– Ладно, ладно, – отступил он, подняв кверху ладони в знак того, что не будет меня трогать. – Все нормально.
Он налил нам по бокалу вина и сел на диван, вытянув красивые длинные ноги, обтянутые джинсами.
– Слушай, я понимаю, что сделал тебе больно. Прости меня. Конечно, ты настроена против меня. Но я теперь другой, правда. Иди, присядь ко мне.
– Мне надо пойти одеться.
– Нет-нет, иди сюда. – Он похлопал рукой по дивану. – Бридж, я к тебе и пальцем не притронусь, обещаю.
Я нерешительно присела на диван, получше закуталась в куртку и чинно сложила руки на коленях.
– Ну хватит, хватит, – сказал он, – возьми бокал, выпей, расслабься. – Он нежно положил руку мне на плечи. – Я ненавижу себя за то, как с тобой обошелся. Это непростительно, – продолжал он. Приятно было, что меня снова обнимают. – Джонс, – нежно прошептал он, – моя малышка Джонс.
Он притянул меня к себе, и моя голова легла ему на грудь.
– Нельзя было с тобой так. – Я почувствовала его запах, такой знакомый. – Давай просто обнимемся. Все хорошо, – шептал Дэниел.
Он стал гладить мои волосы, шею, спину, стал стягивать куртку у меня с плеч. Потом рука двинулась дальше, и одним ловким движением он расстегнул мне лифчик.
– Прекрати! – воскликнула я, натягивая куртку обратно. – Совести у тебя нет, Дэниел!
Мне захотелось рассмеяться. Но тут я увидела его лицо и поняла, что ему не до смеха.
– В чем дело? – наступал он, снова пытаясь стянуть с меня куртку. – Почему ты не хочешь? Давай.
– Нет! – Я была непреклонна. – Дэниел, мы договорились пойти поужинать. Миловаться с тобой у меня нет никакого желания.
Он тяжело задышал и уронил голову на руки. Потом сел ровно, откинулся и закрыл глаза.
Я встала, снова кутаясь в куртку, и пошла к столу. Обернувшись, я увидела, что Дэниел сидит уткнувшись лицом в ладони. Он плакал.
– Прости, Бридж. Меня понизили в должности, мое место получила Перпетуя. Я думаю, меня вообще уволят, а теперь еще ты мне даешь от ворот поворот. Ни одной женщине я не буду теперь нужен. Кому нужен мужчина моих лет без хорошей работы?
В крайнем изумлении я уставилась на него.
– А каково, ты думаешь, мне было в прошлом году? Я была последним человеком в конторе, а ты крутил мной как хотел! Я из-за тебя отработанным материалом себя почувствовала!
– Отработанным материалом?
Я уже хотела было пуститься объяснять, что обозначает этот термин, но потом почему-то подумала: а зачем мне это надо?
– Мне кажется, тебе лучше уйти, – сказала я.
– Зачем ты так, Бридж?
– Уходи, – повторила я.
Хм. Ну и ладно. Постараюсь от всего произошедшего отстраниться. Хорошо, что я скоро уезжаю. Голова станет свободна от ненужных мыслей о мужчинах, и я смогу сосредоточиться на себе.
58,5 кг (почему именно в тот день, когда я иду покупать бикини?), противоречивые мысли о Дэниеле: оч. много; кол-во купальных трусов, в которые удалось влезть: 1 шт., кол-во купальных лифчиков, в которые удалось влезть: 1/2 шт., кол-во неприличных мыслей о принце Уильяме: 22, кол-во надписей, сделанных на обложке журнала «Хелло!»: 7 (все следующего содержания: «Принц Уильям и его подруга мисс Бриджит Джонс на скачках в Аскоте»).
18.30. Будь оно все проклято! Целый день проторчала в примерочных универмагов, пытаясь втиснуть грудь хоть в один лифчик от купальника. Они все сшиты либо на женщин, у которых груди располагаются одна над другой, либо на таких, у которых они под мышками. А освещение в примерочных такое, что тело мое похоже на омлет.
Конечно, можно было бы купить сплошной купальник, но тогда мой дряблый живот будет еще и оттенен загорелой кожей других частей тела.
«Бикини», экспресс-программа снижения веса, неделя первая
Воскресенье, 20 июля – 58,5 кг
Понедельник, 21 июля – 58 кг
Вторник, 22 июля – 57,5 кг
Среда, 23 июля – 57 кг
Четверг, 24 июля – 56,5 кг
Пятница, 25 июля – 56 кг
Суббота, 26 июля – 55,5 кг
Ура! Через неделю мой вес практически приблизится к идеальному, и тогда, имея в теле нормальное количество жира, я смогу придать ему правильные формы с помощью спортивных упражнений.
А, черт. Да зачем это надо? Я ведь просто с Шерон еду. Лучше сосредоточиться на духовном.
Ладно, сейчас ко мне в гости Джуд и Шерон придут. Ура!
Полночь. Чудесно провели вечер. Здорово снова быть втроем. Правда, Шерон довела себя из-за Дэниела чуть не до буйного помешательства и мне пришлось уйму сил потратить, чтобы она не звонила в полицию и не потребовала арестовать его за попытку изнасилования.
– Его увольняют? Ага, видите! – разорялась она. – Дэниел – типичнейший современный мужчина. До него доходит, что женщины превращаются в сильный пол. Он понимает, что ему не остается в мире места, и что он делает? Обращается к насилию.
– Ну он же просто с поцелуями к ней полез, – мягко возразила Джуд, вяло листая журнал «Тысяча и одна фата».
– Ага! Конечно! Ей страшно повезло, что он не ворвался в форме десантника в ее банк и не положил из пулемета семнадцать человек.
Тут зазвонил телефон. Это оказался Том, который по непонятной причине вовсе не собирался благодарить меня за спасение мобильного, стоившее мне таких моральных и физических усилий, а потребовал от меня телефонный номер моей мамы. Том с мамой вообще на дружеской ноге и, похоже, видит в ней колоритную тетку вроде Иваны Трамп или Джуди Гарлэнд [17] (эта взаимная симпатия крайне меня удивляет, потому что всего год назад мама читала мне лекции о том, что гомосексуализм – это «все от лени, просто нежелание утруждать себя отношениями с противоположным полом», но то было в прошлом году). Меня вдруг охватил страх, что Том хочет попросить маму нарядиться в платье с блестками и выступить с песней Эдит Пиаф в клубе «Голубая луна», причем она – по наивности и из самолюбия – согласится, решив, что клуб имеет какое-то отношение к астрономии.
– Зачем тебе ее номер? – с подозрением спросила я.
– Она ведь состоит в каком-то литературном клубе?
– Понятия не имею. Все может быть. А что?
– Жером подготовил сборник стихов, и я ищу для него клубы, где он мог бы с ними выступить. У него уже было одно выступление, на прошлой неделе в СтоукНьюингтоне, прошло потрясающе!