родственников на маленький Джейнс-Крик было подобно налету саранчи.
– И где они нашли его? – спросила Ким.
– В доме усохшей старой леди, которая купила его на гаражной распродаже тридцать лет назад за пятьдесят баксов.
– Сколько? – переспросил Трэвис.
– Пятьдесят…
– Нет, сколько мне пришлось за него заплатить?
– Двенадцать штук.
– Что?! – вскинулась Ким.
– Она умеет торговаться, – ухмыльнулся Рассел, – и кроме того, ей нужна новая крыша.
– Я возмещу… – начала Ким, но осеклась под взглядом Трэвиса.
– Так кем он приходится Ким, и куда его поместить на генеалогическом древе? – спросил Трэвис.
– Этого я еще не успел узнать. Дайте мне этот день, и за ужином я все расскажу.
– Так ты не знаешь, остались ли какие-то Хэнли в городе? – вызывающе бросил Трэвис.
– Пока нет, – спокойно ответил Рассел.
Ким упорно не поднимала глаз от тарелки. В голове вертелись обрывки сказанного миссис Пендергаст, так что она просто не могла думать о поисках потомков какого-то молодого человека, который может оказаться или не оказаться ее родственником.
Когда они поели, Трэвис спросил, хочет ли она пойти в ювелирный магазин.
Она даже не поняла, о чем он, и тупо уставилась на него.
Он широко улыбнулся.
– Я согласен, – сказал он самым чувственным голосом. – Расе, мы с Ким идем…
– Вздремнуть, – докончил за него Рассел.
– Прекрасно сказано, – кивнул Трэвис. Встал и протянул руку Ким.
– Спасибо за ленч, Расе. Увидимся за ужином.
Он повел Ким к машине. По дороге в гостиницу оба молчали.
Ким понимала, что Трэвис намекает на секс. И почему бы нет? Романтичный городок, очаровательная гостиница. Они молоды и, по всем признакам, влюблены и поэтому просто обязаны проводить в постели каждую минуту! Разве не она сказала матери, что хочет именно этого? Что будет заниматься страстным сексом днями, ночами, а если удастся – то и месяцами.
Ну вот, теперь у нее все это есть, и чего же она в действительности хочет? Позвонить своей подруге Джессе и четыре часа провисеть на телефоне. Сейчас ей больше всего необходима разрядка, которую может дать только этот разговор.
А что, если найти Реда и попросить совета у него? Попросить человека, вызвавшего все эти проблемы, их разрешить?
Ким смешливо фыркнула.
– А это к чему? – спросил Трэвис, паркуя машину.
– Ни к чему, – отмахнулась она и вышла.
Он взял ее за руку. Они вместе поднялись по лестнице и как только оказались в комнате, он принялся ее целовать. Но Ким его оттолкнула.
– Прости… я… у меня болит голова, и, думаю, мне нужно прилечь.
– Что-нибудь принести? – встревожился Трэвис.
– Нет, ничего. Мне нужно немного побыть… одной.
– Конечно, – кивнул он и, выйдя к себе, закрыл дверь.
Ким глянула на кровать. Может, если вздремнуть, будет немного лучше? Но она знала, что не сможет уснуть. Слова миссис Пендергаст не давали покоя. Сколько сказать? Что скрыть? Сколько…
– Нет, – крикнул Трэвис из своей комнаты, – так не пойдет. С тобой что-то случилось сегодня, и я хочу знать, что именно.
– Я не могу…
– Помоги мне Боже, но если скажешь, что не можешь мне открыться, я…
– И что тогда? – завопила она. – Уйдешь? Сбежишь, если впереди предполагаются затруднения? Исчезнешь, как раньше исчезал? Оставишь меня одну, без слов и прощаний? Позволишь годами искать тебя снова, а сам все это время будешь потихоньку пробираться на мои арт-шоу? Именно так ты поступишь?
– Нет, – тихо ответил он. – Больше я никогда так не поступлю. Но сделаю вот что: не отойду, пока не расскажешь о том, что тебя мучит.
– Я…
Гнев внезапно исчез, и она обмякла, как проколотый шарик. Села на кровать и закрыла лицо руками.
Трэвис устроился рядом, обнял и положил ее голову себе на плечо.
– Это имеет какое-то отношение к тому, что Рассел оказался моим единокровным братом?
Ким почти не колебалась.
– Как ты…
– У меня не слишком много опыта в общении с родственниками, но наблюдать и делать выводы я умею. Кто еще может смотреть на меня с такой ненавистью, как Расе, при первой встрече? Я все равно что в зеркало посмотрелся, если не считать того, что одно отражение очень хочет убить другое.
Ким облегченно вздохнула. Так он знает!
Когда она немного расслабилась, Трэвис уложил ее и лег рядом.
– Так что случилось за то время, что я разговаривал с Пенни по телефону? Пока мы ходили по магазинам, ты была в порядке, но когда вошла в закусочную, побелела как полотно, словно вампир высосал у тебя кровь.
– Очень подходящее описание, – поморщилась Ким.
Трэвис поцеловал ее в лоб.
– Я хочу слышать каждое слово. Ничего не скрывай.
– Но…
Он склонился над ней и заглянул в глаза.
– Никаких «но». Никаких отговорок. И, главное, никакой боязни. И меня не бойся. Ты убила кого-то, кого я любил?
Она понимала, что он пытается ее развеселить, но для Ким все это было очень серьезно.
– Нет, но собиралась переехать твоего отца газонокосилкой.
Всякие следы веселости исчезли с лица Трэвиса. Сейчас она увидела, каким он может быть в зале суда. Он упал на постель и прижал ее к себе так крепко, что она не могла дышать. Но если бы сумела, придвинулась бы еще ближе.
Откуда начать?
– Помнишь прошлую ночь перед ужином, когда я ждала тебя, пока ты говорил по телефону?
– С этим идиотом Форестером? Конечно, а что случилось?
– Я познакомилась с твоим отцом.
Рука Трэвиса крепче сжалась на плече Ким, но вслух он ничего не сказал.
И в продолжение всей истории почти все время молчал. Только слушал. Она рассказала о двух встречах с человеком, называвшим себя Редом. И постаралась повторить каждое слово из их бесед. Рассказала о том, как дети не любят родителей, запрещавших им что-то, но не помнят, что при этом родители не разрешали им есть штукатурку со стен.
– Очень похоже на па. Он считает, будто может объяснить все гадости, которые делает людям.
Ким отметила, что Трэвис совершенно не шокирован появлением отца в Джейнс-Крик. Но зато он затаил дыхание, услышав, что мистер Максвелл рыбачил в Эдилине.