Она села рядом. Молодой человек обхватил ее голову ладонями, нежно повернул немного направо и пальцами чуть приподнял ее подбородок вверх.
— Сейчас ты поймешь! Смотри!
На крыше соседнего дома виднелся шпиль, на котором был укреплег флюгер в форме стрелы.
— Когда дует сильный ветер, он крутится во все стороны и жалобно скрипит, словно умоляет, чтобы его отпустили полетать, — Егор внутренне усмехнулся. Он заметил, что Валентина не отрываясь смотрит на него и как-то странно улыбается. — Да, я знаю, что это глупо! Но, когда я понял, что больше никогда тебя не увижу, я вдруг перестал бояться. Понимаешь? Я перестал бояться быть самим собой!..
— Зря боялся, — девушка опустила глаза. — Я сейчас не могу сказать, что я чувствую… Знаю только одно, что если все, что сейчас происходит, правда, то ты… другой… И другой ты мне нравишься.
После ее слов Егор ощутил такое наслаждение победой, которого, казалось, не испытывал никогда в жизни.
— Сейчас мне лучше уйти, — Валентина встала.
— Ты права. Я отвезу тебя.
Не раздумывая ни секунды, Егор вскочил на ноги. Он схватил футболку. Стряхивая прилипшие к ней еловые иголки, торопливо заговорил:
— Давай все решим здесь. Я не буду больше надоедать тебе. Но если позовешь, приду, когда скажешь и куда скажешь.
— Поехали, а то перемены начинают пугать меня, — в голосе Валентины Егор услышал и удивление, и нежность, и даже еле заметный восторг.
Он поймал себя на мысли, что сам верит во все им сказанное и что это ему нравится. Ему даже начало казаться, что он счастлив. Что он действительно хочет отвезти Валентину и после этого бесконечно ждать ее звонка…
— Мы застали эпилог или это только прелюдия?
Услышав за спиной голос Андрея, Егор резко обернулся. Паша, Тимур и Андрей стояли у крыльца дома. Появление друзей было для Егора настолько неожиданным, что он на какое-то время будто окаменел.
— Ну, ты или разденься совсем, или надень футболку! Смотришься очень глупо! — Паша рассмеялся и обратился к Андрею: — А вообще-то зачем ему одеваться? Давай лучше мы разденемся! Чего париться?
Оба со смехом стали сбрасывать с себя одежду.
— Кто это? — испуганно спросила Валентина. — Кто они, Егор?
— Кто они? — повторил за ней Тимур. Он открыл бутылку виски, которая была у него в руках, и сделал большой глоток. Презрительно разглядывая Валю, продолжил: — А ты лучше раздевайся. Потом познакомимся!
— Что? Какая глупая шутка!
Валентина развернулась, чтобы уйти, но дорогу ей преградили Андрей и Паша. Они стали хватать ее за плечи и, прижимая к себе, как бы перебрасывали друг другу.
— Пустите меня! Отстаньте! Егор!
Наконец-то Егор очнулся и хотел броситься к Валентине, но Тимур удержал его за руку.
— Ты куда? — он с силой сжал руку Егора. — Да ты, брат, совсем запутался. Я так понимаю, спор ты уже проиграл? Но мы не будем считаться! Свои люди.
Егор попытался освободить кисть, но Тимур свободной рукой обхватил его за шею и притянул к себе.
— Ты что, хочешь испортить такую веселуху, старик? — по-змеиному прошептал он. — Ну, что ж. Воля твоя.
Тимур отпустил приятеля и демонстративно сделал шаг в сторону, давая ему пройти. Однако его слова как будто лишили Егора воли. Его тело в одну секунду ослабело, и он опустился на землю. Он взглянул на Валентину и, встретив ее взгляд, умоляющий о помощи, отвернулся.
— Ну, наконец-то дошло! Ты меняешься, Егор… Я видел, как ты последнее время был заморочен. Нехорошо это, братан. — Тимур повернулся к Андрею и Паше, которые уже начали раздевать плачущую Валентину: — Вы что — сдурели? Тащите ее в дом! И заткните ей пасть, чтоб не скулила, раздражает! — крикнул он и уже спокойно вновь обратился к Егору: — А по поводу спора? Я выиграл, значит, быть мне первым у девочки.
Он кинул Егору бутылку виски.
— Накати и подтягивайся. Все-таки мы спор держали! Все должно быть по-честному! Сначала мы с тобой девку отделать должны. Ну, а Пашке с Андреем — что достанется.
Тимур развернулся и, что-то насвистывая, медленно пошел к дому. Егор остался один. Он ничего не чувствовал, ни о чем не думал. Открыв бутылку, он принялся жадно пить виски, глядя на крышу соседнего дома. Поднялся легкий ветер, и флюгер в виде стрелы жалобно заскрипел.
* * *
Квартира, где был прописан Лерайский, располагалась в одноподъездном девятиэтажном доме, как и указала свидетельница. Перегудов поднялся на третий этаж. На лестничную площадку выходило две двери. Ни на одной из них не было номера квартиры. Перегудов наугад подошел к первой двери направо и прислушался. Из квартиры доносились звуки работающего телевизора. Громкие позывные выпуска новостей сообщали о начале передачи.
Перегудов поискал рядом с дверью кнопку звонка и, не найдя ее, постучал по металлической ручке. За дверью сначала раздался скрип деревянных половиц, затем лязгнул замок, и уже в следующее мгновение дверь отворилась на длину цепочки.
— Кто там? — Перегудов увидел в щель дверного проема лицо женщины.
— Откройте. Следователь прокуратуры, — представился сыщик.
— Сейчас прям. Знаю я вас, из прокуратуры. Ходят всякие! Чего надо-то?
Женщина смотрела на следователя поверх очков с круглыми линзами, которые сползли ей на кончик носа.
— Мне нужна Лариса, жена Лерайского.
— Здесь таких нет.
— А эта квартира, — следователь указал на соседнюю дверь. — Кто там сейчас живет?
— Лариса Полякова. А вы кем ей приходитесь?
Перегудов достал из кармана куртки служебное удостоверение и развернул его на уровне глаз собеседницы. Тут же брякнула цепочка, и женщина высунулась из-за двери. Всем корпусом наклонилась над документом, разглядывая мелко напечатанный текст. Затем она сделала шаг на лестничную клетку и оценивающе рассмотрела следователя с головы до пят.
— Здесь она живет, — женщина показала на соседнюю дверь. — А вам чего надо-то?
— Владислав Лерайский здесь жил? — спросил Перегудов.
— Здесь. А что случилось?
— Это я и пытаюсь выяснить. Вы не знаете, кто еще живет в этой квартире, кроме его жены?
— Да вы что? Они развелись уж давно с Владиком-то. С новым хахалем она живет. С Виталием. Щупленький такой, два вершка от пола… Владислав-то красавец был по сравнению с нынешним.
— Да что вы? И давно они развелись? — Перегудов подыгрывал соседке, распаляя ее словоохотливость.
— Да уж месяцев шесть как! — голос женщины звучал гулко, эхом отражаясь от стен подъезда. — Сживет она Владислава. Как она его за квартиру гоняет! Я вам вот что скажу: эта баба на что только не пойдет ради денег! Всегда говорила — стерва она, — последние слова были произнесены громко, с явным расчетом на то, что будут услышаны за дверью соседней квартиры.