В общем, ничего настораживающего.
Подошел автобус. Толпа ожидающих возбужденно зашевелилась, напоминая потревоженный муравейник. Двери с громким шипением открылись, и повеселевшие пассажиры, несильно подталкивая друг друга в спины, быстро рассосались по салону. Тимофей остался в одиночестве. Немного подождав, он направился к скверу. Старушка с болонкой отошла уже далеко. Молодые люди, увлеченные друг другом, скрылись в переулке, а немногочисленные прохожие проскакивали мимо сквера, даже не взглянув в сторону старика. Им было не до него.
Никто не хватал Беспалого за руки, не дышал ему в спину. Все было спокойно. Буднично, в общем. Сунув руку в карман, Тимофей Егорович нащупал рукоять «нагана». Так он поступал всегда, когда хотел успокоиться. Былая уверенность возвращалась к нему, сейчас он чувствовал себя защищенным.
На скамейке недалеко от входа он заметил молодого мужчину со стриженым затылком. Весьма приметная цель! Не захочешь — выстрелишь. Прочь искушения! Беспалый направился именно к нему. Он негромко кашлянул, и человек, сидящий на скамейке, слегка вздрогнул.
— Хочу заметить, молодой человек, что никогда не следует садиться спиной к выходу, — произнес Тимофей Егорович, устраиваясь рядом.
На лице сидящего промелькнуло нечто вроде смущения. Но через секунду он уже собрался и уверенно ответил:
— Это едва ли не единственный случай, когда я повернулся спиной. Сегодня была отвратительная ночь, я просто устал и решил немного вздремнуть. Не люблю, когда меня рассматривают спящего.
Беспалый скупо улыбнулся:
— Значит, любите поспать, милейший. Боюсь, что эта привычка может когда-нибудь дорого вам обойтись.
Скверик был приятен своей тишиной и прохладой, но особенно отрадно было то, что был безлюден.
Лицо молодого человека скривилось злой улыбкой:
— Я это учту.
— Так что вы мне можете предложить?
— Мне трудно сказать, где он будет на следующей неделе. Варяг — человек очень закрытый. Насколько мне известно, у него нет слабых мест.
Тимофей Егорович зашелся в беззвучном смехе. Но на веселье это не походило, глаза у него оставались колючими, все подмечающими. Даже сидел он на самом краешке скамейки, чтобы в любой момент можно было подняться, а взгляд по-прежнему оставался блуждающе-изучающим и не переставал наблюдать за входом.
Смех оборвался неожиданно, тонкие морщинистые губы сложились в жесткую усмешку.
— Вы мало еще жили, молодой человек, чтобы так говорить. Хочу сказать вам, что абсолютно сильных людей не бывает. Во всяком случае, я таких не встречал, а я знаю, что говорю… Обязательно у каждого находятся какие-нибудь слабые места. Мне приходилось встречать людей, которые способны были выдерживать любую физическую боль, но они мгновенно ломались, как только узнавали, что может случиться большая неприятность с их близкими. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Да. У него есть дочь.
— Это уже кое-что. — В голосе Беспалого послышался интерес. — Где она живет?
— Ее местонахождение Варяг держит в глубокой тайне. Пока ничего сказать не могу.
Тимофей открыл портфель. Он был старомодный, из темно-желтой потертой кожи. Именно такие портфели прежде носили с собой ответственные работники, наверняка его нутро помнило немало важных бумаг.
Удобство портфеля заключалось в том, что он имел огромное количество отсеков, в которых всегда, даже при полнейшей укомплектованности, оставалось место для ствола. «Браунинг» лежал в середине, спрятанный между двумя листами плотной бумаги. Всегда полезно иметь при себе пару стволов. Жизнь так сложна и непредсказуема.
Взглянув на соседа, Беспалый добродушно улыбнулся, сунул руку в портфель. Пальцы уверенно легли на рукоять «браунинга». Отдыхай спокойно, друг, сейчас твоя помощь не нужна. Отыщется еще для тебя работенка.
Рядом с пистолетом лежала пачка долларов. Вытащив ее, он небрежно, держа двумя пальцами за краешек, положил деньги на скамейку.
— Здесь тебе за прошлые труды… И небольшой аванс на будущее. Я должен знать, где находится девочка.
Молодой человек охотно кивнул:
— Договорились.
Но вот деньги брать не спешил. Помедлив, он вяло потянулся за пачкой долларов, как если бы совершал несказанное одолжение, забирая их. А вот глазки-то выдали с головой — блеснули алчным огнем, в котором отчетливо просматривались и развеселые кабаки, и грудастые девки.
Деньги были взяты, и теперь Беспалый с полным правом мог задавать следующий вопрос:
— Когда я получу информацию?
Парень убрал деньги в карман. Лицо умиротворенное, спокойное, как будто бы он выполнил очень важную и нужную работу.
— Обещаю разузнать в течение недели… Сами понимаете, не все зависит от меня. А потом нужно действовать поосторожнее.
Беспалый кивнул:
— Хорошо, я на тебя рассчитываю. — Тимофей Егорович поднялся, заканчивая разговор: — Не попадайся! Ты живешь на старом месте?
Скорее это был не вопрос, а утверждение. Беспалый с удовлетворением отметил про себя, что уголки губ парня слегка опустились. Переваривай, шельмец! Вот так и портится человеку настроение. Еще минуту назад тот видел себя в зале ресторана, ощущая душевный комфорт, и вот сейчас все так неожиданно поменялось.
Уже пару месяцев он проживал в Казанском переулке у своей старой любовницы, скрывая ото всех свой надежный кров, во всяком случае, так ему казалось до этой минуты.
Он всегда оставлял свою машину за три квартала от дома и во двор входил не сразу, а совершал всевозможные крюки и круги, петляя как заяц. И лишь только уверившись в полнейшей безопасности, направлялся к дому. В подобных делах он считал себя докой (успел поднатореть во всевозможных охранных фирмах) и был абсолютно уверен, что ни разу не привел к порогу дома «хвост». И вот теперь, как оказалось, квартира была засвечена. И благо бы раскрыли ее асы-филеры, а то какой-то дряхлый старик.
Отпираться было бы глупо, уж слишком нахальным был вид у Беспалого.
— Хм… Верно.
Глаза Тимофея Егоровича сузились. Его собеседник почувствовал, как кровь в его жилах застыла. Подобную ситуацию называют «между молотом и наковальней».
— Так вот что я тебе хочу сказать, сынок. Советую не делать глупостей и не исчезать. Искать я умею, как ты убедился, — и, доброжелательно похлопав собеседника по плечу, Беспалый направился к выходу.
Обыкновенный, ничем не примечательный дед. Молодой человек судорожно проглотил слюну. Когда старик уже скрылся из виду, он приложил ладонь к холодному лбу. Он был уверен, что на его лице от страха проступил иней.
Все встало на свои места. Теперь ясно, кто из них охотник, а кто дичь.
* * *
В трех кварталах от сквера находилась Троицкая церковь — Беспалый решил пройтись пешком, благо хорошая погода располагала к этому.