— Это правда? Ну, то, что сказал Боуэн? — Теперь Рори была всего в нескольких футах от Грэма, стояла перед столом, на котором лежали его тяжелые кулаки. — Ты женишься на одной из Армстронгов?

Грэм внимательно посмотрел ей в лицо — не испугалась ли? Он сделает все, что угодно, лишь бы избавить ее от страхов. Рори тяжелее всех переживала смерть отца — именно она была его любимицей. И она больше всех остальных считала Армстронгов чудовищами.

Однако на лице Рори читались лишь тревога и недоумение.

— Так распорядился король.

Сестра нахмурилась.

— Но зачем? Как он мог так поступить с нами?

— Не тебе обсуждать его повеления, — не слишком сурово отозвался Грэм. Разве можно упрекать ее за непочтительность к королю, если он и сам задает себе тот же вопрос.

— Они убили папу, — мрачно заявила Рори. — Разве может быть мир между нами? Как может король считать, что, заставив тебя жениться на одной из них, он что-то изменит?

— Ну, тихо, тихо, — мягко остановил ее Грэм. — Хватит, Рори. Нас призывают к Армстронгам, к ним мы и поедем.

На лице сестры тотчас отразился ужас.

— Поедем к ним? На их земли? Где они могут всех нас убить? Почему они сами не хотят к нам приехать? Почему только мы должны жертвовать всем? Что они сделали, чтобы заполучить расположение короля?

На губах Грэма промелькнула улыбка, его позабавило предположение сестры.

— Не думаю, что приказ отдать мне в жены свою дочь они расценивают как королевскую милость. Скорее всего им это дело нравится не больше, чем нам.

— Говорят, она с приветом, — сообщила Рори.

Грэм вздохнул.

— Думаю, на свадьбе мы все узнаем, как же иначе?

В этот момент из коридора раздался зычный голос Тига.

— Грэм! Черт побери, где ты?

Грэм снова вздохнул. Рори быстро улыбнулась, и тут, в поту и запекшейся крови, в дверь ввалился Тиг.

— Скажи, что это вранье! — рявкнул он.

— Ты оставил тренировочный бой, чтобы узнать, правду ли сказал тебе Боуэн? — спросил Грэм. — Решил, что он может соврать и что следует бросить свои обязанности и кинуться ко мне, чтобы задавать свои вопросы?

Тиг нахмурился, начал что-то бормотать, но умолк, только сейчас заметив, что их слушает сестренка. Он закрыл рот и опустил взгляд на покрывавшие его одежду пятна крови.

Рори была не такая, как все, другая. Для большинства женщин их клана кровь, насилие, битвы были частью жизни. Как еда или сон. Но Рори такая чувствительная. Бледнеет от вида крови, ненавидит боль и насилие.

— Черт возьми, Грэм! Перестань хоть на минуту изображать из себя лэрда и объясни толком, правда это или нет, чтобы я ушел и не расстраивал Рори еще больше!

— Она уже и так расстроилась, — заметил Грэм. — Очевидно, по той же причине, из-за которой ты расшумелся в коридоре, выкрикивая мое имя.

Тиг молчал. Мышцы его напряглись, губы сжались.

— Значит, это правда, — наконец выдавил он.

— Да, правда.

Тиг хотел выругаться, но сдержался и выскочил из комнаты. Его тяжелые шаги загрохотали по коридору.

— Да, — выдохнула Рори, — хорошие дела творятся у нас.

Глава 2

Рев Тэвиса Армстронга заполнил всю крепость и вырвался во внутренний двор, где тренировались его люди. Многие выронили мечи, другие, наоборот, приготовились к обороне, решив, что подступает опасность.

Эвелин не услышала отца, но ощутила, как задрожали каменные плиты пола, и догадалась, что в главном зале что-то произошло. Слишком много шума и беготни. Казалось, по замку с грохотом пронеслось стадо баранов.

Лицо Эвелин оставалось спокойным, но все же она выглянула из-за угла и посмотрела в пролет лестницы, чтобы узнать, что вызвало такое волнение в замке.

Ее отец с перекошенным от ярости лицом крепко сжимал в руке смятое письмо. Рядом, сложив на груди руки, стояли два ее брата, Броуди и Эйден. Даже с этого расстояния Эвелин видела, что их обуревает такой же гнев.

Она перевела взгляд на человека перед лэрдом. Он выглядел так, словно хотел оказаться где угодно, только не здесь. Очевидно, именно он принес дурные вести в письме, которое держал в руках отец.

Эвелин стала рассматривать незнакомца. Ясно, что это человек короля. На его щите герб короля, а на правой руке рубиновое кольцо, указывающее на его статус королевского посланца.

Эвелин подосадовала, что из-за позы отца не может разглядеть его губ, зато ей было отлично видно лицо посланца. Когда он снова заговорил, Эвелин сосредоточилась, твердо решив выяснить, что же он скажет ее отцу.

— Да исполнится воля короля. Он постановил, что свадьба должна состояться в течение двух недель. За это время вы успеете подготовиться. Свадьба состоится здесь. Король пришлет своего представителя, дабы проследить, что все совершилось должным образом.

Свадьба? Эвелин оживилась. Конечно, отец так рассердился не из-за свадьбы. И кстати, о чьей свадьбе речь? Король пришлет представителя? Все это так важно, так волнует! Она сможет увидеть новых, интересных людей.

В этот миг в зал влетела мать, которая, очевидно, подслушивала. Эвелин заморгала, пораженная ее дерзостью. Отец часто упрекал жену за то, что она вмешивается не в свое дело. Проку от этих упреков было мало, да и отец не мог по-настоящему долго сердиться на нее, но на сей раз все было иначе. Речь шла о посланце короля, и оскорбить его означало оскорбить короля.

— Тэвис! Ты не можешь этого допустить!

Эвелин едва сумела разобрать слова матери, когда они срывались с ее губ. Ее лицо было залито слезами. Неужели все из-за свадьбы? Эвелин нахмурилась. Какая-то бессмыслица!

Тэвис удержал жену за руку и повернулся так, что Эвелин смогла понять слова. Отец резко бросил ее брату Эйдену:

— Уведи отсюда свою мать.

Робина Армстронг отчаянно замотала головой, стараясь вырваться из рук сына.

— Это безумие! Не позволю бросить ее на съедение волкам! Так нельзя! Она не может исполнять супружеский долг. Это извращение, Тэвис! Ты не должен этого допустить!

У Эвелин мурашки побежали по спине. Она начала догадываться, что привело ее семью в такой ажиотаж. Свадьба? Мать в слезах? Что означают эти слова: «не может исполнять супружеский долг», «бросить на съедение волкам»? Кто они, эти волки?

Посланец короля хмурился. Очевидно, его пугало враждебное окружение, в котором он вдруг оказался.

— Таков приказ короля. Грэм Монтгомери и Эвелин Армстронг поженятся.

Эвелин прикрыла рот рукой, несмотря на то что уже три года не произносила ни слова. Жест был инстинктивным, словно она пыталась сдержать беззвучный крик, рвавшийся из самой глубины души.