Воронье, подняв вселенский гвалт, еще некоторое время кружило над храмом, а потом скрылось.
Чертанов хотел сунуть ствол в кобуру, как вдруг кто-то повис у него на плечах и принялся немилосердно выворачивать руку. Михаил взвыл от невыносимой боли.
За спиной раздалась отчаянная матерная брань. Чей-то голос зло зашипел:
— Крепче его держи! Не напорись на ствол!
Пистолет упал к ногам. Чертанов хотел подобрать его, но чье-то предплечье перекрыло ему дыхание. Кто-то повис у него на шее, другой ухватил за поясницу. Михаил закружился, пытаясь сбросить с себя тяжелую ношу. В этот момент он напоминал медведя, облепленного со всех сторон охотничьими собаками. Он осознавал, что силы не равны, и желал только одного — дотянуться зубами до неприятеля и держать его, пока тот не издохнет!
Неожиданно острая боль сковала икры, и Чертанов, не в силах более сопротивляться, упал.
Невозможно было пошевелиться. Некто неимоверно сильный продолжал скручивать ему руки, не давая пошевелиться.
— Здоровый, кабан, едва уложил! — удовлетворенно протянул неизвестный над самым ухом. — В машину его, товарищ лейтенант?
«Товарищ лейтенант? Милиция!» Чертанов слегка приподнял голову и увидел черные уставные ботинки, изрядно запыленные, шнурки были завязаны обыкновенным бантиком. А выше серая штанина с малиновым кантом.
— Лежать! — предостерегающе прорычал кто-то за спиной и с силой вдавил его лицо в асфальт.
Чертанов неожиданно остро осознал всю глупость своего поступка. Это ведь додуматься нужно! Стоять едва ли не в центре столицы и палить из табельного ствола в каркающую стаю ворон! Подобная «шалость» может обернуться серьезными последствиями. Если об этом узнают в управлении, в лучшем случае, что ему грозит, так просто турнут из органов.
А позор-то какой!
— Послушайте, ребята, — попробовал договориться Чертанов. — Я майор милиции, уголовный розыск, у меня документ в пиджаке во внутреннем левом кармане.
Михаил почувствовал, что натиск слегка ослаб.
— Как твоя фамилия?
Это спрашивал лейтенант. Отпускать его, похоже, пока никто не собирался.
— Майор Чертанов.
— Кажется, я о тебе что-то слышал, — голос лейтенанта прозвучал задумчиво. — Чего же ты стрельбу-то устроил? Уж не Бес ли ты часом?
— Хм… Он самый, — невесело протянул Михаил, глотнув новое облачко пыли под ногами лейтенанта. Хотелось чихнуть, но он удержался. — Не думал, что у патрульной милиции я столь популярен.
— С твоими подвигами будешь популярным.
— Дайте на ноги-то встать! Чего держите?! — возмущенно прикрикнул Михаил.
Его подхватили под руки, поставили на ноги. Но плечи продолжали держать. Чертанов почувствовал на запястьях прохладу браслетов. Раздался зловещий щелчок, и мышеловка захлопнулась. Выбираться теперь будет труднее.
— Ну, а это-то зачем? — обиженно протянул Михаил, посмотрев на лейтенанта. — Свои ведь!
Тот, широко улыбнувшись, отозвался:
— Так, на всякий случай. Палил больно громко! Да, наслышаны мы о тебе. Не хватало, чтобы еще что-нибудь выкинул по дороге. Да-а, влип ты, майор, — искренне посочувствовал он. — Не по задницу влип… Это еще куда ни шло! А по самое горло. Даже не знаю, как тебе и помочь.
Милиционеров было четверо. Обыкновенный милицейский наряд, объезжающий московские улочки. Услышали стрельбу и, как говорится, прибыли сразу на огонек. Лейтенант был молод, наверное, только что окончил училище или какой-нибудь вуз (таких тоже хватает!), а потому имел пока изрядный запас служебного рвения. Ну и честолюбие, безусловно, как же без него! Хочет, чтобы его начальство отметило, благодарность в личное дело записало. Молод еще! Ему ведь невдомек, что в их среде не жалуют тех, кто сдает своих. Ведь не в отделе же внутренних расследований служит!
А парни и вправду были о нем наслышаны, смотрели с интересом, буквально поедая глазами.
— Как, как… Отпусти! Вот и дело с концом! — раздраженно сказал Чертанов.
— Хм… а ты еще и кочевряжишься, майор! Такую стрельбу знатную устроил и еще гонор свой показываешь! Вижу, что по всем приметам действительно знаменитый Бес!
Один из стоявших рядом сержантов уверенно распахнул пиджак Чертанова. Сунув руку в карман, извлек служебное удостоверение. Профессионально вывернул остальные карманы и так же ловко прощупал пояс и ноги на предмет оружия. Остальные стояли по бокам, страховали на всякий случай.
— Чист! — вынес сержант свой вердикт, повернувшись к лейтенанту.
— Дай удостоверение, — протянул тот руку.
Сержант мгновенно повиновался:
— Возьмите, товарищ лейтенант.
Лейтеха с интересом открыл удостоверение. С улыбкой взглянул на скованного Чертанова, удовлетворенно хмыкнул, дескать, попался, голубь, теперь так шибко не взлетишь! Молод еще, упивается предоставленной ему властью. Вот явится сейчас в отделение и с ленцой так объявит сослуживцам: «Знаете, кого я сегодня ночью задержал? Самого Беса! Палил сдуру по воронью!» Даже в этом случае он вряд ли дождется похвалы.
— МУР… Такая серьезная контора… Как же ты так глупо влип?
— Всего не объяснишь, — честно ответил Чертанов.
— Разумеется.
— Может, все-таки отпустишь, лейтенант, ведь одно дело с тобой тянем. Случится у тебя нужда, так ведь ко мне придешь. Я не откажу!
— Ну, ты даешь, майор! — расхохотался лейтенант. — А как же твоя пальба? — Он обвел красноречивым взглядом площадь. — Да здесь же свидетелей полно. А потом, как же ты по патронам-то отчитаешься? — На сей раз в его голосе прозвучали почти злорадные нотки.
— Как-нибудь отобьюсь. Ты только сделай доброе дело. Ну, набедокурил, ну глупость сделал. Если бы ты знал, сколько на меня сегодня навалилось.
— Поэтому и пьяный, значит? — заинтересовался лейтенант. — А ты бы рассказал. Интересно послушать.
— Не дождешься, — скрипнул зубами Чертанов.
— Ну, смотри… Давайте пакуйте его и в обезьянник! — сурово распорядился лейтенант. — Где его ствол? Ага… Давай сюда.
* * *
Шоу обломилось. Желающих пообщаться с Чертановым хватало. Не каждый день подобное случается. Но ввиду абсолютного молчания майора к нему скоро потеряли интерес и в досаде запихнули в обезьянник, где уже парилось с десятка два гостей. Михаил не спал всю ночь.
Утром дверь распахнулась, и угрюмый сержант потребовал его на выход.
— Куда меня сейчас, не знаешь? — спросил Чертанов, посмотрев на служивого.
Тот лишь хмыкнул. Разговаривать с задержанным не полагалось, но потом все-таки проговорился, осознав, что «узник» не совсем обычный.
— К начальству в кабинет. Увидишь… Там тебя уже дожидаются.