Позже он не однажды наведывался на тихий бережок лесной речушки. На все лето была заброшена рыбалка. Познавших любовные утехи пацанов уже не интересовали кувырки со стыдливыми девахами на сеновалах – самое большее, на что те отваживались, так это разрешали положить ладонь на сиську. Да и можно ли насытиться пресными девичьими ласками, когда познал жаркие объятия бесстыдной зэчки!
Лишившись матери (Клушку прирезал один из ее временных сожителей), Рома некоторое время скитался по Сибири и занимался тем, что на запасных железнодорожных путях потрошил товарняки в компании со случайными попутчиками. Как правило, они узнавали друг друга издалека и сговаривались почти без слов. Шайки организовывались быстро и так же легко рассыпались. В шестнадцать лет Рома Филатов уже получил первый срок за грабеж.
Возможно, свою уголовную биографию он начал бы с малолетки, не вмешайся в его судьбу прокурорша. Женщиной она оказалась очень влиятельной и сумела договориться с одной из воинских частей, чтобы паренька взяли на поруки. Рома Филатов попал в гвардейское подразделение воздушно-десантных войск. Бравый командир дивизии, прочитав прокурорские рекомендации, довольно произнес:
– Добро! Пусть так и будет. Воспитаем из него настоящего солдата.
Так Рома стал сыном полка.
Не однажды благодетельница-прокурорша наведывалась к своему протеже с подарками. Воспитанник в ушитой по талии форме без робости пожирал апельсины и не без удовольствия оглядывал плотно сбитую фигуру покровительницы. В эти минуты память беспощадно возвращала его на пологий берег сибирской речушки, где девки были так же доступны, как глоток родниковой воды. И его юную голову посещали развеселые мысли: как бы живописно выглядела суровая прокурорша, уперев голую задницу в стожок сена.
Совсем скоро Рома втянулся в армейскую жизнь по-настоящему: ходил в наряды, изучал военное снаряжение и отсиживал на политзанятиях. Но больше всего ему нравились упражнения с оружием и приемы рукопашного боя. Его жилистое сухопарое тело было приспособлено для борьбы, и то, что другим удавалось заполучить в результате многочисленных тренировок, он усваивал со второго занятия. О том, что в подразделении появился настоящий боец, начальство узнало через несколько месяцев, когда, неожиданно для большинства, Филатов выиграл соревнование по рукопашному бою на открытом первенстве округа, получив специальный приз за технику. А еще через месяц его забрали в армию на год раньше положенного срока, отобрав в закрытую элитную часть, где готовились войсковые разведчики. Только позже Рома Филатов узнал, как непросто было попасть в это подразделение. Хмурый полковник, председатель отборочной комиссии, долго не мог разобрать некоторых записей в его личном деле, а когда наконец расшифровал их, удивленно уставился на Рому:
– Что же это получается? Так ты что, судим, что ли?
– Так точно, товарищ полковник, – без запинки отвечал Рома.
– И за что же, интересно, такого доброго молодца подмели?
– Гоп-стоп, – улыбнулся Рома.
– Вот засуну тебя в стройбат, будешь там кирпичи носить. Гоп-стоп – что это, грабеж?
– Так точно.
Полковник в задумчивости поскреб лысеющую голову широкой пятерней, а потом изрек:
– А может, это и неплохо, нам такого кадра как раз и не хватает.
Задумался на секунду, поглядывая в личное дело Ромы, а потом широким росчерком красного карандаша на обложке папки определил его дальнейшую судьбу: «В спецотряд!»
Подразделение, куда угодил Рома Филатов, оказалось в высшей степени секретным. Даже по прошествии многих лет он не переставал удивляться чуду, что занесло его в войсковую разведку. Прикомандированные к морским частям, вместо обычных двух лет разведчики служили по три года. Рома Филатов даже тут превзошел все существующие нормы, отдав спецотряду дополнительно еще один год, так как служба до восемнадцати лет ему засчитана не была. По окончании службы каждому присваивалось звание «младший лейтенант» и в военный билет вшивался маленький розовый вкладыш, освобождавший офицера от регулярных сборов. Там же указывалось, что офицер прикомандирован к Генеральному штабу. Запись, хотя и в высшей степени туманная, производила должное впечатление на военкомов, и те не без уважения взирали на юнцов, над которыми витал ореол таинственности.
Дело было в том, что все они состояли на особом учете и проходили сборы в секретном подмосковном центре. Здесь было собрано не только стрелковое оружие едва ли не всех стран мира, но и новейшая боевая техника, включая танки, самолеты, вертолеты.
В этом центре бойцов учили управлять самолетами, вертолетами, водить автомобили любых марок. Однажды Рома едва не погиб, когда разучивал стандартную ситуацию – как выжить при лобовом столкновении мотоциклa с автомобилем. Все дело было в том, что он перемахнул через машину на секунду раньше чем нужно, сломав при падении два ребра.
Многие годы молодые офицеры жили в ожидании часа «икс», надеясь, что их знания и подготовка будут востребованы и они начнут делать то, что умели лучше всего на свете, – нейтрализовывать врага. Каждый из них стрелял практически из любого оружия: автоматов, гранатометов, гаубиц, из любого подсобного материала мог смастерить орудие убийства, в безвыходной ситуации запросто сумел бы уничтожить врага голыми руками. Рома Филатов узнал, что на теле у человека находятся десятки уязвимых точек и достаточно только умело их активизировать, как жертва может не только потерять сознание, но и отправиться к праотцам. Их научили составлять взрывчатые вещества из простейших компонентов, и, если бы потребовалось, Рома изготовил бы «адскую машину» даже из пластилина и бабушкиного будильника.
И вот вся эта премудрость ему вдруг сильно пригодилась – и он начал употреблять ее с пользой для своих новых начальников, которые носили не генеральские погоны, а все больше золотые цепи и перстни да синие наколки на плечах…
Весь путь до Питера Филат продремал. Глеб старался не тревожить шефа, а потому пристально следил за дорогой, обьезжая колдобины и ямы, иной раз попадавшиеся на ровном полотне шоссе. Пробудился Филат только перед самым въездом в город, когда пропыленный джип, остановившись у шлагбаума, терпеливо дожидался пассажирского поезда. Локомотив, подъезжая к разъезду, так громко загудел, будто собирался свернуть с железнодорожного полотна прямо на вереницу машин. Однако состав промчался мимо. До города теперь было рукой подать.
Филат уже окончательно проснулся и с интересом посматривал на кирпичные замки, горделиво торчащие по обе стороны от дороги. Наверняка они принадлежали новорусским буржуа, которые детство и юность прожили в унылых «хрущобах» и, вырвавшись на большую дорогу приватизации, стали хапать землицы поболее и отгораживаться от соседей самыми что ни на есть кремлевскими стенами, как будто готовились к длительной осаде.
«Шевроле Блейзер» мчался на приличной скорости, уверенно преодолевая небольшие подъемы. Было видно, что Глеб соскучился по хорошей дороге и быстрая езда доставляла ему немалое удовольствие. Казалось, он задался целью обогнать все попутные машины и первым пересечь границу Санкт-Петербурга.