— Жаль… Выходит, что мы не договоримся. Вот что, джигиты, я вижу, что вам понравилась эта женщина. Покажите ей, на что способны в любви настоящие мужчины. И запомните, девушки сопротивляются только для того, чтобы красиво отдаться.
— Постойте! — выкрикнула Елена. — У меня есть деньги, много денег, — открыла она сумочку. — Здесь неподалеку банк. В ячейке этого банка я держу свои драгоценности. Если вам интересно знать, то часть драгоценностей принадлежит Руслану и Рамилю…
— Ах ты, тварь! — невольно вырвалось у Азата.
— Стойте!.. Вам не видать ничего этого, если вы притронетесь ко мне!
Азат задумался, потом решил:
— Хорошо, собирайся, но если ты выкинешь какой-нибудь фокус, убью на месте!
Женщина улыбнулась. Раздался щелчок, очень характерный, его невозможно спутать ни с одним другим звуком, — так выдергивается чека у «лимонки». Звук раздавался из глубины сумки, в которой продолжала копошиться королева. А может, ему это только показалось, так могут звякнуть, например, щипчики для выщипывания бровей? Мало ли какие предметы женского туалета могут прятаться в обыкновенной дамской сумочке! Разгадку Азат попытался прочитать на холодном, слегка надменном лице Елены, но оно, застыв, надежно прятало всякую тайну.
Выпрямившись, Елена неожиданно бросила в лицо Азату сумочку, кинулась в смежную комнату и захлопнула дверь.
Теперь Азат понимал, что ему насчет чеки не показалось.
Сумка, перевернувшись, повисла на его руке, а из нее, вместе с косметичкой и всякими мелочами, на дубовый паркет брякнулась «лимонка». Тяжеловато подпрыгнув, она описала небольшой полукруг и неторопливо закатилась под стол.
В этот миг неожиданно обострились все органы чувств Азата. Каким-то невероятным образом он увидел даже джигитов, стоящих за его спиной. В любом другом случае ему потребовалось бы для этого повернуть голову. Ситуацию родичи прочувствовали даже раньше, чем он. Такие ребята обычно обладают отменной реакцией. Когда их ровесники катали в песочнице машинки, они уже бегали по горным тропам с карабином наперевес, выслеживая диких коз. Джигиты успели осознать, что живут последние мгновения и единственное, что они успеют сделать, так это только выкрикнуть:
— Аллах акбар!
Гортанный крик заставил Азата очнуться. Нагнувшись, он попытался поднять гранату. Самое разумное, так это бросить ее вслед убежавшей сучке (это надо же так жестоко провести трех джигитов!). Но он понимал, что ему не хватит времени. Азат никогда не думал, что секунды могут тянуться так бесконечно долго. Едва коснувшись пальцами ребристой поверхности «лимонки», он увидел, как она взорвалась белым пламенем.
Дальше наступила темнота.
Елена успела зажать уши за мгновение до взрыва. Ахнуло так крепко, что содрогнулись стены. Осколочной россыпью разлетелись в квартире стекла. Странное дело, но в этом грохоте она сумела уловить тонкое металлическое бренчание и без труда поняла, что это выпала из рук убитого джигита старинная сабля.
Будь Елена немного ближе к взрыву, контузии не миновать — эффект замкнутого пространства способен многократно усилить ударную волну.
Лена вышла из комнаты. Первое, что она увидела, так это неподвижное тело Азата. Он лежал на диване у стены, свесив голову вниз. Очевидно, его шарахнуло взрывной волной о стену. Не сумев справиться с любопытством, Елена подошла ближе. Еще одна странность, которую невозможно было объяснить, — лицо Азата не пострадало, и теперь его открытые глаза глядели на нее как бы с немым укором. А ведь «лимонка», разлетаясь на многие сотни осколков, способна на расстоянии нескольких метров густо нашинковать металлом любой предмет.
А вот это уже закономерно: вся грудь и живот Азата были изрешечены крупными осколками, которые уже остывали в его теле. Убитого можно было сравнить разве что с воскресным пирогом с изюмом.
Где-то в ее подсознании холодной искоркой мелькнуло сострадание и тотчас погасло, не оставив после себя следа.
Два джигита тоже были хороши. Разбросанные взрывной волной по сторонам, они никак не тянули на героев, какими выглядели всего лишь несколько минут назад. Вот над их лицами безжалостно поработали осколки, изменив их до неузнаваемости. В двух шагах от них лежала сабля, совершенно целехонькая. Ее было бы жаль, очень редкая вещица. Секунду Елена боролась с искушением, а потом, махнув рукой, подняла клинок. Вещь хорошая, стоит целое состояние. На такую саблю всегда найдется достойный покупатель.
Прохрустев каблуками по битому стеклу, Елена подошла к бронированной двери. Приоткрыв, прислушалась. Ничего настораживающего. Через несколько минут здесь будет многолюдно. Сжимая в руках саблю, женщина стала спускаться вниз и тут запоздало подумала о том, что следовало бы завернуть клинок в какую-нибудь материю. Но возвращаться не стала. Поздно! А потом примета плохая, а приметы полагается чтить. Дороги не будет! Взглянула на себя со стороны и усмехнулась, — странное это зрелище, женщина с саблей наголо!
У подъезда стояла белая «Вольво». Едва Елена вышла из дома, как дверь ее мгновенно распахнулась.
— Что-то наверху шарахнуло. Я уже начал было переживать, — негромко сказал Сосо Абашидзе.
— Ничего страшного, все обошлось. — Елена села рядом, пристраивая сбоку клинок.
Иномарка рванула с места и скоро смешалась с потоком транспорта.
— А саблю-то зачем захватила? — скосил Сосо недоуменные глаза на женщину. Елена не переставала его удивлять.
— Когда выходила, то не знала, кого встречу. А так, если что — я его саблей по шее! — серьезно объяснила женщина.
— Понятно, — протянул Сосо, уже более ничему не удивляясь и продолжая следить за дорогой. Эта баба, похоже, все может!
— Позвони Тарантулу, скажи, что готов еще один.
— Хорошо, — кивнул Абашидзе. — А сама ты чего?
— У меня еще есть кое-какие дела.
Сосо понимающе кивнул:
— Ясно.
Взглянув в бинокль, Рушан увидел, что вперед вырвалась белая верблюдица. Подгоняемая пятилетним седоком, она все дальше отрывалась от других участников состязаний. Мальчонка уверенно держался на спине верблюдицы, — крепко уцепившись левой рукой за холку, он что есть силы погонял верблюдицу, неустанно колотя ее пятками в бока.
А рядом, вытянувшись вдоль кавалькады скачущих верблюдов, пылили джипы. Высунувшись из окон, хозяева верблюдов старались подгонять своих любимцев громкими криками, но все их старания, похоже, были тщетны. Расстояние между лидирующей группой и остальными «скакунами» увеличивалось с каждой минутой. Белая верблюдица, уверенно наращивая темп, все дальше отрывалась от остальных.
Довольно улыбнувшись, Рушан передал бинокль своей спутнице, женщине-гиду, которая тоже, затаив дыхание, наблюдала за скачками.
— Белая верблюдица выигрывает, — восторженно воскликнула женщина, сосредоточенно рассматривая животных. — Мне кажется, что догнать ее будет невозможно.