– Тем не менее я хотел бы сказать вам, – заговорил он самым проникновенным голосом, – что я действительно огорчен. В этот раз добрый ангел защитил меня, но сплетни живучи и коварны. Я бы хотел Сашенька, чтобы вы не пытались узнать правду у кого либо, кроме меня. Клянусь, у меня нет ни секретов, ни тайн и я всегда отвечу на любой ваш вопрос. Друзья ничего не скрывают друг от друга, а мы с вами друзья, не так ли Сашенька? – Дмитрий чарующе улыбнулся, а девушка, завороженно глядевшая на него, при слове «друзья» резко выдернула руку и встала.
– Разумеется, мы друзья. Я рада, что мы поняли друг друга. Высказать не могу, какой восторг переполняет меня при мысли о нашей верной, испытанной дружбе! – она кивнула ему, повернулась на каблуках и быстро вышла. «Еще один дружок завелся, мало мне Горшенина!»
Дмитрий несколько секунд молча смотрел ей вслед, потом поднял глаза к потолку и задумчиво спросил:
– Я что-то не так сказал?
– Боже, какой болван! – Юлия Казимировна металась по комнате сестры. – Я, в своем возрасте, опускаюсь до вульгарного подслушивания и что я слышу! В тот момент, когда самое время схватить Сашеньку в охапку и разразиться страстным поцелуем, он начинает читать лекцию о дружбе и предлагает устроить вечер вопросов и ответов! Магдалена, у меня опускаются руки, мой внук безнадежен.
– Не переживай так, дорогая, – тетушка Магдалена была на удивление спокойна. – Мальчик конечно тугодум, но не полный идиот. Ты сама видела, как он переживал вчера вечером. Рано или поздно до него дойдет, что Сашенька для него нечто большее, чем воспитанница двоюродной бабушки.
– Рано или поздно? Это когда же? С его темпами пройдут годы, а я, знаешь ли, хотела бы дожить до правнуков!
– Значит ты будешь жить долго. В конце концов, если ты ничего не можешь сделать, зачем нервничать? Мы обе понимаем, что Митеньке от судьбы не уйти, а его судьба – это Сашенька, без всяких сомнений. Значит успокойся и приготовься ждать своих правнуков столько лет, сколько понадобится.
– Знаешь Магдалена, – Юлия Казимировна остановилась перед сестрой и нахмурившись, подняла вверх указательный палец, – с тобой в общем то легко ладить, но когда ты впадаешь в это свое философское настроение, ты становишься невыносима!
– Я знаю, как ты к этому относишься, – безмятежно улыбнулась та, – но смотрю на это исключительно с философской точки зрения…
Дверь за графиней с треском захлопнулась. Тетушка Магдалена подняла глаза к небу и пожала плечами.
Роман Ларин сидел в конторе своего адвоката, Антона Семеновича Гневицкого. Разговор был неприятным, доходов не было и никаких поступлений не ожидалось. У Гневицкого был ряд предложений для помещения денег в весьма прибыльные предприятия, но необходимой минимальной суммы тоже не было, а брать в долг Роман отказывался принципиально. Как ни странно, этот человек, который уже много лет жил за чужой счет, в чужих домах, никогда никому не был должен.
Он считал своим законным доходом деньги, которые получал от женщин, естественно там никогда не возникал вопрос о возврате, и карточные выигрыши. Но так он покрывал лишь мелкие свои расходы. Кроме того, друзья, у которых всегда можно было пожить месяц другой постепенно женились, разорялись, уезжали в дальние путешествия, в общем жизнь все больше усложнялась.
Поскольку самым простым и естественным выходом в данной ситуации была женитьба, они с Антоном Семеновичем битый час составляли списки подходящих невест. Роман был искренне удивлен, поняв насколько коротким он оказался.
Он всегда был уверен, что как только окончательно решит расстаться с холостой жизнью, к его услугам будет выбор из нескольких дюжин состоятельных красавиц. И вот теперь, когда суровая действительность вынуждала его всерьез заняться поисками невесты, оказалось, что его скромные требования оказались слишком высокими. Всего то и нужно было – приятная внешность, покладистый характер и солидное приданое. Ум и образование допускаются, но не обязательны.
Для того, чтобы связать свою жизнь со старой уродиной, он еще недостаточно отчаялся. В крайнем случае, можно было бы пожертвовать характером, Роман не сомневался, что сумеет управиться и со сварливой женой. А что касается требуемых размеров состояния невесты… ну в конце то концов он и не скрывал, что хочет жениться ради денег. А тут извольте, такая неприятность! Выбирать почти не из чего.
Нет, невесты имелись, но почему-то, чем больше было приданое, тем старше и некрасивее оказывалась девица, а молодых и хорошеньких родственники, похоже, собирались выдать замуж не потратив ни рубля. Подходящего же возраста состоятельные вдовы вообще не проявляли никакого стремления к повторному браку.
Гневицкий уныло водил носом над списком:
– Мне кажется, барышню Слепцову тоже можно вычеркнуть. За ней дают двадцать пять тысяч рублей, но из этих денег будут оплачены расходы по свадьбе и подарки ближайших родственников. Кроме того, наличными идет только две трети суммы и треть – векселями. Нет, это не имеет смысла… – он откинулся на спинку кресла и мечтательно закатил глаза. – Эх, найти бы ту барышню из Польши, вот было бы решение всех проблем!
– Какую барышню? – рассеянно спросил Ларин, не сводя взгляда с короткого списка.
– Ах, я же вам не рассказал, – оживился Антон Семенович. – На днях был у меня посетитель, поляк. Некто Ставинский. Рассказал мне довольно длинную и запутанную историю. Смысл ее в том, что лет десять назад он с братом поехал в Америку искать золото, был у них какой-то надежный проект. Вот только своих денег, как обычно в таких случаях, на исполнение этого проекта не хватало. Для привлечения необходимых средств был создан консорциум, в состав которого вошли, разумеется, сами братья, еще несколько мелких пайщиков, но основную сумму внес некий русский чиновник, как же его… я же записал… – он порылся в куче деловых бумаг (поскольку Антон Семенович считал, что заваленный бумагами стол свидетельствует о преуспевании адвоката, он не наводил порядка принципиально) и вытащил небольшой исписанный листок, – вот оно! Тулешов, Владимир Николаевич.
– Кажется, я недавно слышал похожую фамилию, – наморщил лоб Роман. – Вот только от кого? Ладно, может потом вспомню. Рассказывайте дальше.
– Постарайтесь вспомнить, – с энтузиазмом сказал адвокат. – Потому что, если это тот самый Тулешов, то именно он практически и оплатил все расходы. Разумеется были составлены документы, удостоверяющие его долю в будущей прибыли, все честь по чести. Предусмотрено было все, кроме одной мелочи. Эти романтически настроенные поляки решили, что провернут все дело очень быстро: раз-два – и в Америке, три-четыре – нашли золото, пять-шесть – вернулись в Польшу богачами…
– Ну да, наверняка считали, что золотые самородки уже разложены аккуратными кучками прямо на берегу океана, специально для них, – съехидничал Ларин. – Нет, такие люди никогда не разбогатеют!
– Самое смешное, что разбогатели! – возразил Гневицкий. – Правда ушло у них на это не год-два, как они рассчитывали, а почти десять, но и прибыль, в итоге, оказалась гораздо больше ожидаемой. На долю этого чиновника, – он снова заглянул в бумажку, – Тулешова, согласно договоренности приходится сумма… так, это в долларах, а в рублях выходит сто двадцать тысяч, я посчитал.