У Сашеньки дела были не веселее. Они с тетушкой Магдаленой сняли удобный дом и первую неделю Сашеньку невозможно было выманить оттуда даже на небольшую прогулку. Потом Магдалене удалось внушить девушке мысль о постыдности пребывания в настолько «раскисшем» состоянии.
Они посетили театр и заказали самой модной портнихе несколько платьев. Два из них Сашенька даже надела, посетив на этой неделе два открытых бала. Но взгляды, полные отвращения, которые доставались на долю рискнувших приблизится к ней кавалеров, в сочетании с бледностью и унылостью, обеспечили полный провал ее московского дебюта.
Когда же поползли слухи о ее небывалом наследстве и около нее стали кружиться молодые люди с горящими глазами, очень тонко и ненавязчиво пытающиеся уточнить размеры ее состояния, Сашенька снова заперлась дома, категорически отказавшись и выезжать и принимать у себя.
Она уже не плакала и не молчала, часто и подолгу они с тетушкой Магдаленой говорили о том, как теперь устроить их будущее – Сашенька взяла слово с опекунши, что та останется с ней – но имя Дмитрия в их разговорах никогда не звучало. Тетушка Магдалена с жалостью глядела на свою воспитанницу. Милая жизнерадостная Сашенька, всегда полная энергии и веселья, превратилась в худое неулыбчивое существо с потухшими глазами и тихим невыразительным голосом.
Малгожата жалобно причитала, измеряя каждый день талию девушки и пытаясь скормить ей как можно больше разных питательных деликатесов. Сашенька честно запихивала в себя эти лакомства, поскольку ей было проще съесть все, чем спорить с преданной служанкой, но продолжала худеть.
В конце концов Магдалена сама предложила ей вернуться в Варшаву. Она надеялась, что переезд, новые впечатления, необходимость устройства нового дома, все это поможет сбросить апатию, которая овладела девушкой. Обсуждалась, правда идея поехать в большое путешествие, побывать в Италии, Испании, может быть даже добраться до Греции. Но Сашенька, реально оценивая свое теперешнее настроение, посчитала, что настоящего удовольствия она сейчас от красоты этих удивительных мест получить не в состоянии. А бродить унылой тенью по прекраснейшим и интереснейшим местам, просто глупая трата времени и сил.
Они решили вернуться в Варшаву, пожить немного привычной, спокойной жизнью, а когда чувства Сашеньки немного успокоятся, тогда можно будет совершить вояж по всем этим замечательным странам – и для пополнения образования, и для развлечения. Одним словом, как подвела итог мудрая тетушка Магдалена: «Поживем немного дома, отдышишься, успокоишься. А Италия с Грецией, я думаю, никуда не убегут.»
Когда решение было принято, сразу навалились дела. Тетушка Магдалена настояла на покупке несметного, как казалось Сашеньке, количества одежды – «Мало ли, что сейчас тебя это не интересует. Настроение изменится, а платья останутся». Платья шились, дома еще раз примерялись и тут же укладывались в сундуки, для которых пришлось выделить отдельную комнату.
Сашенька вспоминала тот смехотворный багаж, с которым они приехали в Москву, и с самым серьезным видом обсуждала с тетушкой Магдаленой идею выкупить для перевозки их сундуков, один вагон, в поезде, целиком.
Кроме того, надо было купить побольше подарков и сувениров, ведь они собирались вернуться в места, где у обеих было, если и не множество друзей, то достаточно людей, которым им хотелось бы сделать приятное. Со всей этой суматохой Сашенька немного оживилась и даже иногда улыбалась в ответ на шутки, но боже, какая это была грустная улыбка!
Когда все было куплено и упаковано тетушка Магдалена, в очередной записке сообщила сестре, на какой день назначен отъезд. На следующий день графиня ответила, что приедет проводить их. Тетушка Магдалена подумала и решила ничего об этом Сашеньке не говорить…
Когда Дмитрий спустился утром к завтраку и увидел бабушку, с отвращением ковыряющую омлет, он очень удивился, обычно она так рано не вставала.
– Доброе утро, – он поцеловал ее в щеку и сел рядом за стол. – Что-нибудь случилось? Так рано, а ты уже завтракаешь?
– Доброе утро, – ворчливо ответила она. – Разве это я завтракаю, я мучаюсь! Совершенно разучилась есть в такую рань!
– Тогда зачем ты это делаешь? – Дмитрий подставил свою тарелку Антону, который тут же положил ему солидную порцию.
– Я сейчас уезжаю в Москву, не могу же я ехать на голодный желудок. Хоть и через силу, а надо хоть что-нибудь съесть.
– В Москву? – рука Дмитрия, потянувшаяся к свежей булочке замерла, он побледнел. – Боже, Сашенька? Что с ней? Она заболела?
– Нет, с чего ты взял. Конечно, она немного хандрит, прямо скажем, были в ее жизни моменты и повеселее. Но Сашенька достаточно умна, чтобы не умирать от разбитого сердца. Сейчас ей, конечно, нелегко, но она с этим справится. Так что все в порядке. – Юлия Казимировна взяла пирожок с мясом, внимательно его осмотрела и, вздохнув, положила обратно на тарелку. – Можно считать, что девочка еще легко отделалась. Было бы хуже, если бы она с ее нежным сердцем, с ее преданностью, вышла замуж за человека, который ее не любит.
– Бабушка! – Дмитрий оторопел. – О чем ты говоришь?
– О тебе и о Сашеньке. Ей нужен любящий, заботливый муж, а не ты.
– Но я люблю Сашеньку! Я готов пожертвовать… я пожертвовал для нее всем!
– Прежде всего ты пожертвовал ею, – холодно отрезала графиня. – И я вовсе не уверена, что ты жертвовал ради нее, а не ради собственной гордости. А про свою безумную любовь, мне сказок не рассказывай. В это могут поверить глупые девчонки, но не я! – она сердито взмахнула вилкой.
– Но почему ты…
– Потому что я знаю, что такое любовь! Твой дед любил меня, и я любила его, и это была именно любовь, любовь с первого взгляда! И если бы даже у меня были миллионы, если бы я была королевской дочерью, усыпанной бриллиантами с ног до головы, Федор все равно добился бы меня и стал бы моим мужем. А ты… А, что с тобой говорить! – Юлия Казимировна раздраженно швырнула вилку на стол и встала. – Извини, мне пора ехать.
– Но зачем тебе в Москву? – Дмитрий выглядел слегка оглушенным.
– Магдалена с Сашенькой уезжают, я хочу с ними попрощаться.
– Как уезжают? Куда? – он тоже вскочил.
– Назад, в Варшаву. Надеюсь Сашенька там забудет тебя, найдет себе там молодого человека по сердцу, искреннего и честного… и в конце концов у нее все будет хорошо.
– Подожди! – Дмитрий схватил ее за рукав. Он даже не услышал ехидных пожеланий бабушки относительно Сашенькиного дальнейшего будущего, так потрясен был известием о ее отъезде. Пусть он не встречался с ней и не собирался видеться впредь, но до сих пор она была сравнительно недалеко, и это служило для него странным, нелепым, но все-таки, утешением. То, что к Москве ее ничто не привязывает, просто не приходило ему в голову и теперь он пришел в настоящее смятение. – Подожди… Ты хочешь сказать, что они уезжают? Навсегда? И мы больше никогда… не увидимся? Но это невозможно!
– Милый мой, а зачем вам, собственно, встречаться? Ты хочешь еще раз объяснить Сашеньке, по каким благородным причинам ты от нее отказался? Не думаю, что в этом есть необходимость.