19.00. Дома. Выгляжу точно кикимора болотная, причем с короткой челкой. Сорок пять минут сидела перед зеркалом, подняв брови, чтобы челка казалась подлиннее. Но, ясное дело, не смогу я завтра весь вечер делать такое лицо, как у Джеймса Бонда, когда лысый дядька с котом сообщает, что сейчас взорвет его, а также весь мир и коробку с суперценными чипами МИ-5.
19.15. Попыталась изобразить из себя Линду Евангелисту былых дней, уложив челку наискосок, и в итоге стала похожа на Гитлера.
Пышу праведным гневом на идиота Паоло. Как можно столь жестоко обойтись с человеком? Как? Ненавижу парикмахеров, воображающих о себе черт знает что и к тому же садистов. Подам на Паоло в суд. Обращусь в Международную амнистию, напишу на телевидение и в газеты.
Нет, в таком душевном состоянии в спортзал идти нечего.
19.30. Позвонила Тому рассказать о своих страданиях. Он посоветовал отнестись к произошедшему философски и подумать о буддийских монахинях, которые вообще ходят лысыми. Он прав. Больше не буду переживать. Еще он спросил, решила ли я, у кого хочу взять интервью.
– Э-э, я была так занята… – виновато протянула я.
– Слушай, пора бы уже шевелить задницей! – Господи, во что же он превратился там в Калифорнии. – Кто тебе по-настоящему интересен? – продолжал он. – Кого из известных людей ты хотела бы проинтервьюировать?
Я задумалась, и вдруг меня осенило.
– Мистера Дарси!
– Кого? А, Колина Ферта?
– Да! Да! Мистера Дарси! Мистера Дарси!
Значит, теперь у меня есть проект. Ура! Найду координаты его агента и договорюсь об интервью. Все получится чудесно. Я проработаю все имеющиеся материалы и в совершенно новом свете представлю… Ой. Однако же. Надо бы подождать, пока челка отрастет. А-а-а! Звонок в дверь. Надеюсь, это не Марк. Он ведь четко сказал: завтра! Спокойствие, только спокойствие.
– Это Гари, – проговорил голос из домофона.
– О, Гари! Надо же! – с деланной радостью воскликнула я, судорожно пытаясь сообразить, кто же это такой. – Как поживаете?
– Замерзаю. Вы меня впустите?
И тут я узнала его голос.
– Ах Га-а-а-ри! – с еще большим чувством воскликнула я, выказывая просто бурный восторг.
Схватилась за голову. Что он тут делает?
Он поднялся. На нем был заляпанный краской строительный комбинезон, оранжевая футболка и странноватая клетчатая куртка с воротником из искусственной кожи.
– Привет! – сказал он, присаживаясь к кухонному столу таким манером, точно он мой муж.
– Вы знаете, Гари, – начала я, – я, вообще-то, немного занята.
Он молча принялся скручивать папироску. И тут мне стало страшно. Вдруг он маньяк и хочет меня изнасиловать? Но ведь Магду он не пытался изнасиловать. По крайней мере, насколько я знаю.
– Вы здесь что-то забыли в прошлый раз? – напряженно спросила я.
– Да нет, – ответил он, продолжая скручивать папироску.
Я бросила взгляд на дверь, раздумывая, не лучше ли броситься прочь из квартиры.
– Где у вас фановая труба проходит?
– Гари!!! – Я почти кричала. – Пожалуйста, уходите. Уходите. Ко мне завтра приходит Марк, мне нужно что-то придумать с челкой и позаниматься гимнастикой.
Он сунул папироску в рот и встал.
– Пойдем заглянем в ванную.
– Не-е-ет! – завопила я, вспомнив, что на раковине у меня стоит открытая банка осветлителя для волос на теле и валяется книга «Чего хотят мужчины». – Может, вы зайдете в другой…
Но он уже двинулся вперед, открыл дверь, выглянул на лестницу и пошел в спальню.
– У вас тут окно во двор имеется?
– Да.
– Так, посмотрим.
Вся на нервах, я стояла в дверях спальни. Он открыл окно и высунулся. Похоже, он все-таки куда больше интересуется трубами, чем мной.
– Так я и думал! – победно воскликнул он, возвращая голову в комнату и закрывая окно. – У вас тут куча места, можно расширить квартиру.
– Боюсь, вам придется уйти, – произнесла я, приняв решительный вид и двинувшись назад в гостиную. – Мне надо выйти по делам.
Но он уже спешил мимо меня к лестнице.
– Да, значит. Можно расширить квартиру. Но придется сдвинуть фановую трубу.
– Гари…
– Можно еще одну комнату сделать, с небольшой террасой на крыше. Здорово получилось бы.
Терраса на крыше? Еще одна комната? Я бы могла устроить себе кабинет и начать новую карьеру.
– И во сколько это обойдется?
– М-м-м. – Он печально покачал головой. – Пойдемте-ка в паб, посидим, подумаем.
– Не могу, – твердо произнесла я. – У меня дела.
– Ладно. Тогда, значит, я подумаю и вам позвоню.
– Отлично. Очень хорошо! Всего доброго!
Он взял куртку, табак и бумагу для папирос, открыл сумку и с горделивым видом выложил на кухонный стол какой-то журнал.
Дойдя до входной двери, он обернулся и, многозначительно глянув на меня, сказал:
– Страница семьдесят один. Чао-какао.
Взяла в руки журнал, думая, что передо мной «Архитектурный дайджест», но оказалось, что это «Клевая рыбалка». На обложке был изображен мужчина с огромной склизкой серой рыбиной в руках. Стала листать журнал: на каждой странице мужчины с огромными склизкими серыми рыбинами. Дойдя наконец до страницы семьдесят один, я увидела напротив статьи об искусственных приманках сияющего гордой улыбкой Гари: на голове джинсовая кепка с какими-то эмблемами, а в руках огромная склизкая серая рыбина.
58,5 кг (сброшенные полкило – это волосы), сигареты: 17 (все из-за волос), калории: 625 (аппетита нет – из-за волос), воображаемые письма адвокатам, защитникам прав потребителей, в Министерство здравоохранения и т. д. по поводу надругательства, совершенного Паоло над моими волосами: 22, походы к зеркалу с целью проверить, насколько отросли волосы: 72, отрастание волос: 0 мм, несмотря на все приложенные усилия.
19.45. Осталось пятнадцать минут. Только что опять посмотрела на челку. Из ужасной кикиморы я превратилась в ужасную-преужасную кикимору.
19.47. Гитлер на месте. Почему это произошло именно перед самым важным в наших отношениях с Марком Дарси днем? Почему? Одно утешение, что появилось некоторое разнообразие: теперь я не рассматриваю в зеркале бедра в надежде, что их объем уменьшился.
Полночь. Когда в дверях показался Марк Дарси, у меня дыхание перехватило.
Он вошел не поздоровавшись, вынул из кармана какой-то конверт и протянул его мне. На конверте было мое имя, но адрес Марка. Конверт был уже вскрыт.